С ревом жаждущих кровопролития цепных мечей Гилеас и Тикайе бросились на находящегося справа ксеноса. Ялонис и Рувим подняли болтеры и открыли огонь.
В тихие прежде джунгли снизошла ярость. Приказы, крики чуждых существ и негодующее рявканье оружия затопили окружающее пространство какофонией.
Вложив в удар всю свою силу, Гилеас погрузил цепной меч в плоть ксеноса, с которым сражался. Тварь рванулась к нему, завывая и щелкая. Смертоносные когти блеснули перед самым шлемом, но сержант пригнулся и с легкостью уклонился, избегая удара. Он был убежден, что если существо пронзено цепным мечом, то оно находится на достаточном расстоянии и умирает. Двойная выгода.
Оружие Рувима ожило, посылая в цель очередь болтерных зарядов. Стоящий рядом Бхехан очертил в воздухе полукруг, будто отгоняя ксеноса прочь. Тварь, стоявшая прямо перед ним, отдернулась и недовольно завыла.
С заметным усилием Гилеас вырвал цепной меч из плоти ксеноса и взмахнул им, почти отрубив один из пугающих, похожих на косы когтей. Оружие в руках сержанта было словно продолжением его собственного тела. Смотреть на то, как сражается Гилеас Ур'тен, было приятно. Даже в тяжелой силовой броне Адептус Астартес он был ловким и гибким. Более того, он делал свою работу просто мастерски. Сержант вел свой смертельный танец привычно и уверенно.
Тикайе, всецело занятый собственным противником, не заметил сразу, что к нему подбирается еще один. Монстр протянул свою когтистую лапу, схватил космодесантника между шлемом и нагрудником и неожиданно мощно отшвырнул его назад. Астартес с четко различимым треском керамита приземлился у ног Бхехана. Прогностикар мельком взглянул на боевого брата, на мгновение отвлекшись от накопления сил перед следующей атакой.
Через пару секунд Тикайе вскочил на ноги, сжимая оружие, и с удвоенной силой молча бросился на ближайшего врага, предоставив действовать цепному мечу.
Одно из трех скользнувших к псайкеру животных, внезапно прыгнуло вперед, триумфально завывая. По наитию Бхехан использовал силовой топор, а не психические силы, направив свой праведный гнев в искусно откованное лезвие. Тайные руны, глубоко врезанные в металлическое сердце оружия, начали пылать и пульсировать потусторонним светом.
Автоматически сработали навыки, выработанные годами упорного обучения боевым искусствам под руководством мастеров Варсавии. Бхехан прочно уперся ногами в землю и приготовился к столкновению. Рассекая воздух, топор с тихим свистом понесся к цели.
К ужасу псайкера, силовой топор прошел сквозь тело ксеноса. Неожиданным последствием взмаха было то, что прогностикар потерял равновесие и упал на одно колено. Он тут же вскочил, готовый продолжать бой, но увидел лишь, что тварь исчезла, просто растворилась в воздухе прямо у него на глазах. Остался лишь странный психический след, едва различимые нематериальные обрывки, которые быстро растаяли в воздухе, оставив после себя лишь воспоминание.
— Что-то здесь не так, — произнес псайкер в вокс.
В его голосе сквозило замешательство.
— Да неужели, прогностикар? Ты уверен? — Ответ Гилеаса, возможно, и был более резким, чем мог быть в иной ситуации. Но, учитывая то, что сержант вел кровопролитную смертельную схватку с существом, по-видимому способным разрубить его на куски, это было понятно. — Есть какая-то надежда на то, что ты обоснуешь свой выдающийся логический вывод?
Подхватив силовой топор, Бхехан рывком развернулся к следующему ксеносу. Прогностикар снова и снова взмахивал своим оружием, но оно не встречало сопротивления.
Он ощутил три разума. Не более, не менее. Теперь, когда двое иллюзорных противников рассеялись, их оставалось семь.
— Братья мои, не все они реальны, — быстро произнес он. — Лишь трое из них представляют реальную угрозу.
— По мне так они вполне реальны, — ответил Ялонис, которого только что яростно впечатало в ствол одного из огромных деревьев. Бронепластины на его спине были повреждены. Дисплей выдал предупреждение о нарушении целостности. Космодесантник проигнорировал сообщение и продолжил сражаться. Одна из рук Рувима безвольно повисла вдоль тела, а его организм усиленно пытался устранить нанесенный ущерб.
