Изо всех сил бача начал тянуть его за руки и Турсен почувствовал, что стальные клещи на его шее и спине разжимаются мало-помалу. Он с облегчением вздохнул. Теперь он сидел на краю постели, свесив ноги на пол — это ему удалось. Но самое сложное лишь предстояло.
— Мою одежду! — приказал он, почти не разжимая губ.
Рахим принес штаны, висевшие на большом гвозде возле двери. Турсен молча позволил натянуть их на себя, что Рахим и сделал. А что еще оставалось старому Турсену? Затем чапан. В тот момент как Рахим запахнул его у старика на груди, Турсен исподтишка бросил взгляд на лицо мальчика и едва узнал его.
Рахим светился от гордости, благодарности и, казалось, был совершенно счастлив.
«Странно, теперь, когда он знает, как сильно я нуждаюсь в его помощи, он уважает меня еще больше…»
Умиротворение заполнило душу Турсена при этой мысли. Рядом с ним был человек, который заботился о нем так, что самому Турсену не приходилось стыдиться своих слабостей.
Как же именно сказал мудрейший из всех людей в тот последний вечер:
«Если человек не хочет задохнуться в своей собственной шкуре, то он должен чувствовать время от времени, что один человек нуждается в помощи и заботе другого.»
Теплые солнечные лучи проникли в комнату и упали Турсену на лицо. Тот моментально отвернулся.
«Как старая лошадь…» — усмехнулся он, но не почувствовал при этом ни боли, ни стыда.
Но когда мальчик принес белую материю, которая должна была стать тюрбаном, что-то в Турсене воспротивилось этим новым умиротворяющим чувствам, и он проворчал:
— Дай сюда!
Своими непослушными, больными пальцами, он начал обматывать широкую ткань вокруг головы, как делал это каждое утро. В тот момент, когда он, стиснув от боли зубы, аккуратно укладывал очередную складку своего высокого тюрбана, тихий голос Гуарди Гуеджи вновь произнес лишь для него одного:
«Состарься, как можно скорее, о Турсен… Состарься скорее…»
И Турсен так же тихо ответил ему: «О Предшественник мира, я стараюсь. Правда, стараюсь. Но, знаешь ли, Аллах свидетель, это оказывается очень тяжело и совсем не весело…»
Он опустил руки, словно они больше не подчинялись ему. Рахим хотел было ему помочь, но Турсен отрицательно покачал головой:
— То что начато, надо доводить до конца, — и дополнил спокойным, теплым тоном, — Наблюдай внимательно, как я это делаю, Рахим. Как знать, может быть, завтра это придется делать уже тебе…
И он поднял руки вновь, чтобы повязать тюрбан так, как положено. Покончив с этим, он взял в руки две палки лежавшие на топчане — один шаг… еще один…
— Одну минуту, господин! — воскликнул в этот момент Рахим, — Подожди, я сейчас!
Он бросился к топчану, где возле подушки осталась лежать плетка, схватил ее и, подбежав к Турсену, засунул ее рукоять за его широкий пояс.
— Надо же… Я совсем про нее забыл… — тихо произнес Турсен.
Он с удивлением посмотрел на лицо Рахима, на щеках которого были видны едва зарубцевавшиеся шрамы.
— Эти следы останутся у тебя до конца жизни, — тихо сказал он ему.
Рахим горделиво тряхнул головой и ответил:
— Благодарю за это Аллаха! Значит, когда я стану старым, таким же старым как Предшественник мира, то все будут видеть по этим шрамам, что я служил великому Турсену. И люди будут завидовать мне, моим детям и детям моих детей.
Турсен вышел из комнаты. Он поставил обе палки в угол, прислонился к стене и протянул руки для утреннего омовения. Холодная, чистая вода нравилась Турсену. Он снова твердо стоял на своих ногах.
«Одной палки мне хватит, как всегда!» — решил он.
Еще раз он одержал победу над своим возрастом и недугом. Когда он вышел из дома, то заметил, что солнце стоит над горизонтом выше, чем обычно.
«Я проспал время утренней молитвы», — понял Турсен. Но сейчас он был так счастлив, и так свободен, что не почувствовал ни малейшего раскаяния.
Да, жизнь все еще была прекрасна, благосклонна и хороша! Как долго еще она будет длиться? И Турсен опять вспомнил о Предшественнике мира. Нашел ли он свою родную долину? И обрел ли он там вечный покой, которого так желал?
Турсен рассмеялся. Кто знает час своей смерти? Высоко подняв голову, он зашагал дальше, к своим ежедневным делам, как делал это каждое утро. И он чувствовал, что Рахим, как всегда, провожает его восхищенным взглядом. Его — этого старика, которого он сегодня своими руками поднял, умыл и одел — этого несгибаемого, несравненного, непобедимого всадника: Великого Турсена.
1967 г.
Об авторе романа
Жозеф Кессель — выдающийся французский прозаик ХХ века (1898–1979), автор многих романов и повестей, кавалер Ордена Почетного Легиона, Участник Первой и Второй мировых войн. Командор Искусств и Литературы. Был избран в члены Французской Академии в 1962 году.
Oтец Кесселя родился и жил в России, в Оренбурге, там же до 10-ти лет рос и сам Жозеф, пока семья не переехала во Францию. В 1916 году он вступил в армию.
Жозеф Кессель был военным летчиком, но стал знаменитым как военный корреспондент в Первую мировую войну и писатель. Роман о пионерах авиации «Экипаж» принес ему мировую известность. За ним последовали «Лев», «Лиссабонские любовники», роман «Дневная красавица», и др.
Уже после войны, награжденный военным крестом и медалями за боевые заслуги, Кессель получил французское гражданство и вернулся в журналистику, работая для «Журналь де деба», «Фигаро», «Меркюр де Франс» и продолжая сочинять романы. К этому времени он уже дважды совершил кругосветное путешествие, но неукротимый характер постоянно толкал его на поиски новых приключений — он то погружался в жизнь берлинского дна, то исследовал Сахару, то летал на первых регулярных авиалиниях, и со всех стран, где он бывал — он привозил сюжеты для своих произведений.
Так, поездка в Афганистан в 1956 году, вдохновила его на роман «Всадники» (1967), признанный шедевром авантюрной литературы. Вместе с французским режиссером Пьером Шондорффером он прилетел в Афганистан для съемок фильма «La Passe du Diable» (Перевал дьявола). Фильм был задуман, как «документально-постановочный» рекламный проспект, для желающих посетить страну в те годы, которые были золотым веком, мирным временем Афганистана, редким затишьем в его бурной многовековой истории.
Сценарий написал Кессель: мальчик идет от Майманы до Кабула, чтобы посмотреть на бузкаши, в котором играет его брат. Во время съемок фильма и подготовки к ним, Кессель побывал во многих частях страны и даже кочевал вместе с джатами.
