— Мама, ты пришла!
— Пришла, солнышко. Сейчас я дядю Диму проверю, и будем завтракать, хорошо?
— А он уже проснулся!
— Замечательно, — негромко проговорила Марина, поднимаясь на второй этаж.
Димку застала в ванной комнате, он умывался, а когда выпрямился, у него вырвался усталый вздох. Видно было, что ему каждое движение с трудом даётся.
— Разбудили они тебя? — Марина ему полотенце подала, а потом по плечу погладила.
— Я и так двенадцать часов проспал, — ответил Гранович, вытираясь.
— Так это хорошо.
— Хорошо, — кивнул он. Полотенце на крючок повесил и тогда уже к Марине шагнул. — Привет.
— Привет. — Она улыбнулась и в лицо его всмотрелась, обняла в ответ, а когда отстранилась, лоб его потрогала. — Температура, но небольшая.
Дима недоумённо нахмурился.
— Как ты это делаешь?
— У меня опыт большой. Шёл бы ты в постель, Дим.
— В постель? — Они вместе из ванной комнаты в коридор вышли, и Гранович Марину к стене притиснул. — Можно и в постель.
Она рассмеялась, за шею его обняла и быстро поцеловала, когда он к ней наклонился. Правда, шутливо поддела:
— А силы-то есть? Стоишь еле-еле.
Он голову к её плечу склонил, то ли усмехнулся, то ли жалобно хмыкнул.
— Да, придется подождать денёк… другой.
— Дима.
Гранович голову поднял и на Марину посмотрел.
— Что?
Она провела пальцем по его гладкому, только что выбритому подбородку.
— Пообещай мне, что больше никогда так не уедешь. — Снова обняла его и теперь уже она щекой к его плечу прижалась. — Я тебя люблю. А ты себе придумал… Никто мне больше не нужен.
У него рука дрогнула, Марина это почувствовала. Пальцы, которые по её спине гуляли, неожиданно сжались в кулак.
— Любишь?
— А ты не догадывался? — Она нашла в себе силы улыбнуться ему.
— Я не думал, что о таком догадываться надо. Надо говорить… раз любишь.
— Да?
Он неловко улыбнулся и глаза опустил.
— Я тоже тебя люблю, и никому не отдам. — Марина в глаза ему смотрела, сглотнула, а Димка от её пристального взгляда окончательно смутился, и не к месту добавил: — Отличное место в любви признаваться — в коридоре у лестницы.
Словно в подтверждение его слов, Эля по лестнице поднялась, осторожно из-за угла выглянула и тут же в позу встала, увидев, что мама и дядя Дима обнимаются.
— Что вы тут спрятались от меня?
— Кто от тебя спрятался?
— Вы!
Марина Димку от себя отодвинула.
— Иди, ложись в постель, а я завтрак приготовлю. — Дочку по голове погладила. — Ты голодная?
— Да, и чаем не напоенная.
Гранович рассмеялся.
— Голодная, чаем не напоенная и соскучившаяся. Кошмар. Несчастный ребёнок. — Он вернулся в спальню, в кровать лёг, даже повозился, устраиваясь поудобнее, и самому себе не веря, что весь сегодняшний день проведёт вот так, даже не болея, а отдыхая. Но один долго не пробыл, уже через несколько минут дверь спальни приоткрылась, и в комнату Эля проскользнула.
— Смотри, какую мне мама книжку купила! — Ловко взобралась на кровать и рядом с Димой села, привалившись к его боку. А он в книжку заглянул.
— Ух ты, букварь.
— Да, — важно кивнула девочка. — Я её уже всю прочитала.
— Да ты что? — хмыкнул Гранович. На большую букву, главную на странице, показал. — Какая буква?
— А, — без промедления ответила Эля.
— Правильно. Переворачивай страницу.
Элька сразу несколько перевернула, и Дима указал ей на большую букву П.
— А это?
— Тоже А.
— Это почему?
Эля смешно всплеснула ручками.
— Да потому что! Дедушка сказал, что нужно смотреть на картинку, вот видишь?
— Я то вижу.
— Во-от. А что нарисовано?
— Это ты мне скажи.
— Паровоз.
— Паровоз, — согласился Дима, — и где тут А?
Эля развернулась к нему вполоборота, посмотрела снисходительно.
— Но это же пАрАвоз!
Он фыркнул, но сейчас в долгие объяснения пускаться не стал, только девочку по спине погладил, целовать побоялся, хотя очень хотелось.
— Элька болеет? — спросил Гранович у Марины позже, когда она к нему в спальню пришла, устроив дочь в детской мультики смотреть. К Диме под бок легла и снова лоб его пощупала, Дима даже голову повернул, чтобы она дотянуться не смогла. — Я нормально себя чувствую.
— Это ещё ничего не значит. Я тебя теперь неделю из дома не выпущу, так и знай. По крайней мере, на работу.
Дима чуть слышно застонал в сторону, а потом про Эльку напомнил, чтобы тему сменить.
— Температурила позавчера, а на утро как ни в чём не бывало.
Гранович всерьёз нахмурился.
— Что это значит?
— Думаю, нервное, у детей такое бывает. Она ещё разревелась, всё про тебя спрашивала, вот и…
Он несколько смущённо кашлянул в кулак, а Марину крепче обнял.
— Прости.
Она крепко зажмурилась.
— Ладно, Дим, мы же договорились. Оба виноваты. — Марина за руку его взяла, их пальцы переплелись, и она с интересом разглядывала их руки. — В следующий раз будем думать.
— Не хочу я никакого следующего раза.
Марина улыбнулась.
— Так я тоже не хочу.
Он с её щеки тёмный локон сдул.
— Я один там чуть не спятил, честно. Приехал в эту пустую квартиру, тошно так, что слов нет.
— А чего ты психанул? Из-за Игоря? Тоже мне, придумал. Да если бы я… если бы я думала о нём, точно бы в дом не пригласила, а уж тем более ночевать не оставила. — Марина на бок повернулась и Диму обняла. — Я же тебе говорила, не раз говорила, что никогда его не прощу. Я простила ему, что ушёл, простила, что врал, но то, что он тогда… — Она сглотнула. — Просто переступил через меня, я об этом всю оставшуюся жизнь буду помнить. И всё это было ради детей. — Марина подбородок кулачком подпёрла. — Я с ним говорила, позавчера. И всё ему сказала.
— Что?
— Что больше не буду решать его проблемы, помогать ему, пусть сам строит отношения с детьми. И вообще… Представляешь, он ушёл от Даши!
Дима брови вздёрнул, правда, услышанному совсем не удивился, а внутри снова всё натянулось.
— Ушёл, и что же?
Марина плечами пожала.
— Понятия не имею. Вернулся в нашу квартиру, но я посоветовала ему к Даше вернуться.
— Зачем?
— Не знаю зачем. — Марина даже рассмеялась. — Ему Нина Владимировна и без меня всё объяснит. Ладно, — она по его руке ладонью провела, от локтя до плеча, ногти слегка впились в его кожу. — Лучше скажи мне, что мы дальше делать будем.
Гранович хмыкнул.
— Ты меня спрашиваешь?
— А кого мне спрашивать?
— Действительно. — Дима призадумался, лоб потёр, а затем пожаловался: — Кажется, у меня снова температура.
