Сталина было восстановление – политическое и территориальное – Российской империи. Знаменательны его слова, сказанные после окончания войны с Японией в сентябре 1945 г., когда в состав СССР вернулись территории, утраченные после неудачной для России Русско-японской войны 1904–1905 гг.: «Сорок лет ждали мы, люди старого поколения, этого дня. И вот этот день наступил».
Не случайно известный российский историк и политический деятель дореволюционной поры П. Н. Милюков полагал: Сталин фактически реализовал «идеалы белого движения», что побудило Милюкова обратиться с призывом к русской белоэмигрантской эмиграции встать на сторону СССР в 1941 г.
Исследование исторической эволюции Российского государства в течение последних пятисот лет показывает определенное сходство политических характеристик трех различных форм российской государственности – Московского государства (XV–XVII вв.), Российской империи (XVIII – начало XX вв.) и Советского Союза – при существенных различиях внешней формы. Сходство этих государственных образований определялось близостью политико-организационных принципов, на которых были они основаны. Наиболее существенными из этих принципов были концентрация власти в едином центре и жесткоцентрализованная система управления. Власть первого лица государства в России традиционно имела всеобъемлющий характер, стягивала все ресурсы и подчиняла себе все политические силы.
Неблагоприятные условия эволюции Российского государства требовали концентрации ресурсов, в том числе властных, в едином центре и централизованного их распределения по ключевым направлениям. В этих условиях на первые роли в государстве нередко выдвигались люди, способные осуществлять подобную централизацию. При этом следует отметить неизбежно сопутствовавшие этой централизации деформации. Главная из них – превращение реальной потребности в сильной власти в привычку к ней за пределами и по мере исчерпания необходимости. Это суждение в равной мере можно отнести к правлению Ивана Грозного, Петра Великого и Иосифа Сталина. Не случайно известный русский мыслитель XIX в. К. Д. Кавелин отмечал, что «царствование Петра было продолжением царствования Иоанна». Сталин рассматривал себя в качестве преемника своих предшественников на русском троне; он хорошо знал русскую историю и с почтением относился к упомянутым историческим фигурам, считая их своими учителями, а его следование «историческим рецептам» своих предшественников на русском троне носило осознанный характер.
Поэтому ошибочно искать истоки концентрации власти исключительно в характере российских властителей (как ошибочно и отрицать влияние личностных качеств первых лиц государства на его формирование и функционирование) и объяснять устойчивость российских властных традиций только личностно-психологическими особенностями русских князей, императоров и генсеков. Последнее равносильно афоризму известного философа Б. Паскаля: если бы нос Клеопатры был короче, мир был бы иным.
* * *
Для миллионов советских людей смерть Сталина была настоящей трагедией. По всей стране был объявлен четырехдневный траур, со всех концов страны в Кремль шли письма и телеграммы с соболезнованиями, в городах собирались многотысячные траурные митинги. В день похорон в Колонный зал тысячами шли убитые горем люди, чтобы как с родным попрощаться с любимым вождем. Гроб с телом Сталина был поставлен в Мавзолее рядом с гробом Ленина.
Уход Сталина как бы обезглавил властную пирамиду, создал впервые за тридцать лет новую ситуацию. СССР остался без признанного вождя. Ни один человек из окружения Сталина не мог взять гигантскую ответственность за судьбы страны и государства в свои руки, да и пока не посмел бы лично претендовать на эту власть – народ не воспринял бы нового неоправданного единовластия, да и в высшем руководстве никто не признал бы прав нового вождя. Отсюда в условиях отсутствия ярко выраженного лидера вызрела идея так называемого «коллективного руководства». В то же время, в обращениях руководства партии к народу, в сообщениях о реорганизации руководства страной говорилось о недопущении «разброда и паники», о необходимости сохранить единство и определенность цели.
Уже в день смерти Сталина состоялось заседание трех заглавных органов – ЦК партии, Совета Министров и Президиума Верховного Совета СССР. Заседание утвердило новое распределение полномочий между высшими руководителями страны, как бы дробившее колоссальную власть одного вождя. Формальным лидером государства стал К.Е. Ворошилов – он возглавил Президиум Верховного Совета СССР. Г.М. Маленков стал главой правительства, заняв пост Председателя Совета Министров. Его заместителями стали: Л.П. Берия (глава вновь образованного всесильного Министерства внутренних дел), В.М. Молотов (глава Министерства иностранных дел), Н.А. Булганин (пост министра обороны), Л.М. Каганович (кураторство над вопросами промышленного развития). В Президиум ЦК КПСС (10 членов и 4 кандидата) вошли Г.М. Маленков, В.М. Молотов Л.П. Берия, К.Е. Ворошилов, Н.С. Хрущев (единственный член Президиума, не занимавший государственной должности), Н.А. Булганин, Л.М. Каганович, А.И. Микоян, М.З. Сабуров, М.Г. Первухин.
Коллективное руководство не могло продержаться долго – в него вошли слишком полярные силы, и несколько человек явно претендовало на единоличное правление. Наименьшими казались шансы Н.С. Хрущева, в его руках пока не было силовых ведомств, а сам он олицетворял провинциальность и отсутствие адекватного образования. Для изменения расстановки сил в свою пользу «соратники» по партии прибегли к политическим интригам, закулисной борьбе, сговорам. «Схваткой бульдогов под ковром» – назвал период времени между смертью И.В. Сталина и приходом к власти Н.С. Хрущева заинтересованный наблюдатель – английский премьер-министр У. Черчилль.
В марте – июне 1953 гг. – период триумвирата Берия, Маленкова, Хрущева. Имея за собой мощный, дисциплинированный аппарат госбезопасности, Берия, возможно, лучше других представлял себе положение дел в стране, ощущал настроения и чаяния народа. Все это вызвало настороженное отношение к его нововведениям со стороны двух других «триумвиров» – Г.М. Маленкова и Н.С. Хрущева, имевших поддержку у партийно-государственного аппарата, у военных и хозяйственников. Сложился заговор, к которому были привлечены военные. Руководство операцией по устранению Берии взял на себя Г.К. Жуков (имевший с ним личные счеты), и Берия был арестован 26 июня 1953 г. на заседании Президиума ЦК КПСС. На июльском Пленуме ЦК (1953 г.) Берия был исключен из партии и снят со всех постов как «враг Коммунистической партии и советского народа». После ареста Берии была проведена чистка в МВД – МГБ, возбуждено следствие. В результате проведенного расследования Специальное Судебное Присутствие Верховного суда СССР 23 декабря 1953 г. вынесло Берии приговор, в котором он обвинялся в попытке захвата власти для «ликвидации советского рабоче-крестьянского строя, реставрации капитализма и восстановления господства буржуазии». Берию приговорили к высшей мере наказания и расстреляли в подвале штаба Московского военного округа.
Теперь наиболее вероятным соперником Н.С. Хрущева был Г.М. Маленков, один из «выдвиженцев» и ближайших помощников Сталина в военные и послевоенные годы. Но увидев, что на стороне Хрущева большинство членов ЦК, Маленков подал
