Хотя она продолжала сопротивляться, я не хотел больше оставаться на открытой дороге, ведущей прямо в Лунное Святилище. Поэтому я принудил её идти дальше. И она пошла, прекратив борьбу.
«Нам нужно найти убежище», — думал я. Всё, что произошло, хоть и было похоже на сон, но истощило мои силы. Но если я найду подходящее место для лагеря, могу ли я быть уверенным, что она не сбежит, пока я сплю? Может, её стоит связать по рукам и ногам.
Дорога стала описывать широкую дугу и по её сторонам я увидел тёмные холмы, которые мне показались похожими на могильные курганы, какие люди клана насыпают над могилами своих лордов. Если это действительно мемориал, то здесь очень долго жили люди.
Ветер, который до сих пор тихо шелестел листвой деревьев, внезапно сменил своё направление. Теперь он дул справа. Судя по звёздам, это был запад. И он принёс запах, который приходил ко мне из кубка — чистый, свежий. Я инстинктивно посмотрел туда, надеясь найти хоть какую-нибудь нить, связывающую меня с Рогатым Господином. Я был так потрясён случившимся, что даже запах казался мне путеводной нитью.
Еле заметная тропа отходила от дороги. Она вилась между курганами и вела на запад. Нужно ли нам идти туда, если нас ничего не зовёт, кроме этого так хорошо знакомого мне запаха? Тропа то и дело исчезала в тени курганов. Я остановился и стал всматриваться вдаль, стараясь пронзить мрак взглядом.
Инна снова стала сопротивляться.
— Куда ты идёшь? — спросила она. В ней странным образом уживались две девушки: одна — тихая, скромная и запуганная из клана Гарна, и другая, причём гораздо чаще, — враждебная мне. Она хотела освободиться от меня.
Я был прав. Этот запах доносился из долины, где высились тёмные курганы. Не отпуская Инну, я достал кубок и повернул лицом Рогатого в том направлении.
Я уже привык к его помощи, и поэтому совсем не удивился, увидев, как зажглись светом его глаза. Слабые лучи света протянулись как тонкие нити в самое сердце мемориала давно умершим лордам — может, здесь были захоронены воины, погибшие во время битвы, защищая свою землю.
Я слышал тяжёлое дыхание Инны, но она не сопротивлялась, когда мы свернули с мощёной дороги и пошли по узкой тропе.
Тени проплывали мимо нас. Я притянул Инну поближе к себе и взглянул наверх. Там я увидел громадную птицу — неужели это то чудовище, с которым я сражался, и которое не погибало от смертельных ран? Но птица пролетела мимо, не обратив на нас внимания. Я не смог рассмотреть её, но у меня сложилось впечатление, что это всё же не птица. Она летела прямо, но вдруг над курганом оглушительно захлопала крыльями и повернула на север. Видимо, заметила какое-то препятствие, невидимое нам. То, что эта птица, или что-то другое, была так отброшена, придало мне мужества. Поэтому, дождавшись, чтобы она отлетела подальше, я подхватил Инну, и мы пошли вперёд как можно быстрее. Правда, она тут же стала жаловаться, что поранила ноги о камни, что нам вообще не нужно так спешить.
Тропа вилась между земляными курганами, но я заметил, что некоторые из них были увенчаны камнями, и из их вершин струилось к небу голубоватое сияние, правда, недостаточно яркое, чтобы помочь нам в пути.
Я знал, что скоро мы доберёмся до убежища. Мне очень хотелось есть и пить. И я не знал, в каком состоянии находится Инна. Правда, я чувствовал, что она дрожит от слабости, но нести её у меня самого не было сил.
Наконец мы дошли до кургана, который возвышался над другими. На вершине его стоял камень, из четырёх углов которого поднималось голубоватое сияние — как будто там стояли четыре свечи. У нашего народа свечи устанавливаются по углам погребального ложа лорда. Я посмотрел вверх, но не заметил ничего, что могло бы послужить убежищем.
С вершины кургана мы могли бы видеть всё вокруг. Тот, кто лежал под курганом, был давно уже мёртв, но он мог дать защиту тем, кто находится в сердце его кургана и кто просит его помощи.
Инна воспротивилась моему желанию искать место для лагеря на вершине кургана. Но когда она попыталась вырваться, двойной луч света из глаз Рогатого стал ярче и показал на курган. Тогда Инна плотнее закуталась в плащ, как будто это была броня, способная защитить её. Она больше ничего не сказала, но начала взбираться вверх по склону.
Вершина кургана оказалась плоской, и в небольшом углублении лежал камень словно низкий алтарь. Столбы света, как пламя на ветру, наклонились к кубку, когда я приблизился к камню.
Инна вскрикнула, упала на колени и спрятала лицо в руки. Её спутанные волосы рассыпались по плечам как второй плащ. Но я стоял и прислушивался. Из ночи пришли какие-то звуки. Я слышал звон мечей, удары стали о щиты, крики, очень далёкие и слабые, некоторые торжествующие, некоторые крики отчаяния. И затем над всем этим послышались звуки рога — охотничьего рога, и это был не сигнал битвы. Возбуждение охватило меня. Усталость, голод, жажда — всё было забыто. Одной рукой я поднял вверх кубок, а второй — меч, сам не зная, почему это делаю. Я не был готов к встрече с врагом. Нет — враги давно исчезли, осталось только торжество, радость победы, такая же чистая и ясная, как огни, горевшие на вершинах курганов. Нет, мой меч вознёсся вверх в салюте, приветствии лорду, которому я служил. Рукоять меча коснулась моих губ.
Кому… или чему… приносил я клятву в верности, я не знаю. Но я знал, что это было нужно и это было правильно. Вокруг меня струилось голубое сияние и кубок светился. И затем всё исчезло. Как будто всё смёл ветер, приносивший запах вина Рогатого Лорда. Меня охватило желание, острое, как боль, найти того, чьи крики я слышал, чей рог звучал в ночи. Но моё время, видимо, ещё не пришло, и я остался на месте.
Медленно я вложил меч в ножны. Голубое сияние стало совсем слабым. Остались только еле заметные следы его. Инна подняла голову и посмотрела на меня. Глаза её расширились. Они были полны страха и трепета.
— Кто ты? — спросила она.
Я ответил правду.
— Я Эльрон, лишённый клана, хотя… — мой голос прервался. Горечь потери клана и рода оставили меня с тех пор, как мои ноги вступили в эту загадочную страну. Я посмотрел на того Эльрона, каким я был когда-то и увидел очень юного и очень глупого человека. Хотя я и теперь знал лишь немногим больше чем он, зато я знал, что мало знаю, а это достаточно много, это большой шаг вперёд.
Инна отбросила волосы с лица. Я присел рядом и протянул ей бутылку с водой и немного еды, что оставалась ещё в моём мешке. Она жадно ела и не говорила, что еда затхлая, а вода несвежая и пахнет бутылкой, а не чистым родником. Мы сидели и ели. Нас освещала луна и сияние могильных свечей. Каждый из нас думал о своём. Мои мысли всё время возвращались к Гатее и Гру.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
