— У нас будет столько пулемётчиков?
— А ты хочешь снова увидеть жену и детей? Пулемёты и знание маршрута этого быдла наш единственный козырь. Вот так. Действуем! Я беру на себя проспект 3 и 11, полковник 36, Они все имеют цифровые коды, под которыми проходят в переговорах и на совещаниях. Эти цифры стали настолько привычны, что временами заменяют им имена. Полковником 36 — Дмитрий, — проспект 5 и обе улицы, подполковник 43- проспект 8, каждый действует по обстановке. Всё! Вопросы есть?
— Да, — сказал 43, - рабочие дружины. С идеологической стороны я в них полностью уверен, но вот с боевой…В них много допризывников, и лиц, уже давно прошедших военную службу.
— А кто сказал, что будет бой? — некоторое время все молчали, потом М.С. Закончила, — Оружие у них, конечно, есть, но уж мы постараемся, чтобы они его не успели применить. Всё. Закончили. Расходимся. Полковник сто двадцатый и капитан двадцать пятый задержитесь.
Все поднялись и направились к двери.
— Хозяйка, — негромко сказал Гарбор, — а что потом?
— Когда ''потом''?
— Когда мы их обстряпаем. Что тогда?
— А что, не ясно? Старый план никто не отменял, по нему и будем действовать, благо другого у нас всё равно нет. А такого нахальства от нас они не ждут. Слишком привыкли к парламентским методам борьбы чёрных саргоновцев, ну теперь они узнают, что чёрными нас зовут не зря.
''Нахальство, видите ли, ничего не скажешь, подобрала термин ''- подумал Гарбор, но в слух ничего не сказал. Его жизнь и судьба всё равно намертво связана с чёрными саргоновцами, и с этим ничего не поделаешь. Он тоже поднялся и вышел.
Остались только двадцать пятый, сто двадцатый, и М.С.
Двадцать пятый в камуфляже для городских условий и бронежилете. На форме — никаких знаков различий и наград. Только перед началом совещания он снял с лица маску и чёрные очки. Впрочем, без них он выглядел совершенно бесцветно. Так, офицер лет тридцати, в лучшем случае батальонный из провинции. Заурядность, одним словом.
А он никогда не был заурядностью. Фанатик до мозга костей, убеждённый сторонник М. С., один из лучших снайперов Империи. В это смутное время он без труда бы нажил себе немалые деньги. Ясно, в какой области…Но он всегда служил Идее, и только Идее. Благо семьи у него не было.
М. С. неторопливо подходит к нему.
— Дел у тебя и твоих ребят сегодня будет очень много.
— Я знаю.
— Сам в дело не лезь. Это приказ, а своим скажи — у этих… вполне могут оказаться БТРы, так что пусть в первую очередь выводят из строя водителей и пулемётчиков. Затем — тех, у кого заметят оружие. Потом — кого хотят. В случае, если увидят журналюг или кого-либо из крупных — их в первую очередь. В центр своих послал?
— Да.
— Вы свободны.
Сто двадцатый в столице, да и не только в ней был известен абсолютно всем. Правда, о том, что она кроме всего прочего ещё и полковник многие предпочитали не вспоминать. Как и о том, что она чёрный саргоновец. В одном имени сказано всё — Софи Саргон. Впрочем, за гениального художника или великосветскую даму сейчас её принять было крайне сложно. На голове — черная шапочка, глаз не видать из-под тёмных очков. Камуфляжная куртка для города с бронежилетом поверх, а на ногах — потёртые кожаные штаны и сапоги для верховой езды. Да и через плечо- пулемётная лента, а на ремне- кобура и две лимонки, ещё несколько — висят на портупее, в компании с фонариком. В общем, вид ещё тот.
Между прочим, М.С. была совсем не уверена, что увидит сестру здесь сегодня.
Некоторое время она молчала, потом спросила.
— Ты представляешь, что мы здесь затеваем? И что тебя могут элементарно убить, а даже если нет, то как это отразится на твоей пресловутой репутации в случае нашего поражения?
Софи прервала её:
— Как говорили в старину, вождь, я не обещала следовать за тобой только до тех пор, пока ты будешь удачлив. Так что я свой выбор сделала вполне сознательно.
— Смотри. Ты ещё можешь вернуться, и я тебя за это не осужу. У меня нет выбора, а у тебя он есть.
— Страны другой у меня нет, вот в чём загвоздка, моя бешеная сестрёнка.
