– Я хотел сказать, – стараясь не обращать внимания на провокации Берри, произнес Скай, – что вы оба готовы простить кого угодно, но только не себя самих.
Берри внимательно посмотрела ему в глаза, обдумывая сказанное.
– Возможно. И поэтому мне кажется, что я никогда не прощу себя за то, что сделал со своими жертвами Орен.
– Ты не должна винить себя в том, что он спятил. Когда кто-то слетает с катушек, то потом, когда начинаешь изучать его дело, удивляешься чаще всего только одному – и как это не случилось с ним раньше. В том, что произошло, нет твоей вины.
– Я рада, что ты так считаешь.
– Это не просто разговор в постели после секса, Берри. Я действительно так думаю. Все ваши дела в «Делрэй» и то, что ты вменяешь себе в вину, не идет ни в какое сравнение с преступлениями Старкса. Кстати, какова политика компании в отношении работы, сделанной сотрудником, в случае если он покидает компанию?
– Все, что он сделал, остается «Делрэй», – тихо сказала Берри.
– А когда ушла Салли, она забрала свою работу?
– Я понимаю, куда ты клонишь. И все равно то, что я сделала, было нечестным. Сами мои мотивы были непорядочными.
– Ну хорошо, возможно, амбиции взяли над тобой верх. И ты немного смухлевала. Кое в чем повела себя неэтично. Но, как сказал Додж, забудь об этом. Отпусти свои воспоминания. Не позволяй им сожрать тебя заживо.
– Я не умею себя прощать.
– Этому можно научиться.
– Правда? – с недоверием спросила Берри.
– Да. Но тренироваться придется каждый день.
Берри коснулась его щеки.
– В тебе сейчас говорит опыт?
Посмотрев ей прямо в глаза, Скай ответил:
– Это я убедил всех в своем отряде, что мы можем доверять тому переводчику.
Понимая, что он имеет в виду, Берри снова положила голову Скаю на грудь и прижалась к нему покрепче. Скай пошел еще дальше. Он потянул Берри на себя, пока она не оказалась у него на животе. Она лежала спокойно, когда Скай нежно провел пальцем по ее позвоночнику. Он ласкал ее бедра и ягодицы, а Берри лежала неподвижно, и Скай чуть было не решил, что девушка уснула. Нельзя сказать, чтобы он сильно возражал против этого. Он готов был оставаться в таком положении еще много времени, но Берри неожиданно зашевелилась и застонала от удовольствия. Тогда ласки Ская стали настойчивее.
– Той ночью в доме на озере, – прошептал он, просовывая руку между их телами и подбираясь к низу живота Бери, – я лишь мельком увидел твое тело.
– Я так и подумала.
– Можешь не сомневаться. И я хотел увидеть его еще раз. Хотел с того самого вечера каждую секунду.
Скай продолжал ласкать ее, чувствуя на своей щеке прерывистое дыхание Берри.
– А теперь…
– Скай! – вскрикнула Берри.
– А теперь я хочу тебя.
28
Берри и Скай вошли в дом на озере через заднюю дверь с видом людей, слегка смущенных, но ни о чем не жалеющих. В кухне никого не было. В доме стояла тишина.
– Тук-тук! – позвала Берри.
– Я здесь! – донесся из столовой голос Кэролайн.
Скай крепче прижался к Берри, когда они проходили через кухню, и тихо сказал:
– Слава богу! А то я боялся застукать их за тем же, что отвлекло нас от завтрака.
– Шшш.
Оба почти крадучись прошли в столовую и застали там сидящую за обеденным столом Кэролайн совершенно одну. Несчастный вид матери тут же встревожил Берри.
– Что-то не так? – спросила она.
– Додж сбежал.
– Что значит – сбежал?
– Какая именно часть фразы тебе непонятна? – резкий тон ее ответа удивил всех, и прежде всего саму Кэролайн. Плечи ее поникли, и она поднесла руку ко лбу. – Прошу прощения.
Берри присела на ближайший стул и вопросительно взглянула на Ская. Тот пожал плечами, давая понять, что он тоже не знает, что думать по поводу такого неожиданного поворота событий.
– И когда он ушел? – спросила Берри.
– Он не вернулся из супермаркета. – Кэролайн нервно сплетала и расплетала пальцы. – Когда он не вернулся через полчаса, я позвонила на сотовый. Когда он не ответил, у меня появилось предчувствие… – Кэролайн едва сдерживала рыдания. – Я пошла в гостевую спальню, его вещей там не было. Он сбежал, – с горечью констатировала Кэролайн, и из глаз ее хлынули слезы.
Она с сердитым видом отирала их со щек.
– Я жила без этого мужчины тридцать лет. И все было хорошо. Даже больше, чем хорошо. А потом я увидела его, и… Всего четыре дня прошло, но он снова стал мне необходим. А теперь… – Она закрыла лицо руками, нажимая на глаза костяшками пальцев. – Я ненавижу себя за то, что снова плачу из-за него.
Никто не произнес ни слова, пока Кэролайн не отняла руки от лица.
Тогда заговорила Берри:
– Но ведь ваше воссоединение было вашим общим делом, мама. Вы провели вместе вчерашнюю ночь.
Кэролайн улыбнулась сквозь слезы и кивнула.
– И это было… хорошо?
Кэролайн тихонько рассмеялась.
– Как если бы мы не расставались на все эти годы.
– Тогда он не должен был просто вот так повернуться и уйти, не сказав ни слова.
– Но он сделал это.
– Он не делал никаких намеков на то, что собирается уехать? – спросил Скай.
– Что-то беспокоило Доджа. Я спрашивала его об этом вчера вечером и сегодня утром, но он заткнул мне рот, сказал, что мне почудилось, отшутился. Но я думаю…
– Что?
– Я думаю, Додж просто сделал то, для чего сюда приезжал. Плохой парень мертв. – Она беспомощно пожала плечами. – Наверное, Додж испугался долгого прощания.
Отодвинув стул, Скай встал и подошел к окну. Он засунул руки в задние карманы джинсов – Берри уже присмотрелась к этой его привычке и находила ее очаровательной.
Постояв так несколько минут, Скай повернулся к женщинам.
– При всем моем уважении, Кэролайн, боюсь, вы не правы. Или правы не до конца. Доджа действительно что-то беспокоило.
– Но что же?
– Когда мы уезжали из больницы после смерти Старкса, Додж рассказал мне о пропавшем у Берри браслете. Его очень нервировало, что он не в состоянии найти этому объяснения. И не может понять, тот ли браслет был на запястье Салли Бакленд. Додж ворчал, что дело это было дерьмом с самого начала, что Старкс не придерживался четкой схемы. А это очень странно для такого расчетливого сукина сына, который любит решать головоломки. Так что Доджу было не по себе вовсе не от страха расставания.
– И поэтому он сбежал, не сказав ни слова? Поэтому не отвечает на телефонные звонки?
– Он трус, – объявила Берри.
– Когда дело доходит до таких ситуаций, да, он трус, – подтвердила Кэролайн, беря дочь за руку и сжимая в пальцах ее ладонь. Печально улыбнувшись, она продолжила: – Даже если он не считал нужным попрощаться со мной, неужели ему не хотелось ничего сказать тебе?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
