остальные дионахи сразу примутся за дело.
По крайней мере, так сказал сам Рив. Аннев же подозревал, что это лишь отговорки, а на самом деле арх-дионах, которого неудачи Аннева разочаровали не меньше, чем его самого, тянет время, надеясь, что у мальчишки наконец проснутся способности к глифоречению, он найдет себе покровителя и решит остаться в Анклаве.
Терин кивнул:
– Здорово. Ну… еще увидимся.
– Конечно.
– Пока, Аннев.
Аннев покинул столовую и остановился в коридоре, понятия не имея, куда ему идти. Со Шраоном он сегодня уже виделся, с четой Маккланахан – тоже. Раздумывая, чем еще заняться, Аннев побрел в свою комнату. Путь туда лежал через библиотеку. На сей раз за каждым столом сидели несколько дионахов: одни читали, другие переписывали тексты из огромных фолиантов. Как всегда, здесь царила тишина, но теперь-то Аннев знал: если дионахи молчат – это еще не значит, что они не разговаривают.
Помимо Рива, брата Тима и четырех лидеров каст, Аннев пока насчитал в Анклаве около дюжины дионахов и с полдюжины адептов. И это в здании, которое размерами почти не уступало Академии. Странно. Может быть, остальные дионахи странствовали по чужим краям? Или это все, что осталось от ордена? Арнор сказал Содару, что дионахов осталось несколько сотен, из них пятьдесят вечных. Так куда же все подевались? Нужно будет спросить у Рива, когда представится случай.
Подойдя к своей комнате, Аннев встал как вкопанный: дверь была приоткрыта, хотя он точно помнил, что плотно ее закрыл. Ему стало не по себе. Аннев с осторожностью толкнул дверь и быстро огляделся. Потом стянул перчатку и, выставив тускло сияющую золотую руку перед собой, чтобы хоть немного осветить помещение, вошел.
Комната выглядела вполне обычно. Плащ из драконьей кожи по-прежнему лежал в углу, где Аннев его и оставил. Юноша вынул из складок тускло поблескивающей красной ткани бездонный мешок Содара и принялся вынимать из него артефакт за артефактом. Убедившись, что все до одного на месте, он принялся бросать их обратно. Когда очередь дошла до невзрачной деревянной палочки, Аннев озадаченно повертел ее в пальцах, как и прежде, не чувствуя никакой магии. Внезапно он вспомнил, что так и не снял кольцо везения. А вдруг оно поможет определить, что это за артефакт? Надежды мало, но ведь попытка не пытка.
Аннев крепко сжал палочку в правом кулаке и, сосредоточившись, попытался призвать ее магию.
Ничего не произошло.
Тогда он разжал кулак и представил, как жезл начинает вращаться на ладони. Он крутится, крутится и вдруг останавливается, указывая на что-то или кого-то…
Жезл не пошевелился.
Аннев горько вздохнул. Ладно, в глифоречении он показал себя полным бездарем, – это еще полбеды. Но работа с артефактами всегда была его сильной стороной. Так в чем же дело? Почему этот жезл упрямо молчит, он что, какой-то особенный?
Аннев перевел взгляд на золотую руку – и его вдруг осенило. Последние дни он весь как натянутая струна, боится, что если не сможет сдерживать эмоции, то Длань Кеоса выйдет из-под контроля… возможно, поэтому и с магией у него ничего не выходит? Что, если просто немножко расслабиться, хотя бы совсем чуть-чуть, и посмотреть, что будет?
Он сделал глубокий вдох, снова сжал палочку в кулаке и представил, как выходит из комнаты и возвращается в столовую. Титус с Терином еще здесь. Палочка указывает на Терина – и в ту же секунду из носа у него начинает хлестать кровь. Терин вскакивает из-за стола и, схватившись за нос, клянет Аннева на чем свет стоит. Аннев же невозмутимо проводит золотой рукой по красной лужице, потом подносит окровавленные пальцы ко рту… зачем? Чтобы попробовать? Нет. Он ведь не хочет крови…. К горлу подкатила тошнота… Ну конечно, это жезл. Артефакт желает отведать крови Терина – да кого угодно, лишь бы тот был наделен талантом. И чем мощнее этот талант, тем лучше.
Аннев моргнул, на мгновение ослабил внимание, и видение исчезло. Несколько секунд он тупо пялился на палочку – а потом вдруг охнул, сраженный внезапно открывшейся ему истиной. Теперь он знал об этом артефакте все: как он называется, как работает и каково его назначение. Руку у основания золотого протеза начало покалывать; ощущение поползло вверх по предплечью к левому локтю. Аннев нервно облизнул губы и бережно положил жезл сотворения на подушку.
«Даритская магия мне не дается, – думал он, тихо запирая дверь на замок. – Снять Длань Кеоса никто не может. Но вдруг…»
Он снова взял жезл.
«Вдруг мне и не нужна ничья помощь?»
И Долин, и Рив говорили, что тут нужен творец артефактов, подобный Уррану, но какова вероятность, что такие мастера до сих пор существуют? Зато существует жезл сотворения, и очень может быть, что, изучив его магию и овладев ею, Аннев сам сумеет избавиться от Длани.
«Ему требуется кровь. Но не моя».
Если верить посетившему его видению, жезлу требуется кровь ремесленника – причем любого, независимо от таланта. Но для чего именно? Чтобы снять золотой артефакт с руки Аннева… или создать новый?
Ответов у Аннева не имелось. Идея сотворить новый, ни на что не похожий магический предмет – и тем самым доказать, что он ничуть не слабее друзей, – казалась такой соблазнительной… Но в первую очередь нужно избавиться от проклятой руки. Если для этого придется раздобыть чужую кровь – так тому и быть. Впрочем, может оказаться, что это вовсе не обязательно.
«Долин ведь говорила, что кровь подобна аклумере, ибо тоже содержит кваир, люмен и т’расанг. Наверное, поэтому ее и используют при сотворении артефактов».
Аннев нахмурился.
«Придется поэкспериментировать. Здорово, если я смогу заставить жезл работать без всякой крови. А если нет…»
Что ж, придется как-то выкручиваться.
Глава 40
По задумке Фина, успешное воплощение его авантюры в жизнь зависело от трех условий.
Первое заключалось в том, чтобы окончательно склонить всех членов банды на свою сторону. Он уже убрал Рыбака и заявил, что намерен стать их новым предводителем. Даже пообещал почти поровну делить наживу. Фин понимал, что решение это не особо справедливое и в будущем может выйти ему боком, однако рассудил, что думать о еще не существующих проблемах ни к чему. Вот придет это самое будущее – там и посмотрим.
Далее, требовалось окончательно справиться с Салтаром и избежать всех возможных пересечений с Гильдией рабовладельцев. Такая комплексная задача, вероятно, представляла собой наибольшую сложность. Как ее решить, Фин понятия не имел, но уповал на то, что в запасе у него еще целый день – что-нибудь да