Они показались. Сразу стало видно: Хозяйка не ошиблась. Во главе колонны шли два бронетранспортёра. А за ними — беснующаяся толпа. Из громкоговорителей неслось то, что М. С. иногда называла ''белогвардейским отстоем'', хотя к реальным белогвардейцам эти песни не имели никакого отношения, а вот к ''белым'' образца начала девяностых годов — гораздо большее. По крайней мере, призывы поглядеть, чья же кровь красней уже звучали. Тогда, в другом мире, в начале девяностых они взяли верх. Там всё было также как и здесь, но там не было Чёрных Саргоновцев, или были, но не знали они что делать. Там тоже была измена в верхах. Там всё было также как и здесь. Один к одному. Но там не было М. С… А здесь она есть. И есть верные Идее люди, группировавшиеся вокруг неё. И сейчас М. С. лежит возле чердачного окна, прижав к плечу приклад пулемёта. Сегодня был день из тех, от которых зависит история страны на десятки лет вперёд. Никто не знает, что будет через эти десятки лет. Но М. С. четко знала, что им надо сделать сегодня и прямо сейчас. И пусть за сегодняшний день им вряд ли поставят памятник. Но если не разверзнуться небеса, благодаря им, их дети смогут жить в нормальном государстве. Смогут спокойно учиться и работать, и когда придёт время растить своих детей. Потому что есть ещё люди, готовые стереть с лица земли, выжечь калёным железом эту высокопоставленную и не слишком сволочь, которые понимали Идею только как создание коммунизма в отдельно взятой семье. А за её пределами — пусть все хоть передохнут. А государство — как средство личного обогащения. Где то за спинами этой нажравшейся водки толпы были они — те кто уже видели себя без пяти минут нефтяными, газовыми, алюминиевыми, алмазными и прочими отраслевыми баронами. В другом мире их родня по духу своего добилась. Но здесь между ними и нефтью, алмазами и прочим встали они — Чёрные Саргоновцы во главе с М. С.
— Значит так. Я захожу внутрь и требую меня пропустить.
В ответ немая сцена не хуже гоголевской, потом Ратбор неуверенно спрашивает.
— Хозяйка, вы уверены? — ничего умнее он придумать не мог, настолько ошарашен.
— Ты знаешь, кто охраняет внешний периметр?
— Нет.
— А я знаю — обычные полицейские, такие же как те, что полчаса назад вместе с нами лупили ''демов''. К тому же, они ведь ещё не знают, что произошло.
— Ага, а они такие кретины, что стрельбы не слыхали.
— Так ведь и должна была быть стрельба. Они ведь ещё не знают, кто стрелял.
Звонок сыграл какую-то сумасшедшую трель, сержант лениво направился к глазку, взглянул- и опешил. У двери стоит генерал-лейтенант в полевой форме, и с тремя золотыми звёздами на груди. Сержант ещё не забыл, что за люди ездили в это место ещё совсем недавно. Как и прекрасно знает, кто там сидит сейчас. Но при виде трёх звёзд все новые инструкции сразу же вылетели у него из головы.
Дверь распахнулась. М.С. была готова рвануть из за ремня оба пистолета, но находившейся за дверью полицейский стоит по стойке смирно. И видно — он ничуть не шутит.
— Здравия желаю господин генерал — лейтенант.
— Вольно. — машинально ответила она и спросила.
— Сколько вас на посту?
— Шесть человек.
— Кто старший?
— Лейтенант Роздгерд.
— Давай к нему.
Сержант не слова ни говоря, пропускает её. Теперь он её узнал — небезызвестная Марина Саргон, она же М.С. стоит перед ним. И этим всё сказано. Герой двух войн и непримиримый противник демократов. Что ей здесь понадобилось — эти вопросы выше его понимания.
Они вошли в караулку. ''Все пятеро здесь. Великолепно''. Они тоже смотрели на неё как на диво морское. ''Будем нахальны'' — подумала М.С.
Лейтенант и остальные вскочили, руки у всех потянулись к фуражкам.
— Открывайте ворота лейтенант.
Тот даже не спросил зачем.
К воротам подкатил сначала один, а за ним и второй бронетранспортер. Они не остановились, а сразу прибавили газу и понеслись к особняку. Грузовик остановился в проёме. Когда в караулку вбежал какой-то тип в камуфляже со снайперской винтовкой за спиной, а за ним ещё двое, оба в полковничьей форме и с автоматами в руках у лейтенанта шевельнулись какие-то подозрения.
— Господин генерал, что тут происходит?
За неё ответил тот в камуфляже.
— По-моему это называется революция.
М.С. по-хозяйски уселась за пультом связи и сказала.
— Я вам всем предлагаю выбор: либо вы сдаёте оружие и идёте по домам или куда хотите, или начинаете выполнять распоряжения моих офицеров.
— Можно вопрос?
М.С. кивнула.
— Вы Чёрные Саргоновцы?
— Да.
— У нас есть время на размышление?
— Пара минут.
Не дожидаясь срока сержант проворчал.
