/8 июня 2022 года, г. Санкт-Петербург, Коммуна/
— Размазало, выходит? — уточнил я.
— Нет, — покачал головой Антон Борисович. — Преобразовало в сплав только наружный слой на миллиметр, а на остальное, как я понимаю, не хватило.
— Значит, надо не жалеть скандия, — заявил я. — Давайте втрое больше в следующий комплект.
— Ты ведь понимаешь, что больше мы вряд ли найдём? — спросил кузнец.
— Но у нас получилось какое-то говно, — вздохнул я. — Это едва ли удержит винтовочную пулю.
— Так-то ты прав, но и разбазаривать дефицитный материал… — пробормотал Пронин. — Ладно, давай компромисс — ещё три попытки с последовательным увеличением количества скандия. Всё равно зря не пропадёт, распилю и соберу заново.
— Ладно.
Я договорился, что моей команде абордажников сделают пятьдесят комплектов полной брони из сплава карбида титана и скандия, космического материала, стойкого к температурам и обладающего потрясающей микротвёрдостью.
— Войско железных солдат… — прошептал я и отпил из фляжки с травяным настоем, приготовленным Шув.
— Чего говоришь? — спросил кузнец.
— Да нет, ничего, — покачал я головой.
— Сейчас, сделаем тебе новый образец… — бормотал Антон Борисович, полностью погружаясь в работу.
Где-то через полчаса, новый экспериментальный комплект брони был готов, я облачился в него и сразу же почувствовал слабую тягу в области кишок.
— Давай!
— Хотел бы я, чтобы ты всегда была со мной…
Тяга усилилась, но незначительно. Не как раньше, когда меня в трубочку сворачивало.
— Наручи сымай, — потребовал кузнец. — Сейчас распилим и посмотрим!
Получив один из наручей, он зафиксировал его в ленточнопильном станке и отделил от материала один квадратик. Это было непросто, материал никак не желал поддаваться, дымил, несмотря на постоянно подаваемую охлаждающую жидкость, но перед твёрдым намерением мастера не устоит ни один сплав…
Кузнец добыл где-то специальное полотно для станка, предназначенное для распила титана, но речь идёт о чистом титане, а не о его карбиде и, уж тем более, не о его сплаве со скандием.
— Надо ещё добавлять, — заявил Пронин. — Два миллиметра сплавило, осталось где-то полмиллиметра чистого карбида титана. В принципе, можно и так, послужит амортизацией…
— Либо хорошо, либо никак, — настоял я.
— Эх, ладно, — вздохнул кузнец. — Ещё грамм двадцать пять надо добавить, думаю…
— Добавь сорок, — потребовал я.
— Разоритель, — недовольно поморщился Антон Борисович.
Ещё через полчаса, комплект был готов, я преобразовал его, «зафиксировал» в реальности, после чего вручил наручи кузнецу.
— Во-о-от, — удовлетворённо протянул он, когда с трудом распилил наруч и отделил от него квадратик.
— Насколько всё хорошо? — спросил я, сняв маску Наполеона.
— Идеально, — ответил кузнец. — Пошли тестировать!
На испытательном стрельбище подмастерья Пронина расстреливали самостоятельную разработку кузнеца — сандвич из металлокерамики и титана, с прослойкой карбона. Как вижу, уверенно держит 7,62×51 НАТО. Значит, дальше 7,62×54 R, то есть наш, отечественный, а после только что-то из 12,7 миллиметров…
— А ну брысь! — разогнал своих подмастерьев кузнец. — Сергей, поставь-ка кирасу на стенд! Дмитрий, бери ружьё.
Мне вручили СВД, потому что очевидно, что меньшие калибры тестировать бессмысленно. Я упёр снайперскую винтовку в бруствер и сделал выстрел точно в центр кирасы. Дистанция — десять метров.
— Сергей!
Толщина кирасы в центре — восемь миллиметров, поэтому я заведомо знал, что СВД, в худшем случае, оставит вмятину. Но принесённая кираса вызвала у меня нешуточное удивление.
— Ну… — почесал Антон Борисович бритый затылок. — Это успех.
Мощная винтовочная пуля со стальным сердечником оставила лишь небольшую крапинку и содрала вокруг места попадания чёрную краску.
— Тащите ПТРД! — велел кузнец своим подмастерьям. — Живее!
— Думаешь, не пробьёт? — поинтересовался я.
— БС-41 зарядим, у нас есть, — ответил он. — Думаю, что пробьёт. Но жопу свою я бы на это не поставил.
Противотанковое ружьё было доставлено через несколько минут, Сергей сбегал к мишени и закрепил на ней кирасу, а Антон Борисович, в это время, зарядил патрон 14,5×114 миллиметров, имеющий сердечник из карбида вольфрама. Этой штукой пробивали танковую броню в 40-е годы, поэтому я что-то сильно сомневаюсь, что кираса выдержит.
Кузнец лично занял стрелковую позицию.
Выстрел.
Грохот ощущался буквально кожей, а из ствола вырвался густой дым, ненадолго закрывший нам обзор.
— Сергей!
Подмастерье сбегал за кирасой.
— Ну, сложно было ожидать иного, — изрёк Антон Борисович, рассматривая отверстие. — Но видно, что бронебойному сердечнику было очень непросто. Просто не надо будет подставляться под противотанковые ружья.
— Давай 12,7 проверим? — предложил я.
— А давай! — согласился кузнец. — Сергей, кирасу на мишень, а вы, Семён и Никита, тащите сюда АСВК! Проверим, как она поведёт себя с металлокерамическим сердечником…
Снова ненадолго поднялась суета, подмастерья приволокли крупнокалиберную снайперскую винтовку, Сергей установил кирасу, после чего Антон Борисович занял стрелковый рубеж, зарядил патрон и выстрелил.
— Вот так и думал, ха-ха-ха! — рассмеялся кузнец, когда Сергей вновь сбегал за кирасой.
Металлокерамический сердечник пули 12,7×108 миллиметров не сумел сделать отверстие в кирасе, но зато оставил после себя внушительную вмятину.
— В принципе, не особо важно, пробил или не пробил, — пожал я плечами. — После такого кишки точно свернёт или разорвёт какой-нибудь орган. Никакой подклад не поможет.
— Ну, это лучше, чем если такая пуля вырвет из тела шмат мяса, — не согласился кузнец. — Хотя, да, невелика разница…
— И всё же, результатами стрельб я доволен, — заключил я. — Пускаем в работу?
— Конечно! — закивал Антон Борисович. — Пятьдесят комплектов, говоришь?
/8 июня 2022 года, г. Санкт-Петербург, Коммуна, морской вокзал/
— Ещё надо по корпусу кое-что доделать, — сообщил Аршанин Сергей Николаевич, старший мичман в отставке. — Ну и косметически до ума довести. А так, двигатель уже стоит, испытали — работает исправно. Орудие установлено, башня крутится, буссоль откалибрована — пристрелка проведена. Не знаю, правда, какие будут ходовые характеристики, ведь брони мы навесили изрядно, ну и каркас укрепили стальной рамой…
— Когда, хотя бы примерно, корабль будет готов? — поинтересовался я.
— Ну… — задумчиво погладил мичман подбородок. — Чтоб не №%~^деть, недели полторы.
— Агата Петровна называла другой срок, — покачал я головой.
— Слушай, ты хочешь качественно или быстро? — нахмурил брови мичман. — Мы и так тут жопы рвём,
