И уже около полугода Алька пыталась вырваться из этого круга. Слава Богу, Аня пока не догадалась, что и она тоже… "Ну, чего ты боишься произнести это слово? Да, в конце концов мы пришли к тому, о чем говорила Кара — к постели. И надо осознать тот факт, что я не любимая, а любовница. И никакой не идеал…".
Люся нервно швырнула сумку на пол и скинула босоножки. "Свинья! Пьяная озабоченная свинья! Хорошо еще, что удалось сбежать, а то неизвестно, что бы пришло ему в голову… Козел!".
На кухне горел свет. Значит, Алька еще не спит, и если она не очень злая, то можно будет излить душу. Люся прошла через огромную квадратную прихожую и заглянула на кухню.
Сестра сидела на полу у батареи, уткнувшись лицом в колени. На столе стояла тарелка с недоеденным супом. — Ален, ты чего? — Ничего, — прошептала Алька и расплакалась… * * * * *
"Луна… Черт возьми, какая луна! Ее свет льется, словно золотистый ликер, и так же, как он, дарит наслаждение… Эпикуреец, тоже мне. Певец любви. Допелся, можно сказать".
Рэйн вздохнул и сел на кровати. В комнате было темно, только луна пролила золотое пятно на ковер. В ее свете лицо Анюты казалось совсем детским. "Маленькая моя, девочка моя милая! Что же я с тобой делаю…". Рэйн посмотрел на спящую жену и бесшумно поднялся. Натянул джинсы, накинул на плечи рубашку, взял со столика пачку «L» и вышел из комнаты.
На кухне он, не включая свет, добрался до плиты, нащупал чайник и сделал несколько глотков. Тепловатая вода прокатилась внутри — словно медуза сползла вниз по пищеводу. Рэйн поморщился. Курить захотелось еще сильнее.
Он вышел на балкон, щелкнул зажигалкой, затянулся с наслаждением, а затем выпустил вверх струю дыма. Дым тут же растворился в свежем ночном воздухе сентября, а Рэйн уселся на прислоненный к мокрым перилам велосипед и стал смотреть вниз.
С девятого этажа открывалась замечательная панорама ночного города. Прямо напротив строился дом. Стройка освещалась прожекторами, а заодно они "проливали свет" на глобальную свалку перед домом. А также возле дома, за домом и везде. Вселенская свалка. Рэйн сплюнул и заинтересованно посмотрел вниз. Плевка, правда, тут же не стало видно. Зато внизу он увидел подвыпившего гражданина, который зигзагообразно двигался по направлению к дороге. По прямой там было шагов двадцать, но гражданин шел очень долго и изогнуто. Дойдя наконец до дороги, он собрался перейти на другую сторону. Мимо пролетел «джип», сияя фарами и тонированными стеклами. Он на полной скорости врезался в огромную лужу, которая не просыхала даже в июле. Два веера грязных брызг по обе стороны «джипа» добавили колора на близстоящие машины и слегка задели подвыпившего гражданина. В лунной сентябрьской ночи послышался отборнейший трехэтажный мат. Рэйн даже услышал несколько новых слов.
"Если бы Аня материлась, чего бы только я не услышал… Вот чего, спрашивается, надо человеку? И чего было жениться… Нет, жениться было надо. Любовь, понимаешь. Кто же знал..?
Господи, объясни, я не понимаю — как можно любить сразу троих?! Может, я чего-то не понимаю в терминах, может, любовь — не это?
Ладно, это не важно. Вопрос — что делать? Пора что-то решать. Уже давно пора". Рэйн сделал последнюю затяжку и заткнул окурок в уже забитую чашку-пепельницу. И вспомнил. Снова вспомнил, как это было…
Рэйн сидел у костра и докуривал последнюю сигарету, собираясь уходить. Светало. Птички вовсю свиристели и щелкали. Дорога звала — туда, дальше, в Питер. Путешествовать автостопом тогда было любимое занятие Рэйна. А что еще делать, когда тебе двадцать пять и полгода семейной жизни тебя еще не тянут неподъемным грузом на дно рутины?…
Костер уже затухал. Рэйн поднялся, чтобы притоптать тлеющие угли, и вдруг за спиной раздался голос: — Эй!
Рэйн обернулся и увидел девушку, одетую в камуфляжные штаны, военные ботинки и черную рубашку, завязанную узлом на животе. Длинные каштановые волосы, челка спадает на глаза. Девушка, слегка прихрамывая и волоча за собой рюкзак, подошла к нему. — Привет, сестренка! — слегка удивленно сказал Рэйн. — Ты откуда, лесное чудо? — Да вы, батенька, поэт, — девушка закашлялась. — Черт. Простыла все-таки. Откуда я? Оттуда, — она махнула рукой куда-то за лесок. — Там поле и стог сена. Я там ночевала. А ты, значит, у костра. Тоже никого не стопнул? — Ага, трасса безмазовая. Тебя зовут-то как? — Кара, — девушка села на свой рюкзак. — Ты умеешь вправлять вывихи? — Ну… — Рэйн присел рядом на корточки. Девушка, видимо, расценила это как утвердительный жест и стала расшнуровывать левый ботинок. — А то мне совершенно неинтересно жить, — пожаловалась она. — Держи, — и она протянула ему свою ногу. — Я ее даже вымыла — только что, в той луже на той полянке. — В луже? А вода, наверно, холодная, — сказал Рэйн, легонько ощупывая ногу Кары. — Слушай, а ты… — начал он и внезапно дернул. Кара закусила губу и закрыла глаза. — Ну, как? — спросил Рэйн. — Извини, пожалуйста.
