– Да что ты вообще здесь сегодня делаешь? Не вампирский же праздник.
– А я сегодня и не вампир, если ты не заметила, – он откровенно веселился, несясь со мной в круговерти стремительного танца. Никогда прежде я еще не видела его… таким.
– Да ты ж просто пьян от всеобщего веселья! Эмоции из народа тянешь, – догадалась я.
– Не тяну, просто ощущаю, – по сути обвинения он не возражал. – Не самое плохое опьянение, между прочим. Даже тебя накрыло. А то стояла, расстраивалась…
– И вовсе я не расстраивалась!
– Что, Петька бросил?
– Тебе-то что? Мирить побежишь и опять в постельку к нему подкладывать?
– Вот нужны вы мне. Не хотите – не надо, – мы промчались еще несколько шагов, и он добавил, – себе заберу.
– Кого?
– Тебя. Или Петьку. Я еще не определился.
Он все смеялся, и было так хорошо, и совсем-совсем не страшно. Жаль вот только, что и не взаправду.
– Зовут-то тебя нынче как? Антоном, небось?
– Ну а если знаешь, так чего и спрашивать? – вот так и хочется сказать, что глаза его лукаво блестели. А не знаю, что там с глазами. Не видно за очками-то.
«Змейка», наконец, кончилась и начался «Ручеек». И вот уже бежит коридором из поднятых рук красавица Инга, Королева Мая. Ну конечно, увела Анхена. Который нынче Антон. Ныряю в тот же коридор, отыскиваю Петьку и забираю его у Регинки. Хватит, поигралась. И мы встаем следующей парой за Ингой и Анхеном.
– О, привет, прекрасная Королева, – Петька явно очарован Ингой и не прочь продолжить знакомство. – Выбрала своего Короля?
– Да нет, – легкомысленно поводит плечами красавица, – выбираю еще. А сам-то как, поцеловал подружку под Майским Деревом?
– А он не успел, – нагло влезает в разговор Анхен. – А кто не успел – тот опоздал.
– Мы знакомы? – Петька неприязненно смотрит на вампира в упор. И не узнает.
– Нет, – сегодня-не-куратор явно веселится. – Антон.
А руки не подает. Демонстративно держится обеими руками за Ингины пальчики.
– Петр, – Петька тоже не рвется подавать наглецу руку.
К счастью, очередной бегущий по «коридору» парень выбирает Ингу, и они уходят назад, а Анхен вперед. Петька молчит, похоже все еще на меня злится. Придумать, что ему сказать, не успеваю. Совсем-и-не-вампир, пробравшись под всеми руками, отнимает меня у Петьки, бросая ему на ходу насмешливое «ну извини», и утекает со мной ручейком в конец «очереди», а Петька вспыхивает, но вынужден идти вперед, ведь игра же. Почти не сомневаюсь, что следующим ходом он отнимет меня у «Антона» назад.
Да вот только мы не останавливаемся за последней парой. Анхен волочет меня дальше, за толпу наблюдающих, обступившую участников довольно плотным кольцом. И еще дальше, за тех, кто любуется на бег в мешках, и за тех, кто толкается у палатки с выпечкой. Дальше мы заворачиваем за угол корпуса и идем по дорожке к выходу с территории университета.
– Эй, а мы далеко? – решаюсь поинтересоваться у похитителя.
– В город, – бросает он, не останавливаясь. – Пошалили и хватит. Еще узнает, в самом деле, кто-нибудь, выйдет не слишком здорово.
– Да тебя же Петька в упор не узнал. Ни в лицо, ни по голосу.
– Так на Петьку я блок персональный кинул, чтоб без шансов. А делать такое со всеми присутствующими – это мне придется вместо развлечений прикладной менталистикой заниматься, а мне оно надо? Не, Лариска, вся афера держится на природной наглости и старинных вампирских уловках.
– Вроде способности скрывать свою ауру? А это любой вампир может?
– Любой. Это не сложно. Но практического смысла особо не имеет, разве что вот так, позабавится.
Мы вышли за калитку и пошли вдоль по улице. Скорость он, наконец, сбавил, и теперь мы, казалось, просто гуляли – еще одна обычная пара среди празднующей вовсю молодежи. Хотя – девушки-то на него заглядывались. А он подмигивал им без зазрения совести, заставляя скромных краснеть, а тех, кто посмелее – расцветать улыбкой.
– Как полагаешь, их привлекаю я или мое отсутствующее вампирское обаяние? – самодовольно повернулся он ко мне. Нет, я, конечно, знала, что он злопамятный, но не настолько же.
– Их привлекают твои до безобразия обтягивающие брючки и полурасстегнутая рубаха цвета вырви-глаз.
– Ну, брючки конечно да, дань местной эпатажной моде. А рубаха, между прочим, настоящая, не людьми пошитая.
– И куда же можно ходить в такой дивной рубахе?
– Ну, на Совет Вампиров, например. Или на прием к Владыке.
– Издеваешься?
– Ничуть. Алый – это один из официальных цветов моего Дома. Правда, на Совет Вампиров приходится застегиваться, – его палец столь провокационно скользнул по собственному вырезу, что я почувствовала, что почти краснею.
– Ты что, соблазняешь меня, что ли?
– А зачем? Ты и так моя.
Я остановилась и выдернула у него руку.
– Я не твоя. И если хочешь казаться человеком и участвовать в человеческом празднике, бросай свои вампирские замашки.
– Ключевое слово – «казаться», принцесса, – он обошел меня сзади и взял за плечи. – Потому, что я все равно вампир, – шепнул он мне прямо в ухо и, наклонившись, прикусил за шею. Не сильно, обычными, не вампирскими, зубами и в том месте, где и близко нет кровеносных сосудов. Но след, подозреваю, останется.
– Ну вот что ты творишь посреди улицы? – нет, страшно совсем не было, я чувствовала, что он просто развлекается. – На нас же смотрят все.
– И что? Я в костюме вампира, так почему бы мне не вести себя как вампир?
– Вампиры себя так не ведут. Они, знаешь ли, все глубоко солидные, серьезные и высокомерные создания.
– Да? Упущение.
Он упорно не желал быть серьезным. И я тоже не могла, ну никак не могла воспринимать суровую реальность. Я велась на его игру в мальчика Антона, бесшабашного вампиромана, потому, что в такого мальчишку я б, наверное, могла влюбиться. Мы долго бродили по улицам, и он покупал мне пирожки с газировкой в каком-то ларьке, а потом мы сели на автобус и поехали в парк. А там тоже вовсю шел праздник, гуляло множество народа и стояло, все увешенное ленточками, Майское Дерево.
И я не могла не вспомнить тот праздник, который мы покинули.
– Анхен, признайся, это ж ты придумал сюжет про Светозарную Деву.
– Нет, Лариска, не придумал, увидел, – он улыбнулся чуть печально. – Почти пять лет назад, в беспросветно дождливый летний день. Я тогда ужасно спешил, меня ждали неотложные дела, надо было улетать в Илианэсэ. И, пробегая по университетскому коридору, бросил взгляд в окно. А там стояла длинная очередь абитуриентов, пришедших подавать документы. Вся такая серая и насквозь промокшая. И среди этой серости я увидел глаза. Яркие-яркие, глядящие прямо в душу… В общем, это был самый быстрый прием на работу в истории университета. Кажется, я уложился за десять минут… Она была моей Светозарной Девой, Лариска. Все эти годы. А танец – нет, я не причем. Для меня это был сюрприз, в прошлые годы они танцевали другое. Подозреваю, это подарок. На прощанье.