Гилеас и Тикайе сражались, взаимно дополняя друг друга, и теперь решительно теснили одного из противников. Они одновременно запустили прыжковые ранцы и взмыли вверх, вынудив ксеноса резко вскинуть голову, следя за теперь уже воздушными целями. Высота взлета на прыжковых ранцах была сильно ограничена высотой крон деревьев, но братья оказались наверху, вне досягаемости врага.
Существо припало к земле, сворачиваясь пружиной и готовясь к прыжку. Бхехан тут же решил воспользоваться представившейся возможностью и атаковал разум врага психическими силами.
Он не исчез.
— Этот! — громко крикнул прогностикар, указывая на ксеноса и предупреждая своих поднявшихся в воздух братьев. — Этот, брат-сержант! Он настоящий.
Сержант резко кивнул. У него не было никакого желания разбираться, что к чему. Слова Бхехана в этот момент значили для него не больше, чем бессмысленный фоновый шум. На данном этапе было важно принять решение. Значение имела лишь битва.
Гилеас и Тикайе абсолютно синхронно устремились вниз, чтобы приземлиться на ксеноса. Ближний бой — это одно дело. Во время такого яростного сражения тварь могла отбиваться и представляла некоторую опасность. Но быть раздавленным сверху двумя космодесантниками в силовой броне — это нечто совершенно иное. От этого не так-то просто уклониться.
Не желающий погибать ксенос взвыл в бессильной злобе за несколько мгновений до того, на него одновременно рухнули оба космодесантника. Хрустнули кости, артериальная кровь хлынула из колотых ран, нанесенных существу обломками собственного экзоскелета. Возможно, это был примитивный прием, но тем не менее он оказался эффективным.
Еще две психических проекции немедленно растаяли в воздухе, лишенные подпитки. Гилеас и Тикайе снова активировали прыжковые ранцы и неумолимо устремились в гущу боя. Наблюдавший за всем этим Бхехан на секунду замер, осознавая происшедшее.
Внезапно прогностикару стало все понятно. Ситуация была очень, очень простой.
— Они манипулируют вашим разумом! Брат-сержант Ур'тен, ты должен слушать меня! У них чрезвычайно сильные психические способности. Мой разум должен быть наводнен ими, но это не так!
Прогностикар преодолел охватившее его волнение и заставил себя сконцентрироваться. Он знал, что говорит бессмысленные и бесполезные для всех вещи.
Он рассеял двух иллюзорных ксеносов, разрубив силовым топором их проекции тела. Со смертью одного из настоящих ксеносов исчезли еще два.
Из девяти атаковавших Серебряных Черепов существ осталось четверо. Если теория Бхехана была верна, реален был лишь один или два. Если убить их, остальные просто исчезнут. Если развеять фантомы, останутся только настоящие. Какую бы шутку ни сыграли они с разумами бойцов взвода, казалось, что те не могут различить иллюзию и реальность. Для них два искусственных врага были столь же вещественны, как и те, что соткали иллюзию. Казалось, что противников нельзя поразить ничем, кроме психического воздействия. Лишь псайкер мог что-то сделать.
Все эти размышления были мгновенными, и Бхехан вновь начал концентрировать психическую силу. Первое, что пришло ему в голову — это разрешить сложившуюся ситуацию, сокрушив волю ксеносов психическим потоком праведной ярости Императора. Хотя бой был тяжелым и ограничивался в основном природными препятствиями джунглей, места оставалось достаточно. Он добьется желаемого результата, но при этом существенно истощит свои ресурсы.
Это не имело значения. Его дар мог временно угаснуть, но прогностикар был обученным боевым братом. Он не станет беспомощен. С торжествующим криком он вскинул перед собой обе руки. Огласив джунгли резким возгласом, Бхехан призвал силы варпа.
Мощный заряд потрескивающей энергии осветил его капюшон вспышками синих искр. Последовавшая за этим ударная волна подействовала не только на ксеносов. Она также заставила четырех сражающихся космодесантников на мгновение замереть, поскольку на их разумы теперь влияла не одна воля. Они стали полем битвы разумов, в которой воля прогностикара стремилась изгнать вторгшихся.
Бхехан был обучен, дисциплинирован и силен. Ксеносы, конечно, были смышлеными зверями, но в сражении руководствовались инстинктами и не знали, как противостоять такому сокрушительному удару по своей защите. В течение одного сокращения сердца Бхехан чувствовал, что преимущество ускользает от него, а зазубренные крючья чуждых разумов проникают все глубже. Некоторое время шла эта безмолвная битва, а затем он почувствовал, что хватка ослабла и исчезла.
