Вскоре он увидел поблескивающую под лучом фонаря лужицу крови. Пендергаст здесь явно останавливался. Он что-то изучал. Хирург огляделся по сторонам в надежде узнать, что именно так заинтересовало противника. На сей раз это были не химикаты. Шкаф, возле которого образовалась лужица, был заполнен тысячами и тысячами совершенно одинаковых насекомых. Это были какие-то необычные жуки с острыми рогами на радужной головке. Хирург подошел к следующему шкафу. Странно. Там находились сосуды, содержащие отдельные части насекомых. В некоторых из них находились лишь прозрачные стрекозьи крылья, а в других – брюшки пчел. Часть сосудов была заполнена крошечными сухими паучками. Хирург передвинулся к очередному шкафу. Там были собраны препарированные саламандры и сморщенные лягушки самых разных цветов и оттенков. Целый ряд сосудов содержал разнокалиберные хвосты скорпионов, а в других хранились весьма зловещего вида жала. Далее была коллекция маленьких сухих рыбок, улиток и каких-то насекомых, которых Хирургу видеть еще не приходилось. Казалось, что он попал в огромное помещение, где ведьмы варят свои волшебные зелья и сочиняют заклятия.
Интересно, зачем Ленгу понадобилась столь обширная коллекция разных снадобий и химикатов? Может быть, он подобно Исааку Ньютону увлекся на старости лет бессмысленными алхимическими опытами? Главная цель, о которой упоминал Пендергаст, могла быть вовсе не «чушью», а бесполезной попыткой превратить свинец в золото или иным столь же дурацким занятием.
Следы Пендергаста вели к очередному сводчатому проходу. Хирург двинулся тем же путем, держа револьвер наготове. За аркой находился ряд маленьких помещений, похожих больше на каменные склепы или ниши. В каждом из этих закутков находилась какая-нибудь коллекция. След Пендергаста петлял от одного собрания предметов к другому. Здесь шкафы были заполнены сухими ветками и листьями. Хирург остановился и с любопытством огляделся по сторонам. Вспомнив, что сейчас самой важной проблемой для него является Пендергаст, он продолжил путь. Судя по характеру следов, агент ФБР передвигался с большим трудом.
Хирург хорошо знал Пендергаста и понимал, что это могло быть всего лишь хитрой уловкой. Чтобы подтвердить или опровергнуть внезапно возникшие подозрения, Хирург присел на корточки рядом с одной из лужиц, макнул палец в красную жижу и поднес его к носу. Затем он попробовал жидкость на язык. Это, вне всяких сомнений, была кровь. Человеческая кровь, еще не успевшая остыть. Пендергаст был ранен. И ранен тяжело.
Хирург встал во весь рост, поднял руку с револьвером и осторожно двинулся вперед, разгоняя лучом фонаря черную бархатную темноту.
Глава 6
Нора осторожно переступила через порог открытой двери. После темноты камеры свет показался ей настолько ярким, что она, временно утратив зрение, машинально отступила назад в тень. Когда зрение вернулось, девушка снова двинулась вперед.
После того как глаза полностью адаптировались к свету, окружающие ее предметы начали обретать форму. Металлические столы с лежащими на них сверкающими инструментами. Пустая медицинская каталка. Распахнутая дверь, за которой находились ведущие вниз каменные ступени. И фигура, лежащая лицом вниз на столе. Этот стол был не похож на те столы, которые ей приходилось видеть. По его обеим сторонам находились углубления для стока крови, и отделение для ее сбора было почти полным. Такие столы обычно используют не для операции, а для вскрытия трупов.
Человек был пристегнут к столу. Его голова, торс до талии и ноги были прикрыты зеленой тканью. Открытой оставалась лишь нижняя часть спины. Нора подошла ближе и увидела зияющую рану – разрез длиной почти в два фута. Металлические зажимы растягивали края разреза, и Нора видела позвоночный столб – светло-серую полосу среди красной и розовой плоти. Рана сильно кровоточила, и красные ручейки стекали по двум вертикальным разрезам, попадая вначале на стол, а затем в сборник крови.
Нора знала, что на столе лежит Смитбек. Ей с трудом удалось подавить готовый вырваться крик.
