– А что, преподавание – не работа? – спросил я. Амелия на меня шикнула.
Лицо у Макро, как всегда, кривилось в недовольной гримасе.
– Профессор Хардинг в последнее время была сильно занята, в основном любовными интрижками – с одним из своих студентов и одновременно с Питером Бланкеншипом.
– Мы пришли сюда говорить о науке, Макро, – попытался урезонить его Догерти. – Вы читали статью. Что вы о ней думаете?
– Ну, это… Это полный бред. Даже смешно.
– Это почему же? Объясните.
– Ллойд, наши слушатели все равно ничего не поймут в математических расчетах. Но даже сама идея совершенно абсурдна. Как можно предполагать, что физическое явление, происходящее в настолько малом объеме, по сравнению с первичным Большим Взрывом, приведет к гибели Вселенной?
– Когда-то люди считали абсурдным, что человека могут убить мельчайшие, не видимые глазом бактерии.
– Такая аналогия неправомерна, – красноватое лицо Макро потемнело.
– Нет, это очень точное сравнение. Но я согласен с вами – Вселенная не погибнет.
Макро кивнул и повел рукой, словно призывая в свидетели Бурли и зрителей.
– Вот видите! Догерти продолжал:
– Будет уничтожена только Солнечная система, возможно – и наша Галактика. Это относительно небольшая часть Вселенной.
– Но Земля все же будет уничтожена, – сказал Бурли.
– Да, менее чем за час, – камера показала профессора Догерти крупным планом. – В этом не может быть никаких сомнений.
– Сомнения есть! – заявил Макро, не попавший в поле зрения камеры.
Догерти устало посмотрел в его сторону.
– Если бы даже ваши сомнения были обоснованы – чего о них нельзя сказать, – то какие у нас шансы, как вы считаете? Пятьдесят на пятьдесят? Десять процентов? Один шанс из сотни, что все человечество погибнет?
– Наука не занимается такими вещами. Истина не может быть верной на десять процентов.
– И люди тоже не бывают на десять процентов мертвыми, – Догерти повернулся к Бурли. – Проблема, которую я обнаружил, заключается не в первых минутах или даже тысячелетиях, предсказанных теорией Бланкеншипа. Я считаю, что они ошиблись только в одном – в экстраполяции этих изменений на межгалактическое пространство.
– Как это? – спросил Бурли.
– В конечном счете получится вдвое больше материи и вдвое больше галактик… Почему нет? Места хватит! Только вот нас там уже не будет.
– Если одна часть теории неверна… – начал Макро.
– Более того! – продолжал Догерти. – Очевидно, такое уже случалось, и не однажды – в других галактиках. Теория Бланкеншипа очень хорошо объясняет некоторые аномалии, встречающиеся в структуре галактик.
– Давайте все-таки вернемся к нашей Земле, – предложил Бурли. – Или хотя бы к Солнечной системе. Насколько это трудоемкий процесс – остановка проекта «Юпитер»? Ведь это самый крупный научный эксперимент за всю историю человечества.
– С научной точки зрения не потребуется практически никаких усилий. Достаточно будет одного только радиосигнала из лаборатории, регулирующей работу Проекта Согласен, не просто приказать людям подать сигнал, который разом покончит с их научной карьерой. Но если этого не сделать, то четырнадцатого сентября закончится карьера всех людей Земли.
– Это возмутительный нонсенс, – буркнул Макро. – Не наука, а какой-то сенсуализм!
– Мак, у вас примерно десять дней на то, чтобы это доказать. От этого зависит слишком многое.
Камера показала крупным планом Бурли, который качал головой.
– По-моему, чем скорее отменят этот проект, тем лучше. Здесь никакая спешка не покажется излишней.
Экран погас.
Мы рассмеялись и на радостях выпили по банке имбирного пива. Но тут экран вдруг вспыхнул снова, сам по себе – я не нажимал кнопку включения.
На мониторе появилось лицо Эйлин Заким, нового командира моей прежней боевой группы.
– Джулиан, у нас неприятности. Ты вооружен?
– Нет… Вообще-то, да. У меня есть пистолет, – сердце у меня сжалось, я разом позабыл и про имбирное пиво, и про все остальное. Я даже не знал, заряжен ли мой пистолет. – Что случилось, Эйлин?
– Эта сумасшедшая сучка Гаврила уже здесь. Возможно – внутри здания. Она убила маленькую девочку возле Здания, чтобы отвлечь внимание внешней охраны, «бутсов».
– Господи боже! У нас что, не было снаружи солдатиков?
– Были, но Гаврила следила за ними. Выждала, пока все солдатики окажутся с противоположной стороны здания. Насколько мы смогли восстановить события, она зарезала девочку и бросила ее, умирающую, прямо перед дверью будки караульного. Когда «бутс» открыл дверь, эта чертовка Гаврила перерезала ему глотку, потом протащила через все караульное помещение и с помощью отпечатка его ладони открыла внутреннюю дверь. Я нашел пистолет, закрыл дверь на замок и на задвижку.
– Ты говоришь – «восстановили события»? Значит, вы точно не знаете, как все было?
– Узнать просто неоткуда. У внутренней двери нет камер слежения. Но она точно затащила его в караулку, и если даже она не военнослужащая, то наверняка знает, как работают замки с сенсорными панелями – те, что реагируют на отпечаток ладони.
Я проверил магазин своего пистолета. Восемь обойм с разрывными зарядами. В каждой – по сто сорок четыре заряда. Эти заряды представляли собой спрессованные кусочки металла с зазубринами, разлетающиеся при выстреле на сто сорок четыре бритвенно-острых осколка. Они вылетали из ствола с такой силой, что при попадании запросто могли оторвать человеку руку или ногу.
– Теперь, когда она пробралась внутрь здания…
– Мы пока не знаем этого наверняка.
– Но если она все же здесь – сколько еще в здании замков с сенсорными панелями? Сколько контролируемых входов?
– Камеры слежения – только на главном входе. Сенсорных замков больше нет – только механические. Мои люди следят за каждой дверью.
Я почувствовал легкий укол ревности, услышав «мои люди».
– Хорошо. Будем считать, что мы здесь в безопасности. Охраняйте нас хорошенько!
– Что мы и делаем. Экран погас.
Мы с Амелией разом посмотрели на дверь.
– Может, у нее и нет ничего из оружия, чтобы пробраться сюда, – сказала Амелия. – Она убила девочку и часового ножом.
Я покачал головой.
– Мне кажется, она сделала так только ради собственного удовольствия.
* * *
Гаврила затаилась и выжидала, втиснувшись в шкафчик под раковиной в прачечной. В руках у нее была готовая к бою «М-31», а винтовка убитого охранника висела на ремне, перекинутом через плечо, и больно упиралась Гавриле в ребра. В прачечную убийца проникла через служебный вход – дверь была открыта настежь, чтобы проветрить помещение. Гаврила аккуратно закрыла ее за собой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
