Быть со мной — значит научиться этому искусству: не принимать мои слова буквально. На мгновение наслаждайтесь тем, что я говорю, но не ждите того, что я не буду противоречить тому, что сказал раньше. Не накладывайте на меня никаких ожиданий. Я никогда не накладываю никаких ожиданий на вас. Вы можете сделать хотя бы это, просто.
Столетиями мастера навязывали свои идеи ученикам. Я не навязываю вам свою точку зрения. И вы со своей стороны не навязывайте мне модель поведения, не говорите мне, что я должен говорить, а чего говорить не должен, признайте, что если вы будете навязывать другим людям свое мнение, ваши слова будут вызывать противоречия, ваши слова будут вызывать враждебность у людей, будут запутывать их без необходимости. Не ждите от меня ничего. Откройте ваше сердце. Вот где должна случиться истинная хирургическая операция.
После того, как вы познаете красоту, радость, благословения танца в гармонии с моим сердцем, вы больше никогда не будете думать о том, что я говорил вчера и что говорил десять лет назад. Оставьте все это тем, кто занимается копанием могил. Пусть они ворошат скелеты прошлого.
Будьте здесь и сейчас, это часть моей жизни, часть моей любви, часть моего бытия. Позвольте мне приблизиться к вам в вашей внутренне обители. Позвольте мне прикоснуться к вашему центру.
Голова — это только поверхность, меня не интересует голова. Я не считаю головы, я считаю сердца.
Датский журналист смог меня понять. Когда я встал и начал танцевать с саньясинами, он танцевал рядом со мной, в полном забвении, как будто бы в этот миг не было ничего, кроме этого танца.
Я сказал этому человеку: «Ты можешь написать обо мне все, что угодно. Даже можешь приписать мне то, чего я никогда не говорил, я разрешаю тебе, потому что я смог прикоснуться к твоему сердцу. Помни, скоро ты станешь саньясином!»
Я увидел сияние в его глазах, только представьте себе: стать саньясином, такое приключение замаячило впереди, такое паломничество. Он танцевал как пьяный. Это было просто совпадением, он был журналистом, но это ничего не значило, он был не на своем месте. Его место было среди саньясинов, он был искателем. Он верил мне...
Когда я говорил с этим датским журналистом, он был обеспокоен. Он любил меня, он был здесь на празднике, он читал мои книги. Он сам заплатил за вход, потому что редактор не хотел платить за вход. Редактор был готов только напечатать все его материалы, но он не был готов заплатить за проезд из Голландии сюда, и не приехал. А журналист приехал за свой счет. Обратите внимание на Санта Фе, несколько саньясинов оставили свои ранчо в Новой Мексике и живут теперь в Санта Фе. Раджниш обращается к ним, как к верблюдам, есть суфийская история про верблюда, льва и ребенка.
Несколько дней назад я рассказывал эту историю очень умному и интеллигентному шведскому журналисту. Когда я посмотрел в его глаза, я сказал ему: «Хотя я не астролог и не пророк, я не могу сопротивляться искушению сделать пророчество».
Он спросил: «Какое пророчество?»
Я сказал: «Ты такой умный, такой любящий, ты не можешь долго оставаться вдали, тебе захочется стать саньясином!» Он не выдержал и принял саньясу через несколько дней.
Я мгновенно вижу свою паству, мне достаточно заглянуть им один раз в глаза, и я уже вижу, что они принадлежат мне. А принадлежать мне — это не значит вписываться в определенные рамки.
Принадлежать мне — это значит быть свободным, принадлежать свободе, принадлежать индивидуальности, принадлежать чистоте, естественности.
— Вы знаете, я должен поблагодарить вас. Около полутора лет назад у меня в жизни была действительно черная полоса, я пытался делать вашу медитацию смеха, после чего весь последующий день у меня проходил совершенно по-другому. И поэтому я должен поблагодарить вас за то, что вы показали мне эту медитацию.
— Одна только медитация сделала так много. Если вы попробуете несколько других медитаций, вы не сможете найти слов, чтобы отблагодарить меня.
У меня есть сто двенадцать методик медитации. Если человек будет выполнять хотя бы десять из них, его жизнь наполнится чистой радостью, без черных полос, без разочарования, без напряжения, без беспокойств. Он сможет принимать все происходящее без суждения, без жалоб. Его благодарность существованию будет безграничной.
