сбросил хвост, еще не было, и на метро он не поехал. Выйдя через противоположные двери, он поймал карету и уехал из Мехико в соседнюю Джакарту. Теперь ему казалось, что он, наконец, оторвался.
*
Допоздна Ярик скитался по улицам, наблюдал, анализировал, ужинал, припасал еду, выслушивал, осторожно выспрашивал и вынюхивал. Наконец, снова пришлось искать отель, поскольку город так и не выпустил его из своих цепких закоулков. Но сразу лечь спать он тоже не смог.
Уже ночью позвонил Егор:
– Не спишь?
– Умный вопрос, – замученно ответил Ярик.
– Слушай, не умничай тоже, – вспылил вдруг Егор. – Это ты пропадаешь неизвестно где, а не я!
Пришлось оправдываться и настаивать, чтобы они его не ждали и выдвигались сами. План работ все знают.
– Ты сам-то где есть? Не пойми не правильно, но мы уже за тебя начинаем волноваться, – напирал Егор. – Ты собираешься сюда лететь?
– Уже пробовал, но из одного аэропорта вылетел, в другой сюда же приземлился.
– Это ты надо мной сейчас прикалываешься или это над тобой так пошутили?
– Да я не знаю, здесь сплошные приколы, – уже не выдерживал и Ярик. – И вообще, сам не могу понять, что это за дыра. Как сюда попал, толком не помню. Выбраться не могу.
В этот момент Ярик вспомнил пустыню, бегущего себя, жидкие заросли и город вдали, показавшийся из-за бархана. Еле восстановив в памяти, что был еще и истеричный якобы спаситель, он зафиксировал факт, что в этот город он вошел пешком из пустыни.
«Значит, можно и выйти! Обратно в пустыню? А там что…?» – не успел додумать мысль Ярик.
– То есть ты не в Париже уже? – продолжал разговор Егор.
– Я там и не был, – удивленно ответил Ярик. – Кто вам сказал, что я в Париже?
– Как это не был? Мы решили что ты…
– С чего это?
– Ну, Эйфелева баш…
– Здесь есть не только Эйфелева башня, но и Кёльнский собор, и Музей Гуггенхайма и даже филиппинский Воздушный рай, который реально уже лет пять, как развалился во время землетрясения.
Егор стал подозревать, что Ярик не в себе, и только хотел сказать ему, что он бредит, но Ярик перебил мысль.
– Слушай, попробуй ты найти меня через Око. У тебя же есть мой идентификатор? Я сейчас подключусь к системе. Я сам себя не вижу. Потом позвони, расскажешь, что получится.
Сам же Ярик за очередным ужином стал перебирать в голове все мысли и события за последние два дня.
«Одуреть. Два дня уже!» – думал он.
Вспомнилась торговка со своим странным ответом по поводу аэропорта «Смотря вам куда, туда или обратно». Теперь ее многозначительный жест не выходил из головы Ярика и казался весьма конкретным.
«Не могла же она без основания задать такой вопрос? – думал Ярик. – Значит, все-таки есть возможность отсюда выбраться. Хотя, кто знает, что она имела в виду?»
Но сомнения меркли, перед мыслью, уже ставшей мечтой, выбраться отсюда. Вырисовывался план действий на утро.
Егор позвонил и сообщил, что не может точно определить его местонахождение.
– Яр, а ты откуда летел? – спросил он.
– Я летел с пересадкой через Каир, – сообщил Ярик.
– Ну, тогда ты потерялся где-то на полпути.
– Это я и сам знаю. Только это самое «где-то» уж больно растяжимое. Я не вижу себя даже с точностью до пяти градусов широты.
– Уже поздно. Что ты там делаешь?
– Пытаюсь разобраться, где я, и придумать способ выбраться отсюда. За мной, кстати, уже была слежка.
– И что?
– Оторвался, – равнодушно ответил Ярик. – А ты что делаешь, тоже поздно не спишь?
– Жду тебя, успокаиваю нервы! – напряженно ответил Егор.
– И как успокаиваешь?
– Ужас! Жру гамбургер! В 2:10!
– А что ужасного, есть гамбургер в 2:10? Если только это не размер гамбургера в метрах?!
– Слушай, ты еще умудряешься шутить, зараза? – усмехнулся Егор, узнав прежнего Ярика.
– А что же мне здесь сдохнуть от безнадеги?
– Ну, по наличию чувства юмора, я хотя бы убеждаюсь, что ты – это ты.
– А голоса не достаточно? – удивился Ярик.
– Голос уже давно не обязан быть живым для узнаваемости, – немного язвенно ответил Егор.
*
Позавтракав, Ярик вышел на улицу и подошел к первой же попавшейся коробейнице:
– Не подскажете, как добраться в аэропорт?
– А вот, на метро, две станции всего. Или хоть на автобусе.
– Только мне в аэропорт, чтобы туда, – многозначительно уточнил Ярик, попытавшись повторить жест той самой, первой булочницы.
– То есть? Что значит «туда»? – подозрительно прищурив глаза, спросила коробейница.
– Нет, нет. Ничего. Благодарю Вас, – поспешил закончить разговор Ярик и удалиться.
«Хм, значит, «благодарю» у них здесь как валюта не котируется! – мысленно отметил он. – И торговки разные. Эта либо не в теме, либо не из простых, больно подозрительная».
На другой стороне площади он попытался еще раз узнать то же самое, но снова нарвался не на того собеседника.
«Ладно. Поедем туда, откуда я прилетел в Париж», – решил Ярик.
Как назло, он не мог припомнить ни одной известной достопримечательности с того места.
«Там мне предлагали метро и автобус. Шестьдесят первый автобус! – вдруг он вспомнил. – Это то, что нужно».
По схемам города он определился, куда ему нужно попасть, чтобы сесть на шестьдесят первый автобус. И таким образом он снова оказался в той самой точке, где этот навязчивый город ему стал казаться странным. Он вспомнил, с чего все началось.
На картах город выглядел вполне обычно: прямые улицы, площади, дома… Из них нельзя сделать вывод, что, идя прямо, можно попасть в то же место, откуда начал идти.
«Я либо сойду с ума, либо выберусь отсюда! – подумал Ярик. И эта мысль его напугала еще больше, чем мысль, что он жив. – Те люди, что здесь есть. Они здесь откуда? Не смогли выбраться и сошли с ума? Торгуют теперь булочками за спасибо! – И тут его осенило ударом в виски неожиданно всплывшее в голове имя Тафари Кнундала. – Черт! Так и он, возможно, тоже добрался до сюда и теперь не может выбраться! А все считают его пропавшим без вести! Надо его здесь найти! Стоп! Нет!!! – продолжал складываться Каркассон в мыслях Ярика. – Ему так же, как и мне, помогли сюда попасть. Мы слишком близко подобрались к разгадке?! И нас тупо убрали. – Ярику уже становилось немного смешно от осознания безнадежности положения. – И все эти люди, что здесь, такие же, значит! Они же уже реально посходили с ума! Через сколько дней это происходит? – Ярик вдруг снова почувствовал волну несогласия с ситуацией. – Значит, мне нужно до этого
