Кэт подождала немного, чтоб тишина подействовала ему на нервы.
— Сказать тебе, что меня увлекло настолько, что я не услышала телефонных звонков?
— Объединение Ирландии? Римского папу обвинили в торговле наркотиками? Или в шоу «Полиция, камера, действие» показали Элвиса? — На лице Данта была привычная ухмылка.
Тут Кэт сорвалась.
— Ах ты хитрющий мерзавец! — закричала она ему в лицо, не задумываясь, проснется Гарри или нет. — Ты позабавиться вздумал? Подсунул мне читать твою отвратительную… и… вычурную писанину? Да? Очень в твоем духе, эгоистичный тупица! И так гадко написать про лучшего друга! Ладно, мне все равно, обо мне можешь нести любую чушь. Я знаю, что ты законченный подонок, но бедный Гарри…
Дант схватил ее за руки, и только тогда Кэт поняла, что размахивает ими.
— Тише, тише…
— И не вздумай говорить со мной таким снисходительным тоном! — бессильно прошипела она.
Дант притянул ее за запястья к себе, и Кэт приходилось смотреть ему прямо в лицо. Он словно забавлялся происходящим. Кэт хотелось плюнуть Данту в лицо, но тут она с содроганием вспомнила, что аналогичная сцена была в «Веренице сволочей». «Неужели я совсем схожу с ума? — подумала Кэт. — Неужели я существую теперь только в романах „Эклипс"?»
— Слушай, киска, — сказал Дант голосом Шона Коннери, — я не понимаю, о чем ты. Но для малютки-леди у тебя просто мужской нрав. Ну-ка, расскажи мне, что ты имеешь в виду.
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. — Кэт отвернулась. — И отпусти меня. Жалкий бумагомарака.
Дант отпустил ее руки, и Кэт сердито встряхнулась.
— Я мечтаю снять туфли и лечь спать, — сказал Дант так, как обращаются к капризному ребенку. — Кстати, может, у тебя просто трудный период месяца?
— Нет, меня тошнит от тебя в любой день, — огрызнулась Кэт.
Дант направлялся в свою комнату. У Кэт не было сил пойти за ним и потребовать просмотра файлов в компьютере. Кроме того, после скандала на нее нашло смущение и в душу проникли сомнения. Было поздно, она немного рехнулась на чтении проектов, в Лондоне множество людей снимают квартиры с компаньонами…
— И не думай, что можешь такое писать, а потом использовать! — крикнула Кэт вслед Данту.
— Совершенно не понимаю, о чем речь. — Дант закрыл дверь спальни.
— Гнусный… мерзавец, — сказала Кэт.
В наступившей тишине эти слова прозвучали очень громко. Кэт развернулась и пошла назад, к своему облитому молоком одеялу.
ГЛАВА 28
— Скажите мне, доктор Макинтайер, неужели я схожу с ума? — спросила Кэт.
Изабель посмотрела на нее поверх кофейной кружки. Они сидели в кафе недалеко от офиса. Кэт позвала ее обедать еще утром, едва только Изабель сняла пальто и шляпу.
— Ну-у-у, ты в последнее время часто работаешь допоздна, и… — она пожала плечами.
— Ах, благодарю.
Кэт с безутешным видом слизала с ложки кофейную пену.
— Хочешь, расскажу тебе одну историю, — предложила Изабель.
Она отставила кружку и сцепила пальцы замком, словно Дженифер.
— Опять какие-нибудь замысловатые нравоучительные враки?
Изабель широко раскрыла глаза:
— Разве я тебе когда-нибудь вру?
— Назовем это недоказуемыми гипотезами.
— Ты очень подозрительна. — Изабель притворилась оскорбленной, но за пределами офиса это удавалось ей плохо. — Это история про меня. Я только начала работать в «Эклипс». Дженифер купила множество саг. Я читала их с утра до ночи. А там хватало диалектных словечек, и действие происходило во время Второй мировой. Ну, ты знаешь такие саги. Я ими сильно увлеклась, не могла оторваться, и…
— Короче говоря… — вставила Кэт.
— Короче говоря, — сердито сверкнула глазами Изабель, — действие одной из них происходило в Глазго после войны. Художественный колледж, все такое. Написано хорошо. Но чем дальше я читала, тем чаще думала: «А ведь моя мама как раз тогда училась в художественном колледже». А потом Милая Маленькая Героиня встречает парня с гор. А он страшно похож на моего папу. Не успела я и глазом моргнуть, как они поженились. Она попадает в аварию и теряет ребенка. Это приводит к тому, что она не может снова забеременеть. И тогда она начинает красть младенцев из колясочек.
— Нет! — вздохнула Кэт. — Расскажи, в чем суть. Я должна вернуться до трех. Элейн ждет.
— Суть такова: я решила, что эта книга о моей маме. Не забывай, я еще совсем немного проработала в издательском деле и не понимала различий между литературным сюжетом и жизнью. И я сунула книгу маме под нос и обвинила в воровстве детей. Результат был ужасен. Папа пришел в ярость. Я узнала массу ненужных мне подробностей о расстройствах репродуктивных систем моих родителей. Я еле-еле загладила свою вину. Поэтому оставь все как есть, мой тебе совет.
Изабель многозначительно молчала, выскребая остатки пены из кружки.
— Так что, не мама написала эту книжку?
Изабель хмуро взглянула на Кэт:
— Нет.
— Прости, мне просто нужно было знать точно. — Кэт отправила в рот последний кусочек булочки. — Ладно, ты хочешь сказать, что я просто схожу с ума.
— Ты просто занимаешься тем же, что и все. Стараешься сделать жизнь интереснее, чем она есть.
— Спасибо, Изабель. Ты всегда знаешь, как мне помочь. — Кэт встала и взяла сумочку. — Подожди секундочку, я хочу взять с собой кофе.
— Конечно. — Изабель подошла с ней к прилавку. — Ты в последнее время пьешь слишком много этой дряни.
— Хорошее средство повышения работоспособности, — ответила Кэт. — И дешевое. А мне это очень нужно. Роуз Энн отдали в производственный отдел, и теперь внезапно объявились остальные тридцать авторов Элейн.
Кэт поблагодарила продавщицу и немедленно сняла пластиковую крышку со стаканчика эспрессо.
Девушки направились к двери. Кэт на ходу выпила весь кофе и выбросила еще теплый стакан в урну у выхода.
— Джайлс не пишет?
— Нет.
— И все та же дилемма с Гарри?
— Да.
Задумавшись, они шли в офис по маленькому парку. Когда Кэт только начинала работать в «Эклипсе», здесь цвели пышные чайные розы. А теперь клумбы были пусты, и лишь первые зеленые ростки крокусов уже показались из земли. Кэт сорвала веточку с кустика лаванды и растерла между пальцами, чтоб ощутить ее аромат. Февраль в этом году был холодным.
— А ты уверена, что не хотела бы…
— Уверена, — ответила Кэт, толкая вращающиеся двери.
_____
— Редакция «Эклипс», — Кэт сняла трубку, не отрывая глаз от списка рассылки букетов по случаю выхода в свет книг. С двумя авторами получалось очень неловко: цветы придется слать до того, как в редакции появится первый напечатанный экземпляр их произведений.
