были самыми шокирующими и пугающими. Атака на авторитет Церкви в определении своих убеждений и их защите могла быть продолжена. Как указывалось в петиции, представленной в парламент в 1406 году, нападение на собственность духовенства, если его не остановить, вскоре приведет к аналогичному нападению на светскую собственность. Слишком буквальное толкование Библии могло привести к принятию ложной формы эгалитаризма и разрушению социального порядка. Это также могло привести, как уже было замечено, к нападкам на собственность духовенства на том основании, что поскольку Христос и его ближайшие последователи были бедными людьми, то и их преемники должны быть бедными, ибо никто не может служить двум господам — Богу и мамоне.
Из кого состояла секта (слово, использовавшееся в то время)? Первоначально академическая, как мы видели, она была принята многими людьми без академических амбиций или какого-либо формального образования (многие лолларды даже не были грамотными) в основном благодаря усилиям проповедников и учителей, многие из которых пожертвовали своей карьерой и даже подвергли свою жизнь риску, чтобы донести новые доктрины до тех, кто желал их услышать. В этом им очень помогли представители той социальной группы, которую современные историки предмета определили как жизненную силу распространения лоллардии: дворянство. Лоллардия не нашла поддержки среди высшего дворянства; светское дворянство, напомним, присоединилось к принцу и духовным владыкам в 1406 году, добиваясь принятия решительных мер по сдерживанию ущерба, который могли нанести вдохновленные лоллардами предложения в парламенте. Некоторые дворяне придерживались антиклерикальных взглядов и симпатий вместе с идеями лоллардов о лишении сана, но такие взгляды вряд ли делали их еретиками. Немногие заходили так далеко, как сэр Томас Латимер, чья резиденция находилась в Брейбруке в Нортгемптоншире, который использовал свое покровительство над приходской церковью, чтобы устанавливать и защищать священников, чьи взгляды он разделял, даже если епископ этого не делал[949]. Более типичными людьми, о которых известно, что они симпатизировали лоллардам, были сэр Томас Чаворт или Генри Бут, которые оба представляли Дербишир в парламенте во времена правления первых двух Ланкастеров, или Томас Брук, который заседал от Дорсета или Сомерсета в правление Генриха V. Другие, например, так называемые "рыцари-лолларды" времен правления Ричарда II, сохранили свои симпатии и возможно, что у них были преемники в правление Генриха IV, и сам принц мог знать их лично.
Были ли эти люди убежденными еретиками, готовыми в случае необходимости взойти на костер? Если и так, то лишь небольшая горстка оказалась столь решительной. Однако они представляли собой разочарование в религии и многих религиозных практиках, существовавших в конце XIV — начале XV века, разочарование, которое иногда отражалось в произведениях Уильяма Лэнгленда, Джеффри Чосера и Джона Гауэра[950]. Предлагая финансовую помощь в копировании циклов проповедей (сегодня признанных важнейшей частью распространения идей виклифитов), такие сторонники лоллардов помогали сделать неортодоксальные взгляды респектабельными в стране[951]. Почти наверняка именно дворяне неоднократно пытались во время правления Генриха IV провести в парламенте некоторые из более радикальных предложений виклифитов (такие как лишение церкви имущественных церковных прав). Их попытки не увенчались успехом, но они, вероятно, имели сильную поддержку, что подчеркивает важность этой социальной группы в продвижении идей "реформаторства".
Эти факты подтверждаются карьерой последнего из рыцарских знаменосцев лоллардии, сэра Джона Олдкасла из Алмели в Херефордшире. Вероятно, он был примерно на десять лет старше Генриха V, служил в войне против шотландцев в 1400 году, а затем, как и многие другие, имевшие земли в валлийской марке, в течение нескольких лет воевал против соседних валлийцев под командованием принца, другом которого он стал. Похоже, он не был одним из тех лоллардов, которые выступали против войны. Будучи человеком с положением в своем графстве, он заседал в парламенте в 1404 году, занимал должность мирового судьи в 1406 году и шерифа своего графства два года спустя. В 1410–1413 годах его приглашали заседать в парламенте среди лордов на основании его титула лорда Кобхэма, который он получил в результате брака в 1408 году. Вкратце, Олдкасл был человеком действия, привыкшим к государственной службе, человеком, о котором можно сказать, что он был идеальным "материалом" для лоллардов.
Что превратило его в еретика с твердыми взглядами, мы не знаем. Вероятно, он был знаком с Уильямом Суиндерби[952] (который выступал против войны) и, возможно, имел связи с другим лоллардским проповедником, Ричардом Уайчем[953]. Известно, что в сентябре 1410 года Олдкасл и Виш написали письма в Богемию (как это сделал Пейн в 1407 году), поздравляя гуситов с их успехами и призывая их продолжать борьбу против антихриста (Папы)[954]. Год спустя Олдкасл написал чешскому королю Вацлаву, ссылаясь в своем письме на контакты, которые он установил с Гусом. К этому времени, действуя как "признанный лидер английской секты",[955] его контакты уже были известны Церкви, хотя эти сведения, похоже, не были обнародованы и, возможно, не были известны принцу. Олдкасл даже помогал графу Арунделу в экспедиции, отправленной на помощь Иоанну Бургундскому против арманьяков в 1411 году, экспедиции, санкционированной самим принцем[956].
Как только принц стал королем, ему должно быть стало известно, что Олдкасл уже находится в конфликте с церковью[957]. Сначала дело было в том, что он поселил в своем замке в Кулинге, недалеко от Рочестера, капеллана по имени Джон, человека неортодоксальных взглядов. Однако вскоре степень причастности Олдкасла к ереси стала очевидной, когда он в присутствии короля признался, что некоторые трактаты еретического характера, найденные в магазине на Патерностер Роу в Лондоне, действительно принадлежали ему. В свое оправдание он сказал, что содержащиеся в них доктрины достойны осуждения, но что он не понял их смысл. Король был глубоко потрясен этим откровением, а духовенство, вероятно, более привыкшее к подобным писаниям, приготовилось к дальнейшим действиям против Олдкасла. Тем временем было решено, что короля, как его друга, попросят узнать, что он может сделать.
Однако вскоре король обнаружил, что ничего не может сделать. В августе 1413 года, когда стало ясно, что он не добился никакого прогресса, Генрих дал архиепископу Арунделу разрешение возбудить дело против Олдкасла за ересь. Вызванный в суд, Олдкасл заперся в своем замке в Кулинге и отказался от контактов с внешним миром. Очевидно, что существовал предел тому, как долго он мог продержаться. К концу сентября он находился под стражей в лондонском Тауэре, и суд над ним вот-вот должен был начаться. Отчет, составленный регистратором Арундела, копии которого позже были распространены среди церковных властей (что позволило Томасу
