Сегодня среди деревьев и между зданиями Храма наблюдалось необычное оживление. Кроме самого Теора, наряженного в парадное платье Мудрого Инкалла, здесь были воины Боевого Инкалла и угрюмоликие ловчие и следопыты Охоты. Такое скопление народа случалось только несколько раз в году: либо при официальных церемониях, либо, как сейчас, по поводу сбора Первых в Круглом Зале. Теор знал, что эта суета была лишь бледным отражением того, что творилась за стенами храма: Кан Дредар охвачен волнением, людей взбудоражили слухи о великих победах на юге. На улицах и базарах только об этом и говорили.
Теор шел к Круглому Залу в одиночестве. Когда происходят такие собрания, Первые и приходят, и уходят без сопровождающих лиц. Дубовые двери зала стояли нараспашку и ждали его. Только одинокий слуга подметал покрытый плиткой пол просторного, круглого зала. При появлении Теора человек, не поднимая глаз, тихо удалился. Зал был простым, ничем не украшенным. Только в центре светилось небольшое желтоватое пятно от нескольких зажженных на подставке свечей. Вокруг нее стояли три стула.
Найв из Боевого пришел следующим. Друг Теора молча подошел к своему стулу. Последней появилась Авенн. Первая Охоты была худощавой, подтянутой и опрятной женщиной, несколькими годами моложе обоих мужчин. На лице, обрамленном прямыми черными волосами, остались оспины после перенесенной в детстве болезни.
— И с закрытыми глазами Последний Бог видит все, — глухо произнес Теор.
— Под его взором солнце и луна, — хором отозвались остальные.
— Он видит мое сердце и мои желания.
— Есть только Темный Путь.
— Только Темный путь.
— Только Темный Путь, — повторили Найв и Авенн.
Слабое эхо их голосов отскакивало от голых каменных стен.
— Обнаружены десять человек, пересекавших Каменную Долину, — сказал Теор. — Воины Горин-Гира. Старые воины, давно осевшие на фермах долины Олон. Они оставили свои дома, чтобы отправиться на войну.
— Там были и другие, даже из здешнего личного гарнизона Регнора, — сказал Найв. — На этой неделе посредством удушения гарротой были казнены три дезертира. Они утверждали, что собирались идти на юг. Падение Андурана многих заставило мечтать о родине и Кайле.
— Говорите, что Кайл для Мудрого, а не для народа. Это не обещанное возрождение.
— Как скажешь. Никто не советовался с главами Мудрого по этому вопросу.
Теор повернулся к Авенн.
— У тебя есть интересующие нас ответы?
— Думаю, отчасти есть. — У нее был очень отчетливый, грубоватый выговор, наследие несовершенного воспитания в горах Фейн-Гира. — Сообщение, которое люди Вэны ок Горин-Гир нашли на курьере Верховного Тана, составлено на шифре, какой нам еще не встречался. Мы не смогли его прочитать.
Она увидела разочарование на лице Теора и заторопилась, не дав ему даже заговорить:
— Но мы знакомы с такой формой и строем шифра. Должна добавить, что из Горин-Гиров тоже никто в нем не разобрался бы; хорошо еще, что Вэна приказала передать сообщение в Охоту. Я бы сказала, что это больше похоже на разновидность того шифра, который Теневая Рука Гривена внедрил в Веймауте.
— А сам вестник? — спросил сумрачный Теор. — Что он сказал?
— Он рассказал нам многое из того, что знал, прежде чем умер. Нелегко было его расколоть, но мы нашли предел его возможностям. Хотя он прожил не так долго, чтобы можно было еще раз его проверить, но мы уверены, что он сказал нам все. Он под видом пастуха направлялся в Дан Эйгл, но знал только, что там он должен передать это сообщение владельцу одного из рынков.
— Немного, — проворчал Найв.
— Достаточно, — возразил Теор.
Авенн кивнула:
— Мы занимаемся только вероятностью и возможностью. Но вывод Охоты ясен: Регнор ок Гир переписывается с Советником Хейга. Возможно, даже с самим Гривеном ок Хейгом.
— Что Гривен, что его Теневая Рука, это одно и то же, — заявил Теор. — Советник правит Кровями Хейгов совершенно так же, как Верховный Тан.
— По большей части это правда, — согласилась Первая Охоты.
Теор вздохнул:
— Значит, настало время принимать какое-то решение. Под нашими ногами трещит лед; нам надо или поспешить вперед или повернуть назад.
