чтобы он не терпел распространения сказок и слухов о Лже-Ричарде. Здесь мы видим, как принц и лорды духовные и мирские занимают твердую позицию против беспорядков, которые могут возникнуть в обществе, если такие истории получат широкое распространение. Под угрозой оказалось бы не только будущее династии Ланкастеров, но и мир в стране. Удивительно, но ничего не было сказано о том, что подобные действия будут рассматриваться как измена: отношение к любому обвиненному в них не было суровым. Тем не менее, факт остается фактом: поскольку такие действия могли привести к "публичному осуждению…и окончательному разрушению и подрыву" королевства, любой человек, выдававший себя за Ричарда II, обвинялся в измене[941].
Составляя это прошение, принц и архиепископ Арундел, вскоре ставший канцлером Англии, похоже, были едины в своем неприятии некоторых политических последствий учения лоллардов[942]. Однако, как Ричарда II и Генриха IV можно было обвинить в терпимости к людям с известными неортодоксальными взглядами, так и у принца были друзья, чья ортодоксальность могла быть однажды поставлена под сомнение. Нет сомнений в том, что район валлийской марки, возможно, из-за его относительной удаленности от Лондона, возможно, из-за доступности к горам Уэльса, был излюбленным местом, куда с конца 1380-х годов и позднее несколько человек, обвиненных в лоллардизме и находящихся под угрозой наказания со стороны закона, решили "бежать" или "скрыться". Одним из таких людей был известный еретик из Мидлендса Уильям Суиндерби, другим — Уолтер Брут. Наряду с Вустерширом и Глостерширом (и близлежащим Бристолем), которые служили местом проповеди Уильяма Тейлора, это была область стала знакома принцу в ходе его войн против валлийцев. И не только это. Он был в близких отношениях с рыцарями из этой местности, которые, как считалось или было известно, симпатизировали лоллардам: сэр Джон Гриндор (вассал герцогства Ланкастерского, член свиты принца и будущий мировой судья в южном Уэльсе в следующем царствовании); сэр Роджер Актон (на службе у принца в 1403 году); и, не в последнюю очередь, некий сэр Джон Олдкасл (близкий соратник принца в валлийских войнах), который, наряду с Актоном, умрет за свои убеждения и измену Генриху V[943]. Мы не можем делать какие-либо реальные выводы на основании той скудной информации, которой мы располагаем, но следует отметить, что принц включал в число своих помощников людей, которые проявляли некоторую — а в двух случаях и большую — симпатию к доктринам лоллардов довольно крайнего типа.
Пока он осуществлял власть в качестве канцлера (этот период длился с начала 1407 года до конца 1409 года), Арундел предпринимал шаги в качестве архиепископа Кентерберийского, чтобы попытаться вытеснить как можно больше сторонников лоллардов из Оксфорда и осуществлять больший контроль над проповедничеством в своей церковной провинции. В 1407 году собор провинции был созван в Оксфорде, и архиепископ воспользовался случаем, чтобы издать ряд новых конституций, призванных регулировать как проповедь, так и преподавание в университете. Два года спустя, в июне 1409 года, под определенным давлением Оксфордский университет осудил семь работ Уиклифа, что стало еще одним шагом в борьбе с неортодоксальным учением и распространением Библии на английском языке.
Арундел, несомненно, хотел бы сделать больше. Однако к Рождеству 1409 года он сложил с себя полномочия канцлера, и эффективный контроль над правительством перешел в руки принца и его союзников, Бофортов. Вскоре начали происходить события. Вероятно, именно на этом заседании парламента группа рыцарей, симпатизирующих лоллардам, представила законопроект, требующий, по сути, систематического отчуждения церковных земель в пользу короля, который должен был получить выгоду в размере 20.000 фунтов стерлингов от этого, а также создания и наделения земельными владениями пятнадцати новых графов, 1.500 рыцарей, 6.200 эсквайров, 100 дополнительных богаделен и нескольких новых университетов. План был рассчитан по стоимости и, с точки зрения того, что он мог бы дать, представляется достаточно продуманным[944].
Идеи этого плана были озвучены еще в конце XIV века; однако его нынешнее значение заключалось в том, что он был вынесен на рассмотрение парламента в то время, когда контроль над королевским советом принадлежал принцу. Знал ли принц о нем и, если да, то сочувствовал ли его целям? В конце концов, план был представлен в то время, когда принц пытался регулировать и поставить под контроль очень большие расходы короны; реализация плана могла бы разрешить его трудности. Одна часть принца могла приветствовать это предложение; другая, та, которая в конце 1406 года призывала его отца действовать против планов лоллардов, была решительно против. Как он отреагировал, мы не можем сказать, поскольку наши знания обо всем этом эпизоде получены не из официального парламентского отчета, в котором, как заметил один критик, действия, предложенные против Церкви, обычно обходились молчанием[945], а из копий предложений, которые были найдены в других местах. Хотя нет никаких записей об открытой оппозиции принца (было ли его отношение двусмысленным?), тем не менее, невозможно представить, чтобы столь радикальный план получил эффективную поддержку без некоторой поддержки со стороны принца[946]. Примечательно, что еще одно прошение, предназначенное для защиты арестованных за лоллардизм, также было отклонено некоторое время спустя. Невозможно поверить, что гораздо более радикальное предложение было бы принято принцем, если бы было отклонено менее значимое. Такая возможность заманчива, но доказательства не убедительны.
Эта история едва успела закончиться, как за ней последовала другая, более значительная[947]. 5 марта 1410 года Джон Бэдби, ремесленник из Вустершира, был сожжен за ересь в Смитфилде в Лондоне, став первым человеком (насколько известно) после Соутри в 1401 году, который понес крайнее наказание за свои убеждения. Как и многие другие, он не мог заставить себя принять учение Церкви о превращение хлеба и вина, но, выразив это в словах, что "Джон Рэйкир из Бристоля имел такую же силу и власть творить тело Христа, как и любой священник", и эти его слова могли быть восприняты как явная атака на власть священников. Уже объявленный своим собственным епископом в 1409 году еретиком и заключенный в епископальную тюрьму, он был доставлен в Лондон в феврале 1410 года, чтобы предстать не только перед внушительным числом епископов, включая Арундела, но и перед группой знатных мирян, включая Эдуарда, герцога Йоркского, и Томаса Бофорта, недавно назначенного канцлера. Следует напомнить, что процесс проходил в тени недавних событий в парламенте, который стал свидетелем попытки сторонников лоллардов лишить Церковь ее мирских богатств. Поэтому судебный процесс, который можно рассматривать как противостояние ортодоксов и иноверцев, мог иметь только один исход. Бэдби ничего не предпринимал для своего спасения: он продолжал следовать своим убеждениям
