Надо было принимать еще какие-то меры, чтобы изменить положение в нашу пользу. Одной из таких мер являлась перегруппировка войск с идрицкого направления в полосу бывшего Калининского фронта{14}. Предполагалось, что после такой перегруппировки 1-й Прибалтийский фронт отобьет у врага Городок и Витебск, а затем устремится на Полоцк, Двинск, Ригу.
На 1-м Прибалтийском фронте, кроме того, произошли изменения в командовании. С 19 ноября 1943 года командовать им стал генерал И. X. Баграмян. На следующий же день по вступлении в должность он получил приказ "покончить с Городком". Но приказ приказом, а взять этот населенный пункт, очень важный для дальнейшего продвижения на Витебск и Полоцк, сразу не удалось. Он был освобожден от оккупантов лишь через месяц, в результате упорных и кровопролитных боев.
И. В. Сталин очень пристально следил тогда за событиями на подступах к Прибалтике. Антонову и мне чаще обычного приходилось ездить к нему с докладом на "Ближнюю дачу". Однажды мы попали туда как раз в обеденное время (обедал Сталин в 9-10 часов вечера, а иногда и позже). Верховный быстро решил все вопросы и пригласил нас в свою столовую. Такое случалось не раз, и память моя зафиксировала некоторые любопытные детали.
Обед у Сталина, даже очень большой, всегда проходил без услуг официантов. Они только приносили в столовую все необходимое и молча удалялись. На стол заблаговременно выставлялись приборы, хлеб, коньяк, водка, сухие вина, пряности, соль, какие-то травы, овощи и грибы. Колбас, ветчины и иных закусок, как правило, не бывало. Консервов он не терпел.
Первые обеденные блюда в больших судках располагались несколько в стороне на другом столе. Там же стояли стопки чистых тарелок.
Сталин подходил к судкам, приподнимал крышки и, заглядывая туда, вслух говорил, ни к кому, однако, не обращаясь:
- Ага, суп... А тут уха... Здесь щи... Нальем щей,- и сам наливал, а затем нес тарелку к обеденному столу.
Без всякого приглашения то же делал каждый из присутствующих, независимо от своего положения. Наливали себе кто что хотел. Затем приносили набор вторых блюд, и каждый так же сам брал из них то, что больше нравится. Пили, конечно, мало, по одной-две рюмки. В первый раз мы с Антоновым не стали пить совсем. Сталин заметил это и, чуть улыбнувшись, сказал:
- По рюмке можно и генштабистам.
Вместо третьего чаще всего бывал чай. Наливали его из большого кипящего самовара, стоявшего на том же отдельном столе. Чайник с заваркой подогревался на конфорке.
Разговор во время обеда носил преимущественно деловой характер, касался тех же вопросов войны, работы промышленности и сельского хозяйства. Говорил больше Сталин, а остальные лишь отвечали на его вопросы. Только в редких случаях он позволял себе затрагивать какие-то отвлеченные темы.
Позже, уже в бытность мою начальником Генерального штаба, мне приходилось бывать за обеденным столом у Сталина не только в Москве, но и на юге, куда мы вызывались с докладами во время его отдыха. Неофициальный застольный ритуал оставался там точно таким же.
Однако вернемся к операциям в Прибалтике. Зимой 1944 года в Генеральном штабе и Ставке вынашивались новые замыслы в отношении этого района. Ожидалось, что ликвидация блокады Ленинграда изменит здесь положение в лучшую для нас сторону.
Боевые действия Ленинградского и Волховского фронтов по освобождению города Ленина и изгнанию немецко-фашистских оккупантов с территории Ленинградской области завершились к концу февраля. Это была блестящая победа. Ей радовались все прогрессивные люди мира, с волнением следившие за жизнью и борьбой многострадального города. От берегов Невы советские войска шагнули до берегов Нарвы, твердой ногой вступили на землю Эстонской ССР, вышли к Пскову, подступали к Острову.
Действия 2-го Прибалтийского фронта, являвшиеся составной частью операции по деблокированию Ленинграда, протекали менее удачно. Здесь удалось выполнить только первую часть задачи - сковать силы 16-й армии врага и овладеть Новосокольниками. Бои носили очень напряженный характер, но в глубокий прорыв не переросли, и войска остановились в 40- 45 километрах к востоку от Идрицы. Южнее 1-й Прибалтийский фронт стоял на подступах к Полоцку и Витебску.
В итоге боевых действий наши войска оказались перед глубокой, хорошо развитой в инженерном отношении обороной противника. На пути лежал, в частности, Псковско-Островской укрепленный район, который подпирали с юга основные силы 16-й немецкой армии.
Разработкой замысла новых операций по разгрому противника на территории Прибалтики Генеральный штаб занялся с середины февраля. Как всегда, это дело возглавил А. И. Антонов. Я подключился несколько позже, по возвращении из Крыма.
Волховский фронт уже не брался в расчет - 15 февраля его расформировали. Предложение о расформировании исходило от Л. А. Говорова. Он считал, что в интересах единства управления войсками на псковском направлении вся полоса Волховского фронта должна быть передана ему.
Ставка с ним согласилась. Но, как оказалось впоследствии, это было ошибкой. Боевая действительность вскоре потребовала на том же примерно участке создать 3-й Прибалтийский фронт.
Обдумывая новые операции в Прибалтике, Генеральный штаб намеревался заставить противника распылить усилия по нескольким направлениям, и в то же время мы старались массировать собственные силы и средства на решающих участках. В соответствии с этим общим принципом главный удар Ленинградского фронта планировался на Нарвском перешейке в направлении Пярну и в обход Тарту с севера. Второстепенный, но тоже достаточно сильный удар этим же фронтом наносился на Псков, откуда предполагалось развить успех в низовье Западной Двины. Наконец, некоторая часть сил должна была наступать в обход Чудского озера с юга на тот же Тарту.
Главный удар 2-го Прибалтийского фронта, как и ранее, нацеливался на Идрицу, Резекне. Вспомогательные удары готовились на Остров и Опочку.
На себежском направлении, примыкающем с юга к идрицкому, замышлялась операция правого крыла 1-го Прибалтийского фронта. Однако главным силам этого фронта предстояло развивать наступление на Витебск.
Объединение усилий на смежных флангах двух фронтов - 2-го и 1-го Прибалтийских - по идее должно было создать перелом под Идрицей и положительно сказаться на ходе всей операции в Прибалтике.
Такое соотношение ударов не только дробило немецкую оборону, но и сулило изоляцию противника в Прибалтике с выходом наших войск к Риге.
В Ставке соображения Генштаба получили полное одобрение, и на основе их уже 17 февраля 1944 года 2-му и 1-му Прибалтийским фронтам были поставлены задачи. Для координации действий этих фронтов Ставка направила в Прибалтику своего представителя Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко. Меня назначили к нему в качестве начальника штаба. Воспринял я это, прямо скажу, не с восторгом. Во-первых, потому, что прошлые операции в Прибалтике были не очень результативными. И во-вторых, мне было известно скептическое отношение Семена Константиновича к работникам Генштаба. Однако приказ есть приказ. Я еще раз тщательно изучил все материалы, подобрал в помощь себе офицеров и был готов к отъезду.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
