прогуляться, а то она сидит за книгами целыми днями.
Даниэль даже представил эту печальную картину. Пауле будет не скучно в его большом доме – она много читает и найдет себе занятие. Она слишком усидчивая. В отличие от него – часами он может сидеть только в одном месте – в кабине пилотов. На земле он любит ходить по пляжу и смотреть на огни самолетов. Но времени на это бывает крайне мало, если есть несколько часов, то лучше сна времяпрепровождения нет.
– Мне ее жаль, – произнес он, – с таким мужем, как я, она будет одинокой.
– Не будет, – махнула рукой Мария, – родит ребенка, и одиночество ей будет сниться. Да и ты будешь чаще бывать дома.
Жена, дети, чаще бывать дома… Как в сказке. Только жена не та, дети не те, и работы мало не бывает.
– Я устал, – сдался он, опуская голову на лежащие на столе руки. Он после подумает об этом. Сейчас ему не хотелось думать о Пауле.
Дни тянулись медленно, стали резиновыми и однообразными. Теперь Даниэль проклинал себя за то, что взял такой большой отпуск. Хватило бы недели, чтобы вдоволь насладиться временем со своей веселой семьей. Он часто ездил в дом Сильвии, возился с племянниками, особенно с Рамоном, с которым они быстро нашли общий язык. Даниэль научил его делать самолеты, вырезая их из дерева, покупал ему дельтапланы в магазине игрушек, чтобы после запускать на берегу.
Вечерами он встречал Паулу с работы, и они гуляли по вечернему городу, ужинали в небольших уютных ресторанчиках, ходили по теплому песку на пляже. Он пытался привыкнуть к ней и к мысли, что она – единственная стоящая женщина в его жизни.
Прогуливаясь по берегу, он слушал ее рассказ про несносных студентов, про их безумные выходки на уроках. Эти истории он слушал все детство от матери, которая преподавала в том же университете. Учитель и пилот – грустное сочетание. Взгляд Даниэля устремился на темное небо, и в памяти возник образ девушки, стоящей с раскинутыми руками на пляже, – ее волосы трепал ветер, и она наслаждалась этим, подставляя соленому морскому ветру лицо. «Что ты чувствуешь при взлете? Или в момент посадки? Думаешь о закрылках или о чем-то другом?» Слова девушки, которая плескалась в море, таща Даниэля за собой. Он слышал ее смех, вызывающий улыбку на лице. Она изваляла его в песке… Она кричала, убегая от скатов… Она вцепилась в него, притягивая ближе… Она… Она… Оливия…
Он вдохнул полной грудью морского воздуха, насыщая им легкие, понимая, что ему приятны воспоминания. Он не думал о ней уже две недели. И эти две недели превратились в черно-белое подобие настоящего мира.
– Хочешь искупаться?
Паула пожала плечами:
– У меня нет купальника.
– Кому он нужен, – улыбнулся Даниэль и, схватив девушку, перекинул ее через плечо, направляясь к воде. Она засмеялась, пытаясь вырваться из его рук, но он уже зашел в воду и только тогда отпустил ее.
– Ты сумасшедший, – Паула стояла по талию в воде, – я же буду вся соленая. Как я дойду до дома? Это неправильно.
– А как правильно? – Он оказался слишком близко, взял за талию и притянул к себе. Воспоминаниям больше нет места в его голове. Перед ним стоит, возможно, будущая жена, и все его мысли обязаны быть о ней.
Она положила руки на его плечи, почти касаясь своим дыханием его губ. Мозг Даниэля взорвался яркими красками, он снова оказался в гостинице Рима, прижимал хрупкое тело к стене… Их дыхание смешалось, ее губы мягко приняли его настойчивость, обдавая теплым жаром. Стон. Стон, сорвавшийся с ее губ, разжег в нем пламя. Он более не подвластен себе, она сделала его слабым.
Только сейчас он понял, что целует Паулу. Он целовал ее, даже не осознавая этого. Он целовал другую. В мыслях. Рука Оливии скользнула по его щеке… Затем пуговицы… Звук рвущихся пуговиц… Его руки, жаждущие коснуться ее тела, но запутавшиеся в махровом халате. Ее стон. Снова. Взрыв. Дыхание прерывистое, жаркое. Мягкие губы… Взгляд глаз цвета неба… Чистый цвет. Его любимый.
– Даниэль! – вскрикнула Паула и отстранилась от него. – Мы же здесь не одни.
Сознание резко вернулось к нему, возвращая в реальность. В метре от него стояла девушка с большими карими глазами, испуганно смотря на него. Захотелось утопиться. Он крепко сжал челюсти, чувствуя себя самым несчастным человеком на земле. На этой чертовой земле, которая приносит одни проблемы. Как очистить память? Как стереть то, что он никак не может забыть?
Он ушел с головой в воду, оставляя девушку одну.
Глава 33
Придя домой, Даниэль достал учебники по авиации и разложил их на столе. Надо было срочно отвлечься, заставить свой мозг работать, думать. Подготовка к большой учебе и предстоящим экзаменам отвлечет его. Он открыл первый попавшийся учебник по аэродинамике и стал вчитываться, обращая внимание на родные слова: закрылки, предкрылки, выход из штопора… Не дай бог войти в штопор, выход из которого настолько тяжелый, что кажется границей между жизнью и смертью. Кажется, сейчас он был именно в таком состоянии, не представляя, как действовать дальше.
– Что ты учишь, Даниэль?
Голос матери заставил его очнуться. Она села напротив и взяла в руки книгу в зеленом переплете. Его сердце дрогнуло. Эту книгу ему подарила Джина Паркер. «Между небом и землей» – автобиографический учебник по авиации, написанный ее мужем.
– Готовлюсь к экзаменам. Времени осталось совсем мало.
Он наблюдал, как она открыла учебник и прочитала название главы, написанное жирным шрифтом:
– «Посадка в условиях бокового ветра», – она грустно вздохнула. – Быть пилотом большая ответственность. Я так боюсь за тебя.
– Самолеты – самый безопасный вид транспорта, тебе не о чем беспокоиться.
– Любая мать переживает за свое дитя, милый. Сколько самолетов разбивается, – она трясла перед ним книгой, автор которой погиб в авиакатастрофе. Но ей лучше об этом не знать.
– Я не могу без неба. Это моя жизнь. Ты даже не представляешь, что значит находиться в небе – там происходит целая жизнь, – он улыбнулся, вспомнив цитату из книги Джона Паркера, – «другой мир со своими
