нос.
— Перестал понимать что?
— Пожалуй, абсолютно все. Что за чем следует, в чем смысл происходящего, почему все именно так, а никак иначе. Такое ощущение, что я потерял некую нить повествования, которая ведет тебя через все события. И теперь я блуждаю вокруг разных эпизодов, которые никак не связаны друг с другом. Еще недавно я точно знал, чего хотел и на что годился. А теперь я и вовсе не могу понять, кто я, а кто ты.
— Дома было проще, верно? — раньше мне тоже так казалось, когда я оставалась совсем одна, и некому было мне помочь.
— Меня все интересует вопрос, — он резко перевел тему. — Как тогда ты смогла увернуться от выстрела Вика? На поле, когда тебя схватил бритоголовый, Вик ведь мог и промахнуться. Если бы ты опоздала хотя бы на долю секунды…
— Я была в нем уверена. Мы столько раз рисковали своими жизнями, что доверие существует между нами на интуитивном уровне. Так мне кажется, — я почесала затылок. — Когда ты каждый раз зависишь от одного человека, учишься ему доверять и улавливать каждый момент, любую перемену.
Денис вновь отвернулся от меня и потер лицо руками. Подушечками больших пальцев он массировал прикрытые веки, казалось, что ему в глаза попал песок. В конце концов, все его лицо покраснело. И только спустя пару минут, когда кожа его приобрела красно-бурый оттенок, он успокоился. Когда он открыл глаза, мне показалось, что они воспалены.
— А ты точно знаешь, что это получилось благодаря вашей вере? Ты не думала, что Вик положился на твою удачу? Не думала, что он выстрелил наобум, а ты спаслась лишь благодаря твоей интуиции?
Кажется, я попятилась назад. Его голос и его интонация показалась мне пугающей. В моей голове никак не укладывалась та мысль, которую он хотел донести до меня.
— О чем ты вообще? Денис, я тебя не понимаю.
— Эл, подумай объективно. Разве такие чудеса случаются просто так? Разве такое возможно?
— Я не понимаю!
От чего-то мне стало казаться, что земля уходит из-под ног. Я прекрасно знала, что Денис говорит тихо, у него всегда был тихий голос, но для моих ушей это звучало будто раскат грома. Внутри, почти под сердцем, меня захлестнула волна. Она словно слизала все мое напускное спокойствие. Перед глазами все поплыло. Я не знала, что со мной происходит. Но единственное, на что у меня хватило сил, так это зажать уши руками, чтобы хоть как-то заглушить эту бурю. Из глаз покатились слезы.
— Эл, что с тобой? — лицо Дениса начало резко меняться, теперь безразличие сменилось искренним беспокойством.
Кажется, он подбежал ко мне и стиснул в своих руках. Только когда Денис накрыл мои плечи своими ладонями, я поняла, что вся дрожу. Я не могла ничего объяснить, язык не слушался меня. Что-то, находившееся внутри меня, подняло это бурю. Но как бы там ни было, теперь все стало успокаиваться. Шум в ушах стихал, и я смогла различить шепот Дениса.
— Тшш, все хорошо. Тебе плохо? Что-то болит?
— Я… я не знаю, — мой голос заглушался частыми всхлипами. — Не могу объяснить. Я и сама не понимаю.
Денис похлопал меня по голове, как обычно это делают с маленькими детьми, когда они все правильно поняли. Он, хотя и проводил большую часть жизни с нами, понятия не имел, как успокоить плачущую девушку. Его опыт заканчивался на младшей сестре, которая последний раз плакала, когда ей пришлось выдернуть молочный зуб. Поэтому в его арсенале ничего кроме похлопывания по голове быть не могло. Но сейчас это даже подействовало. Мы сели на кровать, а он продолжал меня успокаивать.
— Я, правда, не знаю, что со мной случилось, — сказала я спустя какое-то время, когда голос полностью вернулся ко мне.
— Похоже на паническую атаку, — конечно, он в этом не разбирался.
— Скажешь тоже, — слабо улыбнулась я. — Думаю, это из-за стресса. В последнее время снится всякая ерунда, вот и нервничаю на ровном месте.
— Что снится? — лениво осведомился мой друг.
— Да так, ничего хорошего. Просто сон повторяется раз за разом, вот я и переживала. Но теперь все хорошо. Я поговорила с Виком, и он сказал не переживать.
— Ну, в любом случае скажи. С Виком ты, значит, поделилась, а со своим лучшим другом нет?
— Хорошо, — я собрала волю в кулак. — Ты сейчас скажешь, что я опять зациклилась на этом человеке, да и тебе это не понравится. Но, в общем, мне снилось, что Вик умирает, а я ничего не могу с этим сделать. Глупость, разумеется, но я, почему-то, сильно переживала.
На этих словах Денис резко выпрямил спину и развернулся ко мне. Его глаза снова излучали панику, как и минуту назад, когда мне стало плохо. Он открыл было рот, намереваясь что-то сказать, но затем быстро закрыл его, обдумывая все то, что я так и не смогла услышать. А я смотрела на него и не понимала, этот Денис не был похож на того, которого я знала всю жизнь. Он стал таким странным, подумалось мне тогда. Я совсем перестала его понимать.
— И ты… — он глубоко вдохнул. — И ты рассказала об этом Вику?
— Вроде того. А в чем дело?
— Тогда это многое объясняет. А я-то думал, странно он себя ведет в последнее время. В плане, страннее обычного.
— Так, Денис, я вообще перестала что-либо понимать. С чего тебе вдруг вообще волнует Вик и его поведение? Ты, кажется, терпеть его не мог.
— Да, было дело. Но теперь мне его жаль, — он внимательно посмотрел на свои руки, словно в первый раз видел их. — Думаю, я не мог мыслить объективно в последнее время. Если честно, меня раздражало, что вы так сблизились. Я-то думал, что мы с сестрой были и останемся самыми важными для тебя людьми. Наверное, это была ревность. А может мне стало страшно, что со всеми этими новыми друзьями ты совсем забудешь о нас. Ну и стоить упомянуть, что Вик просто выводил меня из терпения. Есть в нем что-то такое, что мне сложно переварить. Но… — он сжал пальцы в кулак. — Вик оказался не таким уж и бесполезным, как я полагал изначально. Он смог разглядеть то, на что я потратил годы. И мне кажется, что он по-настоящему хочет тебя защитить. В том плане, что раньше это больше смахивало на показуху.
— Ты заболел что ли? Никогда не слышала от тебя более теплых слов в адрес хотя бы одного человека.
— Да я сам себя порой не узнаю, честно.
Денис