Найв громыхнул:
— Согласен. Наш Верховный Тан науськивает одну Кровь на другую. Земли Горин почти обещаны Гейвену и Вину, если Кейнину не посчастливится вернуться. Так что, если Регнор откажет в помощи, эти двое колебаться не будут. Наши Крови утратили свою энергию, решительность, мощь, бодрость, забыли о традициях. Богатство и власть в этом мире милее им всего, что предлагает мир будущий. И Регнор боится, что его богатство и власть окажутся под угрозой, если он испытает себя против Гривена ок Хейга. Из всех них только Горин хранит в сердце веру, а теперь Энгейн умер, а его сын будет оставлен без помощи. — Он растерянно помотал головой. — Удивительно, что Тан Гир настолько забылся.
— Не так уж много лет прошло с тех пор, как Инкалл помогал Тану Гиру в усмирении Горин-Гиров, — тихо вставила Авенн.
— То были другие времена, и отец Регнора был совсем другим человеком, — возразил Теор. — У него от нас секретов не было. Да ему никто и не был нужен, поскольку все его желания лежали в одном русле с нашими. То, что было сделано тогда в Каменной Долине, усилило Гиров, а в те дни это подразумевало укрепление веры. На первом месте наша верность вере, на втором — Крови Гир и только на третьем — самому Верховному Тану. И если этого требуют, как сейчас, две первые, то третью можно отложить.
— Мы давно знаем, что в своих заботах Регнор не принимает нас во внимание, — сказал Найв. Его взор блуждал по мозаичному полу, словно он потерял монету и не может найти ее на фоне сложного узора. — Давно было ясно, что наступит такой момент, когда мы должны решить, не стоит ли нам тверже положить руку на рычаг управления. Я так понимаю, мы согласились, что что-то неправильно… прогнило… когда такие победы, как те, что выиграл Кейнин нан Горин-Гир, не находят отклика у Верховного Тана?
Теор и Авенн кивнули.
Найв склонил голову набок, но так и не поднял глаз.
— Вэна ок Горин-Гир недаром вдова Энгейна, она уже собирает новые силы и может послать их сыну, даже если Регнор это запретит.
Голос Авенн выдавал волнение, когда она заговорила:
— Если говорить о поддержке, то многие отправились бы на помощь, желает того Регнор или нет.
Теор знал о том, что неминуемо последует за этой встречей, и о той роли, которую они должны сыграть в возникающей модели судьбы. Он никогда не сомневался в остром чутье Авенн: Охота всегда находила себе лидеров, обладающих вкусом к самым драматическим поворотам и даже зигзагам Пути. А вот насчет Найва такой уверенности у него не было. Разгадать старого друга, не склонного к поспешным и необдуманным действиям, было гораздо труднее.
— Сколько мечей Вэна может вывести на поле боя?
Найв взглянул на Авенн, молча признавая, что Первая Охоты может знать нечто, чего не знает он. У Охоты были глаза и уши в любом, даже самом глухом, углу любой Крови.
Авенн ответила:
— Не больше, чем еще тысячу. И это последние, поскольку Хаккан тоже нельзя оставить совсем беззащитным.
Теор посетовал:
— Немного. Но что бы ни случилось, мы должны по крайней мере приложить усилия, чтобы сохранить Кровь Горин-Гир. Их необходимо поддержать, если вера существует ради того, чтобы усиливаться, а не слабеть от всего этого. Они есть путеводная звезда, на которую смотрят другие, особенно сейчас, когда они добиваются невозможного.
— Да, — согласился Найв. — Все будет зависеть от простого народа. Вложить достаточно огня в души народа, и даже Верховный Тан не сможет пренебречь этим. Авенн, что скажет Охота?
— Мы можем расшевелить деревни. Очень многие уже пересекли Каменную Долину. Везде такой пыл и рвение, каких не наблюдалось многие годы: празднества, костры и рассказы о воинской доблести. Мои люди могли бы затевать вольные разговоры о славе в любом месте скопления народа, вплоть до фермерских дворов. Разгорится такой пожар, с которым никаким танам не справиться.
— Даже со всеми мечами, которые Горин-Гир может собрать, и с армией, набранной из народа в придачу, Кейнин не сможет выстоять против Хейгов, — заметил Найв. Он методически растирал скрюченные пальцы. — Он будет уничтожен. Чего, кажется, Регнор и хочет.
— Там, где идет битва, все не один раз может измениться, — высказалась Авенн.
Ни Теор, ни Найв не ответили сразу. Найв продолжал массировать пальцы, как будто даже не слышал ее слов. Теор задумчиво смотрел на Первую Охоты. Ей, как всегда, не терпелось начать действовать. Может, это было и к лучшему. Они все знали, что это было сутью и главной проблемой решения, которое должно быть принято.
