открытое пространство, он вбежал в дверь одного из бараков, стоявших параллельно друг другу. С трудом сориентировавшись внутри, он пробежал немного вдоль по коридору, а потом свернул в комнату и выпрыгнул в окно. Быстро пересек дворик и снова вбежал в следующий барак, который так же покинул через окно. На втором дворе было не так пустынно, как на первом. Соображая в режиме погони, он не ощутил недоверия к местной растительности и нырнул в очередные кусты. А еще через секунду куст собрался в клетку вокруг него.
«Да, да, вообще взрыв мозгов, – вспоминал Ярик, – клетка-то сначала была эластичной, я пытался трясти прутья, а прутья гнулись. Но потом они стали жесткими. А эти двое потом подошли и открыли двери в клетке. Только все стенки клетки были без дверей. Я же пытался найти их. Да и парочка была странной. У них еще руки были ледяными. Как у бесноватого в самолете! – осенило Ярика. – А на вид обычные, даже не страшные, не как зомби в кино. Но странноватые. Только непонятно, от чего именно. То ли лица железные, то ли глаза… – Ярик прикрыл свои, пытаясь вспомнить те. – Темные. Слишком темные! В них не было бликов, которые делают глаза живыми, – рассуждал Ярик. – Наверное!»
Громыхнула дверь, в бункер вошел мужчина.
– Ярослав Дмитриевич, – обратился он, усевшись с противоположного края стола, что было довольно далеко и не располагало к душевной беседе. Впрочем, и к пристрастной тоже. Это немного успокоило Ярика. – Вас же предупреждали, что это не то место, где Вам стоит проходить ваше время.
– Проводить, Вы имели в виду? – уже не ощущая страха от странностей и нелепостей, Ярик позволил себе беспечно поправить вошедшего верзилу.
– Мы имели проводить? Нет. У нас не было проводить, – замысловато ответил собеседник.
Ярик не слишком это заметил.
– А, простите, мое имя Вам как-то известно, а я с кем имею честь?
– А с кем бы вы хотели ее иметь?
– Мне просто хотелось бы знать, кто Вы, как Вас зовут?
– A, по-вашему, меня могут как-то звать?
Теперь Ярику показалось, что его собеседник немного странно ведет беседу. С одной стороны, он уклоняется от ответов, что по ситуации в его положении могло бы быть нормальным. С другой стороны его ответы какие-то кривые, как будто он говорит не на родном языке. Последнюю фразу, судя по контексту и интонации, Ярик сказал бы скорее «А, по-вашему, как меня могут звать?».
– Ну, мне Вас плохо видно, Вы сидите далеко, но мне кажется, Вас могли бы звать, скажем, Порфирием.
– Пусть на этом и остановимся. Мое имя Порфирием.
– Порфирий, тогда уж, – снисходительно поправил Ярик.
– Да, я Вас слушаю. Вы что-то хотели спросить?
– Да, нет. Я просто хотел сказать, что… – Ярик не стал договаривать, в половину мимолетной мысли сообразив, что, хотя он сам это просто ощущает как должное, вряд ли сможет доходчиво объяснить падежные окончания иностранцу.
Ярик при этом отметил, что незнакомец говорил криво, но без акцента.
– Я Вас не понял. Все-таки «да» или «нет»? – цеплялся к каждой фразе Ярика косноязычный кадр.
– Что, что?
– Вы сказали «да нет». Вы хотели что-то спросить?
«Елки! Стажер что ли какой-то? У меня, конечно, много вопросов. Но стоит ли их задавать такому…, – подумал Ярик. – А может он специально так говорит, чтобы вывести меня?»
– Да, нет. Я что-то передумал, – нехотя выдавил Ярик. – Есть вот хочется уже.
– Что у Вас есть? – переспросил согласившийся называться Порфирием.
– У меня есть желание есть! Перекусил бы я, короче, чего-нибудь. – Последней фразы Ярик даже сам испугался. Во-первых, как ее может понять этот магистр филологии, неизвестно. Во-вторых, перекусить – это мало. Неплохо было бы плотно отобедать. – Кушать! Кушать я хочу! – наконец, Ярик подобрал однозначное слово.
– Да, конечно, кушать. Я сейчас передам Вашу просьбу. А пока заполните эту анкету, – попросил Порфирий, достав из нагрудного кармана пиджака несколько листов бумаги и карандаш.
Порфирий вышел.
– Интересно, что он передаст? Не запутался ли он со словом «есть»? – скептически проговорил Ярик. – И такой красавец, главное! Не мог анкету сюда принести, положил на своем краю стола. Это мне что ли туда переться надо? Она мне что ли нужна, эта анкета?
Но любопытство, проев мозги, потащило Ярика вперед.
На этот раз Ярику повезло. Всего через несколько минут принесли еду, которая перебила и без нее отсутствовавшее желание заполнять анкету. Но бумагу Ярик внимательно рассмотрел. Даже надорвал один лист у края. Вышло вполне натурально.
«Но, однако, листы не измяты. Ни одного изгиба, – обратил внимание Ярик. – Он вытащил их из нагрудного кармана. Он, конечно, крупногабаритный малый, но такие нагрудные карманы только на спине поместятся».
Легкая жуть пробежалась вдоль позвоночника Ярика, выдергивая в мурашки прозрачные волоски. Их быстро разгладило тепло сытого желудка. Однако, разгладив мурашки снаружи, они словно стали колоться внутри, сделав пульс более отчетливым.
После трапезы Порфирий не вернулся. Да и, судя по окнам у потолка и собственной усталости, уже было поздно. Выбирать не приходилось, Ярик уснул, сидя за столом.
*
– Ну, что ж, продолжим, Ярослав Дмитриевич, – сказал Порфирий, как только Ярик открыл глаза.
Ярик даже не успел навести резкость, как дородная фигура начала сыпать вопросами.
– Чем занимаетесь здесь в мое отсутствие?
– Хм, – поперхнулся смехом Ярик, понимая, что он все время тупо проспал. – Чем? Так, сижу, боюсь, стучу зубами!
– Зачем?
– Что зачем?
– Стучите зачем.
– Ну, чтобы…, – Ярик так и не удосужился продолжить свою фразу.
Это, однако, не создало неудобства для Порфирия.
– И так, все-таки, продолжим. А Вы вчера крепко устали, раз проспали всю ночь в такой неудобной позе. Хорошо отдохнули?
У Ярика сложилось впечатление, что собеседник ждал здесь его пробуждения уже долго.
– Что продолжим? – неохотно отозвался Ярик.
– Вчерашнюю беседу. Скажите, ведь Вас предупреждали, что Вам не стоит проводить время здесь?
– А почему здесь так душно? – пронудил Ярик, сперва пытаясь разобраться со своими ощущениями.
– Если не ошибаюсь, у вас считается дурным тоном, отвечать вопросом на вопрос?
– В общем, да, – чуть повременив, небрежно кинул Ярик и осмотрелся, пытаясь восстановить в голове последние события.
Порфирия как будто подменили, отметил Ярик уже после этих нескольких фраз. Он и держаться стал иначе, более раскованно, и речь вроде более грамотной стала. Не иначе тоже отоспался.
– Тогда почему Вы ведете себя дурно?
Возразить было нечего, тем более, что Порфирий сделался более суровым на вид и по интонации.
– Да. Кажется, припоминаю, говорили, – Ярику не хотелось подавать вида, что он обратил внимание на
