Наблюдатель имелся. Он находился в бараке у одной из бойниц, но, видимо, не следил за двором, ибо был слишком поглощен тем, что происходило внутри помещения. Джек скользнул влево, к следующей бойнице, чтобы рассмотреть, что же так приковало внимание нерадивого часового.
В центре кольца, образованного примерно двумя дюжинами человек, в алом мундире офицера армии короля Георга стоял Хью Макклуни. Лицо его, выхваченное из тьмы светом удачно расположенной лампы, напомнило Джеку некоторые из портретов, развешанных в коридорах римской резиденции Старого Претендента. Изображенные на них короли потеряли бы половину своей величавости, если бы не темный фон, который столь выгодно выдвигал на передний план их персоны. Мастера кисти явно знали, как добиться наиболее действенного эффекта.
Знал это, несомненно, и Хью. Рыжий авантюрист умел завораживать окружающих, вспомнить хотя бы клуб носового кубрика «Нежной Элизы». Правда, там он собирал вокруг себя людей, чтобы скрасить и разнообразить долгие дни плавания, здесь же все обстояло иначе. Затевался мятеж, Джек просто нюхом уже это чуял. Он приник к бойнице, прислушиваясь.
Ирландец говорил тихо, но в его спокойном голосе звучала приковывающая к себе сила.
— Достаточно ли нас, Каван? Не мало ли нас? А я скажу — достаточно и более чем достаточно. Ибо разве рядовые солдаты уже не созрели для того, чтобы пойти за теми, кому они доверяют, за собравшимися здесь сержантами и капралами? Разве не каждый сын Ирландии мечтает о возможности нанести удар там, где царит жестокое угнетение, например на нашем благословенном острове, а? Другое дело, что там такой удар сейчас оказался бы бесполезным, столь же безрезультатным, сколь и героическим в своей сути. Здесь же нам предоставляется возможность совершить нечто истинно грандиозное. Нечто, способное наконец потрясти узурпированный ганноверцем трон!
Люди, слушавшие эту вдохновенную речь, переглядывались и кивали. Рыжий Хью понизил голос, умело побуждая их к еще большей сосредоточенности.
— И теперь, когда все мы в едином порыве…
Продолжения Джек не услышал, ибо как раз в этот миг кто-то вывалился из двери, проковылял несколько шагов, расстегнул штаны и, громко икнув, принялся облегчаться.
Джек вжался в стену, гадая, что предпринять. Стоит вышедшему малому повернуться, и он тут же увидит затаившегося в тени человека. Конечно, можно выстрелить из пистолета, и Бургойн моментально пришлет подмогу, однако хотелось бы поначалу узнать побольше о заговоре: сколько народу вовлечено в него и не распространилась ли эта зараза и на другие полки. Джек был уверен, что Рыжий Хью, даже если его схватят живым, ничего не расскажет.
Потом юношу осенило, и он стал действовать по наитию: выступил из тени, остановился рядом с вышедшим по нужде человеком и, расстегивая брюки, с легким ирландским акцентом сказал:
— Добрый вечер, приятель. А точней, опять мокрый.
— Немудрено, — прозвучало в ответ, — раз уж мы с тобой тут.
Солдат рассмеялся своей незатейливой шутке, обдав Джека густым запахом рома. Юноша поддержал его смех. Никаких подозрений появление товарища в таком же красном мундире у ирландского унтера совершенно не вызвало. Джек, хотя и приступил к делу позже, закончил раньше, однако штаны застегнул одновременно с соседом. А потом, боясь, как бы его не выдало оглушительно стучавшее сердце, вместе с ним направился к двери.
Он пропустил ирландца вперед и, держась сзади, приметил, как Рыжий Хью покосился на них, но тут же повернул голову к слушателям. Джек с облегчением скользнул в тень за пределами освещенного лампой кружка.
— Следующая ночь обещает быть подходящей. Луна почти полная, так что, если дождь прекратится, мы легко сумеем перевести наших испанских друзей через реку. А даже если и не прекратится, то и это нам на руку: порох отсыреет, португальские пушки не смогут стрелять, и форт будет взят в багинеты.
За одобрительными возгласами последовали вопросы. Если кто-то задавал их по-гэльски, Хью по-гэльски и отвечал. Джек переместился чуть ближе.
— Кто еще хочет высказаться? — спросил через некоторое время ирландец, снова переходя на английский язык.
— Я хочу, Макклуни, — раздался голос. — И это так же точно, как то, что меня зовут Майкл О’Флагерти. Я оставляю за собой право перерезать ублюдочную глотку полковника Трэйхерна за то, что он велел выдрать меня плетьми. В чем и приношу свою клятву.
Все бы ничего, если бы столь кровожадно настроенный пехотинец не решил в знак серьезности своих намерений бухнуться на колени, а стоял он как раз перед Джеком. Макклуни, довольный таким проявлением фанатизма, ободряюще улыбнулся единомышленнику. Потом он поднял глаза, и улыбка сошла с его губ. Глаза Хью встретились с глазами Джека.
— Дерьмо! — промолвил ирландец.
Последовала пауза. Долю мгновения двое врагов молча взирали один на другого. Потом оба одновременно пришли в движение. Джек отступил назад и выхватил пистолет, а Рыжий Хью, пригнувшись, метнулся назад к походным койкам.
Джек взвел курок. Едва увидев Макклуни, он понял, что остановить того может лишь смерть. А потому у него на сей случай имелся самый твердый приказ. Когда Рыжий Хью бросился в сторону, сидевшие заговорщики вскочили на ноги, а стоявшие отшатнулись, недоуменно таращась туда, где только что находился оратор. Воспользовавшись тем, что толпа раздалась, Джек поймал на прицел мелькнувшую за соломенным матом рыжую макушку и нажал спуск.
Звук выстрела разорвал тишину, одновременно сорвав с людей оцепенение, и они, словно необъезженные жеребцы, заметались по помещению, устремляясь к двери. Одновременно топот ног донесся и с плаца. Дверной проем был не широк и разом мог пропустить только двоих, так что в нем образовалась свалка: люди напирали изнутри и снаружи. Драгуны, бывшие при оружии, пересилили. Двоих ирландцев, поспевших к выходу первыми, отбросили от порога, остальные сами отхлынули к стенам довольно протяженной казармы.
— Держите дверь, — крикнул Джек сержанту Паксли и своему денщику, хотя его слова потонули в нарастающем шуме.
Сам он, вытаскивая на ходу палаш, тоже стал проталкиваться ближе к двери. Раз, по словам Трэйхерна, выход отсюда один, Рыжему Хью просто некуда деться. Правильней ждать его именно там.
Еще три кавалериста влетели в барак, но застряли в дверном проеме, дергаясь и пригибаясь в опаске получить пулю или удар. На миг они блокировали проход в обе стороны. И тут над криками оказавшихся в ловушке мятежников возвысился чей-то голос.
Громкий. Властный. Знакомый.
— Сыны Ирландии, — крикнул Рыжий Хью, — нас всех ждет виселица. Но вместо того, чтобы позволить врагам себя вздернуть, давайте проложим путь за реку к нашим испанским друзьям. Эйре!