Она попыталась взять себя в руки, вспомнив, что говорил Пендергаст. Необходимо приступать к действиям. Прежде всего следовало проверить, жив ли Смитбек.
Девушка быстро оглядела операционную. Около стола находилась подставка с капельницей. Идущая от нее прозрачная пластмассовая трубка скрывалась под зеленым покрывалом. Вблизи стола стоял какой-то ящик на колесах, на лицевой стороне которого находилось множество труб и дисков. Скорее всего это был аппарат искусственной вентиляции легких. В металлической кювете лежало несколько окровавленных скальпелей. На хирургическом подносе находились щипцы и стерильные тампоны. Другие хирургические инструменты валялись в беспорядке на каталке. Их, видимо, туда бросили, когда операцию пришлось неожиданно прервать.
Нора посмотрела на изголовье стола, рядом с которым расположилась батарея аппаратов, следящих за состоянием жизненных функций. Она сразу узнала монитор ЭКГ. Линия на мониторе показывала наличие сердцебиения. «Боже, – подумала она, – неужели Билл еще жив?»
Нора сделала быстрый шаг к лежащему, протянула руку над раной и сняла зеленое покрывало с его плеч. Она увидела знакомый непокорный вихор, тощие руки и плечи, завиток волос на затылке. Еще дальше протянув руку, Нора прикоснулась к шее журналиста и ощутила очень слабую пульсацию сонной артерии.
Он был жив. Но едва-едва.
Неужели его накачали каким-то наркотиком? Что она должна сделать? Как его спасти?
Девушка попыталась привести в норму дыхание и более-менее спокойно оценить ситуацию. Она обежала взглядом мониторы, стараясь вспомнить то, чему ее учили на подготовительных курсах медицинского колледжа, а также анатомию и биологию, которые она проходила на старших курсах отделения антропологической археологии. Здесь мог пригодиться и тот опыт, который она приобрела во время короткой практики в госпитале.
Нора внимательно вгляделась в другой монитор. Эта машина регистрировала кровяное давление. Верхнее давление – девяносто один, а нижнее – шестьдесят. По крайней мере у него, кроме пульса, сохранялось и кое-какое кровяное давление. Но оно было низким. Слишком низким. Рядом стоял еще один аппарат, соединенный металлическим зажимом с указательным пальцем Смитбека. Дядя Норы носил нечто подобное в прошлом году, когда его поместили в больницу в связи с сердечной недостаточностью. Это был измеритель степени насыщения крови кислородом. На небольшом указателе красным огоньком высвечивалась цифра восемьдесят. Насколько помнила Нора, все показатели ниже девяноста пяти должны вызывать тревогу.
Девушка снова перевела взгляд на монитор ЭКГ. В его правом нижнем углу высвечивалась частота пульса. Сто двадцать пять ударов в минуту.
Вдруг тревожно запищал аппарат, показывающий кровяное давление.
Она склонилась к Смитбеку и вслушалась в его дыхание. Дыхание было частым, поверхностным и едва заметным.
Нора выпрямилась и со стоном отчаяния обвела взглядом мониторы. Господи, ведь надо делать хотя бы что-нибудь! Двигать его она не могла; это означало верную смерть. Если что-то и можно предпринять, то только здесь и немедленно. Если она не сумеет ему помочь, Смитбек умрет.
Стараясь подавить панику, она рылась в памяти. Что все это должно означать – низкое кровяное давление, ненормально высокая частота пульса и низкое содержание кислорода в крови?
Обескровление. Нора взглянула на переполненный сборник крови. Смитбек страдал от массивной потери крови.
Как в таких случаях реагирует организм? Теперь она пыталась вспомнить лекции, которые слушала давным-давно и притом вполуха. Во-первых, начинается тахикардия. Сердце бьется чаще, чтобы напитать органы кислородом. Затем наступает... как же звучит этот проклятый термин... Да, вазоспазм. Она поспешно протянула руку и прикоснулась к пальцам Смитбека. Как она и ожидала, пальцы были холодными как лед, а кожа стала крапчатой. Организм перекрывает приток крови в конечности, чтобы обеспечить кровоснабжение жизненно важных органов.
