Она многое расскажет. И ее группа — тоже многое расскажет, все трое. Они видели переворот своими глазами. Не могли не видеть, потому что они хорошие агенты.
«Но если они хорошие, — спросил сам себя Золотых, — как же тогда они угодили в лапы Варге?»
Впрочем, стремительную и безукоризненно выполненную операцию новоявленной туркменской контрразведки трудно было предвидеть. Золотых не считал себя великим спецом по государственным переворотам — успел только проконсультироваться с историками да полистать соответствующую литературу. И тем не менее у него сложилось вполне однозначное мнение: первое время после переворотов мятежники заняты в основном обезвреживанием старой власти, а отнюдь не профилактическим тралением на предмет отлова иностранной агентуры.
Что-то в этом было нечистое. Агентуру кто-то сдал. Ну как, скажите на милость, можно отловить полтора десятка давно внедренных и удачно законспирированных агентов? Это попросту невозможно во всех случаях, кроме одного: когда абсолютно точно знаешь, куда идти и кого брать.
А Варга это определенно знал. Весь вопрос только — откуда?
Но, впрочем, теперь это уже не важно.
— Летят, кажись, — пробубнил Чеботарев, заслоняясь ладонью от Луны.
В самом деле, далекий гул махолета незаметно вплелся в рулады сумасшедшей пустынной цикады. Группа, отобранная для прикрытия обмена, дружно рассосалась в стороны.
— Палыч, — шепнул Золотых, Коршуновичу, — как там волчара наш?
— Спит, — сообщил Коршунович. — У него нервы не то из капрона, не то вообще никаких нервов у него нету. Будить?
— Буди, пожалуй. А то отдадим сонного, подумают, что накачали его какой-нибудь дрянью, избави бог. Перестрахуемся.
Коршунович немедленно заслал Баграта. Естественно, с прикрытием. Впрочем, пленный волк все еще был слаб для серьезных выходок. Вскоре его привели — Баграт на всякий случай нацепил волку на запястья наручники-мономорф.
— В экипаж его, — велел Золотых отрывисто.
Волка посадили на заднее сиденье приземистого сибирского внедорожника породы «Валдай»; кроме «Валдая», на песке застыло еще несколько юрких «Ласок».
Вскоре туркменский махолет показался на фоне ночного неба. Точнее, не сам махолет, а огни — габаритные и сигнально-дипломатический.
Ребята из группы прикрытия дружно натянули капюшоны комбезов-пустынников и окончательно растворились на фоне песка. Иглометы у них были тоже особые, выведенные специально для разведчиков. Рыжие и крапчатые. Золотых видел, когда перед операцией дюжие ребята-стрелки кормили свое оружие. Корм, кстати сказать, тоже был специальный, с минеральными добавками, но это в идеале. На практике рыжие иглометы способны были поглощать и обычный универсальный корм и даже некоторое время могли продержаться на жесткой и иссохшей пустынной колючке.
Махолет приближался, гул становился басовитее и громче. Вот и цикада забеспокоилась, цвиркнула несколько раз, неубедительно, судорожно, и примолкла. Подлети махолет поближе, стоящих у экипажей сибиряков и россиян обдало бы волной прогретого воздуха. Но он сел вдалеке, метрах в двухстах, грузно навалившись на роговые полозья-опоры. Поблескивающие стрекозиные крылья шевельнулись и застыли. Стих равномерный гул.
Тотчас ожила рация-триморф на поясе у генерала; завибрировала и тихо пропела голоском вызова.
— Слушаю, — отозвался Золотых.
— Вызывает Сулим Ханмуратов, доверенное лицо президента Туркменистана. Я говорю с генералом Золотых?
— Именно с ним, — подтвердил Золотых.
— Доброй ночи, господин генерал. Вы готовы?
— Несомненно.
— В таком случае я хотел бы еще раз обсудить процедуру обмена, если не возражаете.
Полковник Золотых сейчас сказал бы: «Валяйте», но в устах генерала подобные слова прозвучали бы излишне легкомысленно и легковесно. Генералу полагается быть солидным и убедительным. И Золотых довольно быстро нашел подходящее слово.
