– Вот так ты за осечку расплатился, друг, – прошептал я.
Сотня так и не двинулась с места, никто даже не шелохнулся – команды не было. И никто не выглядел удивленным. Рейтар из северян, белобрысый и конопатый Букке, зевнул, показав крепкие белые зубы, затем, перехватив мой взгляд, смущенно покачал головой. А потом послышалась частая стрельба – без палачей вешать было некому и оставшихся зингар рейтары просто перестреляли, тесня их со всех сторон конями и стреляя с седла.
СонУтихла ночная буря в степи, только холодный порывистый ветер еще шуршит травой. Не видно реки, не видно солнца, встающего где-то за серыми тучами. Даже не утро еще, но уже и не ночь. Сумерки, унылые и недобрые. И тропа под ногами, ведущая среди трав неизвестно куда. И я то ли иду, то ли бегу по этой тропе, пытаясь найти реку и то самое место, где меня ждут, и найти не могу. Тропа то вверх, то вниз по пологим холмикам, то в овраг спустится, то поднимется вверх – и никого не вижу.
А затем обернулся.
И увидел человека, стоящего за спиной. Не рядом, шагов двадцать до него, а может, и все двести, и вроде человек как человек, и при этом разглядеть его не могу, узнать не могу и даже рассказать потом, как он выглядел. И не пойму, то ли угроза он мне, то ли нет, но то, что идет он за мной, – это я почувствовал. Но опять не могу понять и почувствовать – за мной или за мной следом.
– Кто ты? – крикнул я, но уверен, что он слов не услышал.
Я и сам их расслышал едва-едва, а остальное унес ветер.
– Зачем ты за мной идешь?
А эти слова так и вовсе в глотке застряли, я и сам их не услышал. Человек же не двигался, стоял и смотрел на меня. Я чувствовал его взгляд, не злой и не добрый, но он словно насквозь меня просвечивал, обдавая холодом. И все же злом, пожалуй, чистым, тяжелым злом, но обращенным не на меня. До меня ему просто не было дела.
Рейтар
1
Круглый появился в городе через два дня после казни. Ему было заметно лучше, хотя рука так и висела на перевязи. Верхом не ездил, прикатил на коляске, правил которой незнакомый мне крепкий парень, вооруженный двумя револьверами. По обыкновению, в расположении сотни он не появился, мне приказ передали встретиться с ним в городе. Место – гостиница, и когда я Кузнеца у коновязи привязал, как раз Круглый и подъехал. Усмехнувшись, помахал рукой, соскочил с коляски и мотнул головой в сторону дверей – пошли, мол.
– Обедал? – спросил он меня сразу, как только мальчишка убежал по лестнице с его багажом.
– Нет еще.
– А я и вовсе как волк голоден. – Он подтолкнул меня к входу в кабак, занимавший весь первый этаж гостинички. – Пошли, перекусим, посмотрим, что боги и хозяин тутошний нам пошлют.
Круглый и тут явно не последним был, судя по тому, как нас хозяин принимал, как отвел на «господское место» на возвышении, по обычаю, окруженное низким заборчиком.
– Вдвоем будете? – спросил он подобострастно.
– Пока вдвоем, – кивнул Круглый. – Давай, ты мой вкус знаешь, организуй обед.
– Будет сделано.
Сразу же прибежала молодая подавальщица с вином и водой. Круглый налил вина мне и себе, показал на кувшин с водой, вроде как предлагая плеснуть себе, если хочу, сам сказал:
– Не привыкну все никак к тому, что рука пока одна. Очень неудобно.
– Догадываюсь. А что доктора говорят?
– Говорят, что такой, как раньше, уже не будет. – Арио поморщился. – Но повезло хотя бы в том, что вообще не отрезали. А так пальцы шевелятся, видишь? – Он показал. – Хлеб до рта донесу, бокал тоже, деву пощупать сумею. Что еще человеку нужно?
– Да неплохо, в общем, – усмехнулся я, наливая воды. – А что дальше делать будем?
– Здесь? Уже ничего. Уходите со мной, устроим поход по освобожденным землям, так сказать, до самой рисской армии.
– Ничего себе! – покачал я головой. – Сюда аж из Рисса и почти дотуда же?
– Не совсем, армия стоит у переправ через Блаженную, а оттуда до границы по Сильной… подсказывать надо?
– Далеко, – прикинул я, вспоминая карту. – Но все равно война не так идет, как планировалось, верно?
– Не совсем, верно. Но и не так плохо, как в армии болтают. Что мы сделали – все конец приблизило. – Арио даже как-то самодовольно ухмыльнулся, хотя самодовольства я за ним раньше не замечал. – Уже сейчас валашские пушки один раз стреляют в ответ на четыре наших выстрела. И это только начало. Самые хлебные области отошли к Вергену, за Орбелем только центр остался, так что голода ждать недолго. Да и всего остального у них уже не хватает.
– То есть победа близка?
– Близка, – ответил он уверенно.
– Я слышал, что князь Вайм Орбелю Второму письмо послал, обещая того казнить. Было такое?
– Было, – засмеялся Арио. – Пообещал того на решетке над углями изжарить.
– Изжарит?
Арио глянул мне в глаза, потом как-то кривовато ухмыльнулся и кивнул:
– Изжарит. Слово у князя крепкое, особенно если кого-то изжарить обещает. Князь у нас вообще… – Фразу он не закончил, но смысл я уловил.
Сразу всплыл в уме разговор с Велимом Младшим, по поводу Арио. Решил было передать ему слова князя, но потом передумал. Каждый из нас творит свою судьбу, и каждый получает соразмерно. Ниган вот за содеянное себя сам покарал, совершив доброе перед смертью. Арио… Арио всем нашим злодействам голова, пусть нам он начальник и добрый, и мы ему верны. Может, и ошибался Велим, а может, и сам Арио с такими угрозами сам разберется. А не разберется – так тому и быть. Судьба. И воздаяние. За все должно быть воздаяние.
Спросил же о другом:
– Из-за Нигана последствий каких не ожидается?
– Какие были, уже случились. – Арио ответил небрежно, из чего я заключил, что особого ничего не случилось. – Верген от вашей сотни отказался, так что по прибытии эти мундиры снимете. И вольетесь в первый рейтарский полк Рисской короны, который создается. А вообще… такое уже бывало не раз. Забыл, что племянника самого Орбеля солдат из оцепления застрелил, когда тот казнью командовал?
– Точно, – вспомнил я, – было такое. Но давно, лет двадцать как, верно?
– Двадцать два, – чуть подумав, ответил Арио. – Жгли семью какого-то изменника вместе с детьми, вот у солдата нервы и не выдержали. Пуля племянника насквозь пробила, влетела в окно и еще старуху ухлопала, что на казнь смотрела оттуда. Бывает такое, бывает, так что не удивился никто. И с чего Дикому Барону рюгельских палачей жалеть? Такого добра здесь еще найдут. Хотя, ты знаешь, одно доброе дело одному недоброму человеку он сделал.
– Это про что ты? – не понял я.
– Морта Удавку помнишь? – спросил он.
– Который тогда винтовки продавал?
– Верно. Так он в городской тюрьме сидит, ждет колесования, потрошения и отсечения головы, но видишь какая проблема – палачей теперь нет. Ни единого.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
