— Иду, Ларри. — Паркер поднялся со своего кресла. — Извините, господа, — проговорил он и удалился за Чамплиным в большой холл.
Я остался с Ромнеем.
— Скверно получилось с вашим судном, Джек, — говорю я.
— Оно было застраховано, — ответил Ромней. — Хуже получилось для бедной Лейлы.
— Вы абсолютно уверены, что это была акула?
Он покачал головой.
— Почти уверен. Вы знаете, что это произошло в открытом море. Конечно, было темно, луны не было, так что я не могу быть абсолютно уверенным. Но Лейла плавала намного лучше, чем все остальные вместе взятые.
— Вы покидали судно последним, не так ли?
Ромней повернулся и посмотрел на меня, по его губам медленно скользнула улыбка.
— Денни, старина, — вежливо пробормотал он, — я уверен, что вам хотелось бы услышать всю историю с самого начала. Вы совсем не раздражаете меня, нисколько. Я знаю, что вы делаете свою обычную работу.
Я в свою очередь ответил ему широкой улыбкой.
— О’кей. И не пропускайте даже самой маленькой детали.
— Может быть, я должен сначала поговорить о географии. Большой Барьер тянется на две тысячи километров от Новой Гвинеи до бухты Гарвей, на четыре градуса к югу от того места, где мы находимся в настоящее время. Это обширная цепь островов и коралловых рифов, окаймляющая берег, самый большой ансамбль подобного типа во всем мире.
— Продолжайте, — поощрил я.
— Очень важно, чтобы вы поняли это, Денни. Так как я уверен, что вы думаете: нужно быть полным идиотом, чтобы разбить яхту о риф.
— Я только задал вопрос, Джек, — возразил я. — Я еще не посетил эти места.
В течение нескольких минут голубая струйка дыма лениво поднимается из отверстия его трубки.
— Между берегом и тем, что называют внешними рифами, находится лагуна, которая нигде не имеет глубины более восьмидесяти метров. Здесь находятся самые красивые кораллы в мире. Здесь также охотятся на зеленых черепах. В это время года они выходят откладывать яйца на песчаные пляжи коралловых островов.
— Джек, — без энтузиазма замечаю я, — мне уже кажется, что я знаю Большой Барьер, как свои пять пальцев.
Он ласково улыбнулся.
— Хорошо, но я не могу иначе. Зеленые черепахи в начале всей истории… Не забывайте, что среди этой лагуны сотни маленьких островов и рифов.
— Не забуду.
— На второй день мы увидели нескольких черепах, но никто ими особенно не интересовался. Затем после полудня Лейла вдруг проявила лихорадочный интерес к этим зверушкам и пожелала во чтобы то ни стало вернуться. Меня это несколько рассердило, потому что у меня были свои дела на остаток дня, и проклятые черепахи нарушали все мои планы. Две предыдущие ночи я причаливал к одному из больших необитаемых островов, чтобы все могли спать спокойно, конечно, и я тоже. Лейла во что бы то ни стало хотела видеть черепах, и я не мог заставить ее от этого отступиться. Тогда мы заключили договор: мы возвращаемся с условием, что все будут ночевать на борту, чтобы сберечь время.
Кораллы — живые организмы. Они, не переставая, размножаются. Я провел в этих водах двенадцать лет, Денни, и в конце концов так к этому привык, что просто не замечал этого. Однажды вдруг видишь риф или остров, поднявшийся на том месте, где ничего не было полгода назад, но ночью…
Я прервал его:
— Джек, как вы устраивались ночью на борту?
— Пространство было невелико, но была каюта с четырьмя койками и две каюты с двумя. Трое мужчин помещались в большой, а девушки занимали маленькие.
— А вы не собирались спать?
— Я предпочитал не спать. Мы наткнулись на риф около половины четвертого утра, и он разорвал мне судно, точно оно было из картона.
Я тотчас же понял, что времени у нас нет, самое большое — две-три минуты. Я только успел заметить темную массу острова в двухстах-трехстах метрах от правого борта и помню, что подумал: «Слава Богу, никто не утонет», и тут же закричал, чтобы они проснулись и прыгали в воду. Первыми прыгнули Амброз Норман и Ларри Чамплин, за ними последовали Бетти Адамс и Феликс. Лейла, как всегда, не торопилась, хотя нос яхты был уже под водой.
Когда она оказалась готова, другие уже плыли к острову. Я хорошо видел рябь на поверхности моря там, где они плыли.
