придавал этому внимания. Но затем… знаешь, Эл часто вспоминает один день из нашей жизни. Мы были на пикнике рядом с рекой. Она говорит, что это самое яркое воспоминание за все время нашей дружбы. И она часто вспоминает этот день, когда ей тяжело или грустно. Будто бы опирается на эти воспоминания.
— Да, она мне тоже как-то раз рассказывала эту историю, — подтвердил Вик.
— Но дело в том, что этого дня никогда не было.
— Что?
— Мы никогда не выбирались на пикник за полис. Этого дня не существовало.
— Но, я думал…
— Пойми, все, что она видит и чувствует, оно не имеет ограничений. Когда мы с Машей поняли, в чем все дело, то решили не говорить Эл. Она бы нам все равно не поверила, для нее это настоящая жизнь. Она не может отличить реальное от нереального. В этом и заключается проблема. Это становится опасно для нее.
— Ты знаешь, как именно это проявляется?
Я рассмеялся. Вот тебе и капитан ифритов. Неужели он думает, что все так просто?
— Это тебе не механизм в часах. Это Эл. К ней, знаешь ли, не прилагается инструкции.
— Ты прекрасно понял, о чем я говорю.
— Я не могу судить об этом, потому что сама Эл не понимает, что она на такое способна. Это могут быть смутные ощущения, сны или замена одной реальности на другую. Я не знаю.
— Как я и думал, — кивнул Вик.
— Почему ты не рассказал ей обо всем? — спросил я.
— Мне казалось, что узнай она правду, страх бы парализовал ее. Такое часто случается. Мы делаем что-то не задумываясь, просто на рефлексе. Но как только мы начинаем анализировать, пытаемся понять, а как именно мы это делаем, то все пропадает. И я боялся, что с Эл произойдет то же самое.
— Значит, все это только из-за того, чтобы не лишиться ее способности?
— А что ты хотел? — развел Вик руками. — Конечно, я повелся на это поначалу. Но я старался и защитить ее. Не пускал на миссии первое время, дал ей лучших учителей, чтобы она смогла выжить на войне, постоянно присматривал за ней. Я сделал все, что в моих силах. А чтобы она осталась тут, даже согласился принять тебя в наши ряды. Нам нужен ее талант.
— Просто, она ведь так слепо верит тебе. Ты ведь знаешь об этом, да? Она, не задумываясь, сделает все ради тебя. Даже мы с сестрой не были так близки для нее. Если Эл доверяет кому-то, если кто-то для нее дорог, то она сделает все ради него, отдаст все.
— Уж поверь, я прекрасно это знаю, — Вик оглянулся на фотографии, которые все еще висели на стене.
— Но это несправедливо по отношению к ней. Она доверяет тебе, но твое к ней отношение основано лишь на том, что она может быть полезна для дела. Думаешь, она останется с тобой, после того как все узнает?
Вик встал со стула и начал размеренно шагать по комнате. Его руки были сведены за спину, голова поднята вверх.
— Неужели ты думаешь, — сказал он после паузы. — Что я действительно столь ужасен, как человек.
— О чем ты?
— Знаешь, у нас у всех очень мало времени. Мы не знаем, когда умрем. Ката пошла на задание, рассчитывая вернуться назад. Но она не вернулась. Поэтому очень важно делать то, что мы хотим делать. И если я вдруг узнаю, что скоро умру, то сделаю все, что так давно хотел. Тогда, в последнюю минуту, я не буду ни о чем сожалеть.
Часть 4. Глава 1
В последнее время мне постоянно мучают кошмары, в которых Вик умирает. Я не вижу, как именно это происходит, но я это чувствую. Мир, в котором мне приходится существовать без него, кажется таким серым и пустым, что от безвыходности хочется рвать на себе волосы. И тогда я просыпаюсь в кровати от собственного крика, из-за которого саднит все горло. Стоит мне открыть глаза, слипшиеся от подступивших слез, как я быстро озираюсь по сторонам стараясь понять реальность это или нет. И эти первые минуты после пробуждения самые страшные…. Я не всегда понимаю, случилось ли все на самом деле или это просто последствия затянувшегося кошмара. Вот почему я попросила Тею ночевать со мной хотя бы несколько раз в неделю. Я надеялась, что присутствие другого человека мне поможет.
— Что с тобой происходит? — спросил меня однажды Вик.
Удивительно, но Вик постоянно замечал, когда я вела себя странно. Другое дело, что в большинстве случаев он предпочитал не вмешиваться, и я была за это благодарна. Но сейчас он решил нарушить это негласное правило между нами предложив пойти вместе позаниматься в зал.
Когда Вик задал мне этот вопрос, я лежала на мате лицом к низу, а колени Вика упирались в мои лопатки, не давая возможности подняться. За последние полчаса это был пятый поединок, который я проиграла.
— Ты раньше не сдавалась так просто, — сказал он, глядя на меня сверху вниз. — Поэтому я и спрашиваю, что с тобой случилось.
— Я не хочу сражаться, — мне, наконец, удалось освободиться от его захвата.
— Хочешь вернуться домой?
Он посмотрел на меня, склонив голову в бок. Когда до меня дошло, о чем он говорит, то я быстро замахала руками.
— Нет, нет! Я вовсе не об этом.
— А то у меня уже сердечко екнуло, — выдохнул он.
— Я не хочу сражаться с тобой, — немного подумав решила уточнить. — Не хочу сражаться с тобой сейчас.
— Не бойся. Больше, чем сейчас, ты уже не опозоришься.
— Это не повод для радости, знаешь ли.
— Ладно, как скажешь, — в его голубых глазах заискрился смех. — Чем я тебя не устраиваю в качестве соперника? Тебе теперь подавай кого-нибудь с уровнем повыше?
— Мне страшно, — призналась я. — Постоянно кажется, что с тобой что-то случится.
— Боишься сделать мне больно?
Теперь он уже в открытую смеялся. Но мне, сидевшей прямо напротив него, было тяжело даже выдавить из себя улыбку. Я видела, как он веселится и думала о том, что потом этого может и не быть. Я могу этого лишиться, если снова допущу ошибку, и тогда он исчезнет прямо как Ката. Наверное, мое лицо в тот момент казалось слишком серьезным, потому что Вик вдруг перестал смеяться. Парень подвинулся чуть ближе, перехватил мои дрожащие ладони и улыбнулся так, словно хотел сказать, что все будет хорошо. И тогда что-то во мне дрогнуло, посылая волну приятных мурашек по всему позвоночнику. Я поняла, что
