них в газету!.. Они платят по два доллара за штуку.
Спокойно, но строго, явно осуждая, смотрит Восьмой заседатель на Третьего. Затем мягко обращается к Девятому.
Восьмой заседатель. Зачем было лгать старику?.. Вы имеете право на то, чтобы вас выслушали.
Девятый заседатель. Я как раз долго рассматривал его... На его пиджаке под мышкой лопнул шов... Вы не заметили?.. Это глубокий старик в разорванном пиджаке. В зал он вошел, опираясь на две палки... Мне думается, что я рассмотрел его лучше, чем кого-либо из вас... здесь присутствующих. Это тихий, запуганный человек. Всю свою жизнь он прожил в безвестности... Его никто никогда не замечал, и вдруг... его имя в газетах. Никто о нем не знал, пока он не дожил до семидесяти пяти лет... Это очень грустная история... Такому человеку необходимо, хоть один раз в жизни, признание, необходимо, чтобы к нему обращались с вопросами, выслушивали его, повторяли его слова. Для него это очень, очень важно!..
Двенадцатый заседатель. И вы хотите убедить нас, что он мог солгать в таком деле просто так, лишь для того, чтобы приобрести какое-то значение?
Девятый заседатель. Нет... Он не стал бы заведомо лгать... Но, очевидно, он и себя убедил, что слышал эти слова, что узнал мальчика в лицо.
Третий заседатель (громко). Ну это уж самая фантастическая история, какую мне когда-либо приходилось слышать!.. И как только вы могли сочинить ее?.. Откуда вы знаете обо всем этом?
Девятый заседатель (тихо). Я говорю на основании собственного опыта.
В комнате снова воцаряется неловкое молчание...
Длительная пауза.
Председательствующий откашливается.
Председательствующий (Восьмому). Хорошо... У вас есть еще что-нибудь?
Не отвечая, Восьмой заседатель с грустной полуулыбкой смотрит на Девятого.
Заметив, что Председательствующий то и дело покашливает, и думая, что тот простужен, Второй заседатель протягивает ему коробку с конфетами от кашля. Председательствующий отмахивается от нее.
Второй заседатель (запинаясь). Может... кто-нибудь желает конфеты от кашля...
Председательствующий (резко). Хорошо... Продолжаем.
Восьмой заседатель. Я возьму одну.
Чуть ли не с благодарностью Второй заседатель передает ему через стол конфету.
Восьмой заседатель. Спасибо!
Довольный Второй кивает головой, а Восьмой рассеянно кладет конфетку в рот.
Восьмой заседатель. Итак... Я хотел бы еще указать на следующее. Думаю, мы доказали, что старик не мог слышать, как мальчик сказал «я убью вас». Но если даже предположить, что он слышал это. Такие слова!.. Да каждый из нас в своей жизни, несомненно, не раз, а сотни раз говорил их. «Если вы, юноша, еще раз сделаете это, я убью вас!» «Роки, иди сюда, убей его!» Да мы говорим это каждый день... Но это вовсе не значит, что мы действительно собираемся кого-то убить.
Третий заседатель. Постойте минуточку... Значит, фраза была такая: «Я убью вас»... и выкрикнул ее мальчик во весь голос... Нет... не пытайтесь убеждать меня, что он не собирался убивать... Каждый, кто такую вещь говорит так, как она была сказана в данном случае, — серьезно намеревается убить.
Десятый заседатель. Конечно, собирается.
Восьмой заседатель. Хорошо... Разрешите тогда мне у вас спросить... Вы думаете, что юноша действительно об этом мог кричать, чтобы слышали все соседи?.. Я не думаю... Для этого обвиняемый слишком умен.
Десятый заседатель (вспыхивая). Умен!.. Он-то?! Да это же просто грязный невежда. Он даже по-английски-то хорошенько говорить не умеет.
Одиннадцатый заседатель (тихо). Даже по-английски не умеет как следует говорить.
Снова все умолкают на минуту. Десятый заседатель сердито смотрит на Одиннадцатого.
Явно нервничая, Пятый заседатель обводит взглядом сидящих за столом.
Пятый заседатель. Я хотел бы взять свой голос... и проголосовать за «невиновен».
Со своего места поднимается Третий заседатель. Отходит к окошку. Он взбешен, но пытается овладеть собой.
Председательствующий. Вы твердо решили это?
Пятый заседатель. Да. Твердо.
Теперь еще более резко разделились голоса: девять за «виновен» и три против.
Седьмой заседатель. Ну это ли не чудеса... (Пятому.) Чем вы обосновываете свое решение? На вас повлияли сказки этого парня? (Указывает на Восьмого.) Ему следовало бы писать потрясающие детективные истории для ежемесячника. Он мог бы составить себе состояние на этом... Послушайте, ведь у юнца был защитник, не так ли?.. Почему же он не делал подобных возражений?
Пятый заседатель. Юристам всегда бывает не до этого...
Седьмой заседатель. Ох, какая ерунда! (Восьмому.) Вы, сидя здесь, из воздуха ловите ваши теории... Мы должны поверить вам, что старик не вставал со своей постели, не подбегал к двери и не видел, как через пятнадцать секунд после убийства вниз по лестнице сбегал обвиняемый. Оказывается, он рассказал все это только потому, что хотел приобрести какое-то значение в глазах общественности?!
Пятый заседатель. А разве старик говорил, что он подбежал к двери?
Седьмой заседатель. Подбежал, подошел... Какая разница?! Он был там.
Пятый заседатель. Я не помню точно, что он говорил... Но не представляю, как он мог бежать.
Четвертый заседатель. Он сказал, что из своей спальни подошел к входной двери. Достаточно вам этого?
Восьмой заседатель. А где находится его спальня?
Десятый заседатель. Где-то внизу, возле двери... А мне казалось, что вы все прекрасно помните. А такую вещь не запомнили?
Восьмой заседатель. Нет, не помню... Председательствующий, я хотел бы посмотреть план квартиры.
Седьмой заседатель. Почему бы нам не повторить всего следствия, чтобы вы могли все точно вспомнить?
Восьмой заседатель. Мистер Председательствующий...
Председательствующий. Я слышал.
Встает и, подойдя к двери, стучит в нее. Открывается дверь, показывается сторож. Председательствующий что-то шепчет ему, сторож кивает и закрывает за собой дверь.
Третий заседатель (Восьмому). Ну ладно... скажите только, для чего вам все это?.. Почему только один вы требуете предъявления вещественных доказательств?
Пятый заседатель. Я тоже хочу видеть этот план.
Третий заседатель. А я хочу, чтобы мы, наконец, перестали зря тратить время.
Четвертый заседатель. Ну, знаете, если мы начнем снова изучать всю эту ерунду относительно того, где был найден труп...
Восьмой заседатель. Не будем. Мы хотим только проверить, как человек, у которого уже было два удара за последние три года и который с трудом ходит, опираясь на две палки, мог дойти до входной двери за пятнадцать секунд.
Третий заседатель. Он говорил о двадцати секундах.
Второй заседатель. Нет, о пятнадцати.
Третий заседатель. Да как он может определить точно, что прошло именно пятнадцать секунд? Такого рода вещи точно определить нельзя.
Девятый заседатель. Он сказал «пятнадцать» и твердо стоял на этом.
Третий заседатель (со злобой). Он старик... Вы ведь видели его... Половину процесса он вообще просидел, ничего не видя и не слыша от волнения.