Мы очень неблагодарны по отношению к существованию. Оно дало нам так много, несмотря на то, что мы его даже не просили об этом. Мы такие неблагодарные создания, что даже не смотрим по сторонам, и не видим того, что существование постоянно делает для нас, не видим Солнце, Луну, звезды, деревья, птиц, животных, людей. Вы живете в необыкновенно прекрасном мире — сказке. Но вы должны проснуться и увидеть это. И только тогда вы станете действительно великими. Я называю это величие истинной религией.
Когда я пришел сюда на это ранчо просто из любопытства в мае, я никогда не думал о том, что буду сидеть здесь через год перед вами, и вы обратите на меня свое внимание целиком. Я мог мечтать об этом, но сейчас это случилось, и это удивительно.
Я знаю, я чувствую твое сердце и твои слезы. И поэтому между нами может возникнуть искренняя связь. Вы больше не журналист, теперь мы можем поговорить на уровне сердца. Журналистика нечто поверхностное, но в тот миг, в который она превращается в связь сердец...
Но если это общение происходит на уровне сердца, журналистика также может стать искусством.
Мне бы хотелось, чтобы вы настолько кратко и точно, насколько это только возможно, передали суть вашего учения.
Вы хотите знать, в чем суть моего учения. Она очень простая. Суть моего учения такова: не нужно верований, не нужно догматов, не нужно религии, ничего заимствованного. Нужно верить только тому, что вы испытали сами. Во всем остальном нужно сомневаться. Точно так же, как другие религии, опираются только на веру, я опираюсь только на сомнения. Моя опора в точности совпадает с научной: сомневаться до тех пор, пока не будет открыто нечто несомненное. Экспериментальное.
Наука направлена вовне, а я движусь внутрь. Это внутреннее движение я называю медитацией. Вы должны предпринять три простых шага для внутреннего движения, а четвертый происходит самостоятельно.
Первый шаг — наблюдение за всей своей деятельностью, за деятельностью тела: вы идете, рубите дрова, носите воду из колодца. Оставайтесь свидетелями. Не делайте это как роботы.
— Можно я вас прерву?
— Нет, не прерывайте меня.
Второе: Когда вы научились наблюдать, когда вы научились быть свидетелями своего тела и его деятельности, вы можете сделать второй шаг: вы можете наблюдать за деятельностью своего ума: за мыслями, снами, мечтами. Просто оставайтесь свидетелями, как будто бы вы стоите около дороги, а череда мыслей проходит мимо вас. Вы не принадлежите ей. Вы просто зеркало, которое отражает все, что возникает перед ним, вы не судите, потому что зеркало не судит. Перед зеркалом прекрасное лицо, зеркало не говорит: «Великолепно!» Перед зеркалом отвратительное лицо уродца, зеркало не говорит при этом: «Боже мой, какой урод!» Зеркало просто отражает все, что возникает перед ним. Вы должны стать чистыми свидетелями, как зеркало, без суждений, без оценки, не думать, что такое хорошо или что такое плохо. И тогда происходит странная вещь. По мере того, как ваше свидетельствование растет, мыслей становится все меньше и меньше. В той же пропорции, в которой вы стали свидетелями: если вы на десять процентов стали свидетелями, мыслей становится на десять процентов меньше. Если у вас девяносто процентов сознательна, мыслей остается десять процентов. Если вы свидетели на сто процентов, внутри вас только чистое ничто, это состояние полного отсутствия мыслей, это двери к третьей и последней ступени.
Наблюдайте за тонкими эмоциями, за настроениями. Мысли не так тонки. Настроение — определенная тень печали определенная радость.
Кто-то озабочен своим телом, второй озабочен своим умом, третий человек озабочен своим сердцем. Когда вы можете видеть сердце, своим чередом приходит четвертое. Внезапно происходит квантовый скачок, и вы оказываетесь в центре своего бытия, в котором больше нечего осознавать. Осознанность, осознание себя есть сознание как такового. Это мгновение высшего экстаза, самадхи, просветление, можете назвать его как хотите, но это высший опыт, и нет ничего выше него. Невозможно выйти за его пределы, потому что если вы возвыситесь над чем-то, вы станете свидетелями этого. Если вы станете свидетелями свидетеля, вы не возвыситесь над ним, вы все еще свидетели. И поэтому быть свидетелем — это конец вашего внутреннего путешествия, вы пришли домой.
Вот в чем заключается все мое учение. Оно совершенно научно. Оно не нуждается в вере, а нуждается только в опыте. Я не прошу никого доверять мне. Я прошу только проводить эксперименты и получать собственный опыт.