Трубка Ромнея погасла добрых пять минут тому назад, но он не замечал этого и с жаром продолжал:
— Лейла предложила мне пари на пять долларов, что она опередит меня самое меньшее на пятьдесят метров, сделала прекрасный прыжок и поплыла очень быстро. Я показался себе стариком, собираясь погрузиться вслед за ней, как краб. Она была в двадцати метрах впереди меня, когда это произошло. Это… это трудно с точностью передать. Я скорее вообразил себе, чем увидел внезапное волнение воды впереди меня. Понадобился миг, чтобы поднять голову, посмотреть вокруг, и уже ничего больше не было! Лейла исчезла… Я позвал остальных, но они были слишком далеко, чтобы понять, что я хотел им сказать. Я плавал вокруг места, где видел ее в последний раз, описывая все более широкие круги, пока не выбился из сил. Мне пришлось прекратить поиски, иначе я не смог бы добраться до острова.
Ромней вынул трубку изо рта и внимательно рассматривал ее, как будто в ней заключен секрет, который он должен разгадать.
— Вот и все, — сказал он, наконец. — Два всплеска воды, и Лейлы Жильберт больше нет. Как глупо!
— Сколько времени после этого вы оставались на острове?
— Несколько часов. Рыболовное судно подобрало нас вскоре после восхода солнца. В то же утро власти предприняли поиски, только из чистой формальности.
— А ваша яхта, Джек?
— Она на глубине пятисот морских саженей. Не знаю, найдут ли нужным страховые чиновники поднимать ее, и, откровенно говоря, мне на это наплевать.
Я зажигаю сигару и смотрю, как заходящее солнце сверкает в голубых водах бухты. Трудно найти такой безмятежный пейзаж… И подумать только, что там, под этой мирной поверхностью, может быть, блуждает странное животное в форме торпеды, быстрое и молчаливое.
Джек Ромней встал и бросил на меня вопросительный взгляд.
— Есть ли у вас ко мне еще какие-нибудь вопросы, Денни?
— В настоящую минуту больше нет. Благодарю, Джек.
— Вы продолжаете думать, что Лейла Жильберт была убита?
Он это спросил, как будто не придавая значения, но я чувствовал, как напряженно он ждал ответа.
— Мне еще трудно составить мнение, — ответил я. — Однако ваш рассказ кажется мне убедительным.
Он отвернулся и рассматривал бухту. Но ему не удалось скрыть свое раздражение, которое прорвалось вопросом.
— Что вы хотите этим сказать, Денни?
— Только то, что сказал… Но, как вы думаете, мог бы я позаимствовать авто на час или два? Я хотел бы сделать кое-какие покупки: зубной порошок и другую мелочь.
— Это не проблема, Денни. — Он стал более спокойным. — Еще Лейла наняла машину, и ключи всегда на месте. Каждый может ее использовать. Поэтому не стесняйтесь!
— Благодарю. Вам ничего не нужно в городе?
— Нет, ничего.
Я спустился на две ступеньки, потом обернулся:
— Джек!
— Что, Денни?
— Как вы думаете, могу я завтра нанять лодку? Мы могли бы проехать в сторону этих рифов?
— Это легко сделать, — вежливо ответил он.
— Не могли бы вы этим заняться?
— Конечно.
В его вежливом голосе звучит легкая хрипота.
— Еще раз благодарю, — сказал я и направился к гаражу.
Выводя машину по аллее, ведущей к дороге, я задал себе вопрос относительно Ромнея. По первому впечатлению он мне показался порядочным человеком. Но я вспомнил множество других парней, которые на первый взгляд тоже казались порядочными, например, Синяя Борода или Ландрю.
Тонсвилль — хорошенький городок, окруженный холмами, улицы широки, окаймлены деревьями, и дома в колониальном стиле часто окружены крытой галереей.
Я применяю безошибочную теорию, согласно которой самый быстрый способ получить сведения в чужом городе — поставить машину возле ближайшего бара. Первый парень, которого я остановил, чтобы спросить у него, где я могу найти бар, посмотрел на меня глазами жареного мерлана.
— Бар? Что это такое?
Теперь уже я посмотрел на него, выпучив глаза.
Мне посчастливилось больше, когда я остановил второго туземца.
— Держу пари, что вы янки, — сказал он со снисходительной улыбкой.
— Совершенно верно, — осторожно ответил я. — Не хотите ли вы сказать мне: «Убирайтесь домой!»
С минуту он молча рассматривал меня, затем ответил:
— Вы знаете, как называется вот эта лужа, которую вы видите?
— Конечно, — ответил я, довольный собой. — Коралловое море.
— Прекрасно! В таком случае я не скажу вам «Убирайтесь домой»! Вы — единственный янки, который знает это название.