Кара открыла глаза и немного поморгала, смахивая слезы. Потом осторожно пошевелила ногой. — Ура. У тебя получилось, — она посидела несколько секунд неподвижно, привыкая жить без боли, потом стала натягивать носок и, подняв на Рэйна почти желтые глаза, проникновенно сказала: — Спасибо!.. А тебя-то как зовут? — и тут она улыбнулась… … — Меня зовут Рэйн, — сказал он. — Рэйн?! — Алька всмотрелась в него внимательнее, насколько позволяла полутьма рок-кафе. — Так вот ты какой, северный олень! — Не ругайся, я твой муж, между прочим. — Надо же, через год после свадьбы я наконец-то тебя увидела. — Ну, и как впечатление? — поинтересовался Рэйн.
Алька оценивающе посмотрела на него, обошла кругом, все так же осматривая, потом подняла глаза: — Ну, что я могу сказать по этому поводу? "С пивом сойдет". — Запросто. Идем в бар? — Ого, — удивилась Алька. — Ты спонсор, что ли? — Мне зарплату выдали. — Ага, познакомились уже? — это Кара пришла проверить, как дела. — Пойдемте, что ли, в бар. Чего-то они лажают бессовестно, — она бросила взгляд на сцену. Посидим, поговорим. Алька, тебе, наверное, есть что рассказать новоявленному мужу?.. — Кара посмотрела на Рэйна. А Рэйн смотрел на Альку…
Рэйн даже мог определить, что ему не нравилось в Анюте. Она была слишком уж тихая, молчаливая и иногда смотрела на него с таким обожанием, что он готов был убежать и не вернуться. Просто ему казалось, что если он попросит ее выпрыгнуть из окна, — она выпрыгнет не задумываясь.
Два с небольшим года назад, когда они познакомились, Рэйну это очень льстило. Девочка с большими серыми глазами ходила за ним по пятам и смотрела на него так восхищенно, что он даже немного смущался. А после одного концерта Аня подошла к нему и попросила автограф. Она была единственной, кто это сделал, и Рэйн просто растаял. После него в клубе выступал еще кто-то, а они с Анютой сидели в баре и разговаривали. Потом он даже проводил ее домой.
"Это удивительное ощущение — знать, что кто-то счастлив просто оттого, что ты существуешь". Раньше с Рэйном такого не случалось. Правда, после женитьбы такие люди встретились ему вот уже дважды…
И надо было что-то делать, а Рэйн не знал, что. Вспомнился БГ: "Нам всем будет лучше, когда ты уйдешь". Вот только к кому из них четырех это обращено?.. Он мучительно думал, потому что бесконечно устал от уничтожающих взглядов Кары, от Алькиной улыбки, такой беззаботной — и такой обреченной — и от тех моментов, когда Анюта берет его за руку и говорит: "Володя, почему…"… — Володя, почему ты не спишь?
Рэйн едва не свалился с велосипеда. — Да… так… не спится, — пробормотал он. Сердце бешено колотилось. — Не надо так неожиданно спрашивать, ладно? — Извини, — Аня подошла и положила руку ему на плечо. — Опять вдохновение снизошло? — она улыбнулась. — Да, чего-то такое пытался сочинить. Но оно было против и не сочинилось, Рэйн тоже улыбнулся и подмигнул. Хорошо быть творческим человеком — всегда есть повод не спать по ночам.
Анюта зябко обхватила руками плечи. — Ты еще и босиком. Тем более только что был дождь. Простудишься же! Немедленно в кровать! — приказал он. — Ты тоже босиком.
Рэйн помедлил и притянул ее к себе. — Хочешь сказать, чтобы я тоже шел в кровать? — Да. Именно это я и пытаюсь тебе сказать последние полторы минуты.
Рэйн зарылся лицом в тонкий аромат ее коротких светлых волос, потом поднял ее на руки и понес в спальню, боясь, что оно кончится — то мгновение, когда в его сердце была только она… * * * * *
"Чего ж так темно-то?" — проворчала Кара, тщетно пытаясь попасть ключом в замочную скважину и поминутно откидывая назад мокрые волосы, которые лезли в глаза. Раза с десятого у нее получилось открыть дверь, и она наконец попала в квартиру.
В квартире было тоже темно. Ну, оно и понятно — второй час ночи все-таки. Кара ощупью добралась до своей двери. Диких криков и мяуканья Ника, страдающего от одиночества, слышно не было. Значит, он здорово обалдел от того, что его наконец-то накормили рыбой.
