Нина быстро вела меня по тротуару, пока мы не добрались до лачуги, не лучше и не хуже любого другого здешнего дома. На всех окнах были опущены темные шторы, ступени, тротуар и даже парадная дверь были выщерблены и потрескались. Над парадным висело ожерелье из костей и перьев.
– Королева живет здесь? – спросила я, пораженная увиденным. Я ожидала увидеть здание иного рода.
– Вне всякого сомнения, – подтвердила Нина. Мы прошли по узкой дорожке к парадной двери, и Нина повернула звонок.
Через некоторое время очень старая чернокожая женщина, беззубая и с такими редкими волосами, что я могла рассмотреть форму и цвет ее черепа, открыла дверь и выглянула наружу. На ней было надето что-то, показавшееся мне мешком из-под картошки. Сгорбленная, с плечами, вывернутыми как-то вовнутрь, она подняла глаза, чтобы посмотреть на Нину и на меня. Не думаю, что старуха была выше четырех футов. На ее ногах были замызганные мужские туфли без шнурков, надетые на босу ногу.
– Нужно видеть Маму Диди, – сказала Нина. Старая леди кивнула и шагнула в сторону, чтобы мы могли войти в маленький дом.
Стены потрескались и осыпались, пол выглядел так, будто когда-то он был застелен ковровым покрытием, которое только недавно содрали. Тут и там его остатки были приклеены или прибиты к планкам. Запах чего-то очень сладкого плыл из глубины дома. Старуха жестом указала на комнату слева. Нина взяла меня за руку, и мы вошли.
Освещением служили полдюжины больших свечей. Комната напоминала склад – так она была забита амулетами, костями, куклами, пучками перьев, волосами и змеиной кожей. Одна стена сверху донизу была увешана полками, где стояли банки с порошками, а коробки со свечами разного цвета лежали на полу у дальней стены.
Посреди всего этого хаоса стояли небольшой диванчик и два продранных кресла, из сиденья одного из них торчали пружины. Между диванчиком и креслами находился деревянный ящик. На нем со всех сторон были нанесены золотые и серебряные изображения.
– Сядьте, – скомандовала старушка.
Нина кивнула в сторону кресла слева, и я направилась к нему. Сама же она села в другое.
– Нина… – начала я.
– Шш-ш, – прошептала она, – просто жди.
Через мгновение откуда-то из глубины дома послышался звук барабана. Это был низкий, размеренный бой. Я ничего не могла с собой поделать, начала нервничать и бояться. Почему я дала себя уговорить пойти сюда?
Внезапно одеяло, завешивающее дверь перед нами, отодвинулось, и появилась значительно более молодая чернокожая женщина. У нее были длинные шелковистые черные волосы, собранные вокруг головы в толстые пряди, похожие на веревки, а сверху был надет красный тюрбан с семью узлами, все концы которых торчали прямо вверх. Женщина была высокой, черный халат, надетый на ней, ниспадал вниз, к ее босым ногам. Мне показалось, что лицо у нее хорошенькое – худое, с высокими скулами и красиво очерченным ртом, но когда она повернулась ко мне, я задрожала. Глаза ее были серыми как гранит.
Женщина была слепой.
– Мама Диди, я пришла за большой помощью, – сказала Нина. Мама Диди кивнула и вошла в комнату, двигаясь так, будто все видела. Быстро и изящно она присела на диванчик, сложила руки на коленях и замерла в ожидании; ее казавшиеся мертвыми глаза повернулись ко мне. Я не шелохнулась и едва дышала.
– Рассказывай, сестра, – сказала женщина.
– Вот эта молодая девушка, у нее есть сестра-близнец, очень ревнивая и жестокая, делает ей разные нехорошие веши, доставляет ей много страданий и горя.
– Дай мне твою руку, – обратилась Мама Диди ко мне и протянула свою. Я посмотрела на Нину, та кивнула. Неуверенно я положила свою ладонь на руку Мамы Диди. Женщина крепко сжала пальцы вокруг моего запястья. Ее пальцы были горячими.
– Твоя сестра, – начала Мама Диди, – ты знакома с ней не так давно, и она с тобой тоже?
– Да. Это так, – подтвердила я с удивлением.
– И твоя мать, она не может помочь тебе никак?
– Нет.
– Она есть умершая и ушедшая на другую сторону, – говорила она, кивая, а затем выпустила мою руку и повернулась к Нине.
– Papa La Bas, он грызет сердце ее сестры, – сказала Нина. – Делает ее полной ненависти, ужас какой злой. Но мы должны защитить эту детку, Мама. Она верует. Ее Grandmere была знахаркой на протоке.
Мама Диди кивнула и вновь протянула руку, но на сей раз ладонью вверх. Нина сунула руку в карман и извлекла серебряный доллар. Она положила его на ладонь Мамы Диди. Королева вуду сжала ладонь и повернулась к двери, где стояла старушка. Та подошла, взяла монету и опустила в карман своего платья из мешковины.
– Зажгите две желтые свечи, – распорядилась Мама. Старуха прошла к картонным коробкам, вынула свечи, поставила их в подсвечники и зажгла. Я подумала, что, может быть, это конец нашего визита, но внезапно Мама Диди протянула руку и взялась за разукрашенный ящик. Она осторожно подняла его и поставила рядом с собой на диванчик. Нина казалась очень довольной. Я стала ждать. Мама Диди сосредоточилась и запустила руки в ящик.
Когда она их вынула, я чуть не упала в обморок: женщина держала молодого питона. Казалось, что он спал, еле двигался, его глаза были двумя маленькими щелочками. Я заглотила воздух, чтобы не взвизгнуть, когда Мама Диди поднесла змею к своему лицу. Мгновенно язык змеи вырвался наружу и лизнул щеку женщины. Сразу после этого Мама Диди возвратила питона в ящик и вновь закрыла крышку.
– От змеи Мама Диди обретает силу и видение, – прошептала Нина. – Старая легенда гласит, что первый мужчина и первая женщина вступили в мир слепыми и именно змий дал им зрение.
– Как зовут твою сестру, дитя? – спросила Мама Диди. Мой язык затвердел. Я боялась произнести имя, теперь уже боялась, что может случиться что-то ужасное.
– Имя должно быть названо тобой, – подсказала Нина. Назови Маме Диди это имя.
– Жизель, – сказала я. – Но…
– Eh Eh bomba hen hen! – начала монотонно бормотать королева вуду. Во время бормотания ее тело раскачивалось и извивалось, выворачивалось под бой барабана и в соответствии с ритмом ее собственного голоса.
– Canga bafiete. Danga moune de te. Canga do ki li Gisselle! – закончила она криком.
Мое сердце стучало так сильно, что мне пришлось прижать руку к груди. Мама Диди вновь повернулась к Нине. Та вновь запустила руку в карман и извлекла – я узнала этот предмет – ленту для волос, принадлежащую Жизель. Вот почему Нина ходила наверх перед тем, как мы покинули дом. Я хотела протянуть руку и помешать ей, прежде чем она передаст ленту в руки Мамы Диди, но опоздала. Королева вуду крепко сжимала кусочек материи.