— Извольте, — сказал он. Солидно и убедительно.
— Итак. Один — акцентирую — любой из ваших людей, обязательно один, выводит интересующего нас челове… э-э-э… волка вперед. Приблизительно на середину разделяющего наш махолет и ваши экипажи пространства. Ваш человек может быть вооружен, но желательно, чтобы оружие он не доставал. Мы, в свою очередь, выводим группу навстречу. Когда не останется сомнений, что приведенный вами — именно тот, кого мы ищем, мы его забираем и отступаем. Я буду вам чрезвычайно обязан, если основная ваша группа останется неподвижной до момента, пока наш махолет не поднимется в воздух и не наберет высоту. После этого вы вольны делать все, что вам заблагорассудится.
— А где гарантия, что вы выведете именно тех, кто нужен нам? И где гарантия, что всех?
— Насколько я понял, если обмен будет признан некорректно проведенным, вы немедленно начнете десантную операцию. Нам незачем обманывать вас.
— И тем не менее нам вы не доверяете, — констатировал Золотых.
— На моем месте и вы бы не доверяли. Вас в отличие от нас ничто не сдерживает. Напомню, что в предварительном договоре обмена сказано: окончательные условия обмена туркменская сторона оставляет за собой. Мне кажется, что никаких неприемлемых требований мы не выразили. А вам?
— Нам тоже, — буркнул Золотых. — Начинаем?
— Минуточку. Похоже, в округе полно ваших снайперов.
— Ну а если и так, то что? — не слишком приветливо осведомился Золотых.
— Считаю своим долгом сообщить, что вы, генерал, а также майор вэ-эр Российской Федерации Коршунович, который стоит рядом с вами, под прицелом. Если ваши снайперы не сдержатся… Очень жаль, но наши люди откроют огонь. Именно откроют огонь, а не пустят иглы. Чувствуете разницу?
— Нахал вы, господин Ханмуратов, — вздохнул Золотых без тени испуга или удивления. — Впрочем, я и ожидал чего-то подобного. Успокойтесь, снайперы тут только на случай непредвиденных сюрпризов с вашей стороны. Ведите себя соответственно и можете считать, что нет тут никаких снайперов.
— Полагаюсь на ваше слово, — удовлетворенно, как показалось генералу, сказал Ханмуратов. — Мы готовы.
— Мы тоже.
— Начали.
Золотых обернулся к Чеботареву.
— Степа? — вопросительно протянул Золотых.
— Могу и я. — Чеботарев пожал плечами.
— Нет, — отрезал Золотых. — Тобой я рисковать не хочу.
Он задумался на секунду.
— Шеремет! — позвал генерал начальника иркутской группы.
— Здесь, — отозвался тот и выбрался из экипажа на теплый песок.
— Отведите волка куда полагается, — приказал Золотых. — Вы вооружены?
— Так точно. Ручной игломет, в кобуре.
— Вот пусть в кобуре и остается. Скорлупа на вас? — Да.
— Отлично. Надеюсь, стрелять в голову им не придет… гм… в голову. Если, конечно, они все-таки замышляют какую-нибудь пакость.
— Есть, — коротко отозвался Шеремет.
Волка тем временем вынули из «Валдая».
— Идти сможешь? — поинтересовался Шеремет.
Волк утвердительно кивнул.
— Тогда пошли. Ты впереди, когда я скомандую, стоишь. Понял?
Волк снова кивнул. Он действительно выглядел болезненным и ослабевшим.
— Марш! Вон туда. — Шеремет указал рукой на огни туркменского махолета.
Волк, щурясь, побрел в указанном направлении, подволакивая ноги и бессильно свесив перед собой скованные руки.
— Да! — спохватился Чеботарев. — Олег! Ключ держи!
Он бегом догнал Шеремета и передал ему плоскую феромонную вытяжку с кодом, который отпирал устье наручников.
— Что там такое? — обеспокоенно спросил Ханмуратов по
