…Ближе к ночи Сципиону все же удалось занять на холме, господствовавшем над местностью, круговую оборону и даже возвести из обозной клади, повозок и седел подобие заграждений. Сделать вал и ров было не из чего: земля была каменистой, а на холме не росло даже кустов. Однако сопротивляться многочисленному противнику римские легионеры долго не могли. Скоро наступающие со всех сторон враги расчистили себе дорогу и начали резню. Кое-кому из римлян посчастливилось укрыться в окрестных лесах, а затем пробраться в лагерь Фонтея. Гней Сципион геройски сражался до последнего и погиб то ли на вершине холма, поднятый разъяренными врагами на копья, то ли во время ретирады…
Хозяевами Испании опять стали карфагеняне.
У них появилась возможность проникнуть на север Пиренейского полуострова и попытаться провести подкрепления Ганнибалу через Альпы. Но сделать этого они не сумели из-за исключительно грамотных действий римского командира из сословия всадников Луция Марция Септима. Уведя остатки разгромленных римских легионов на север за реку Ибер, он так сумел построить оборону, что с ходу сунувшийся было за ним Гасдрубал Гискон, получив жесткий отпор, оставил попытки добить разгромленного врага. Более того, Марций организовал преследование, и не ожидавшие от остатков римских армий такой прыти карфагеняне пропустили ночное нападение на свой лагерь. Потерпев двойную неудачу, Гасдрубал Гискон вынужден был откатиться назад за водный рубеж.
После гибели братьев Сципионов борьба за Испанию начиналась сначала.
Обеспокоенные тяжелым поражением на иберийском театре войны и смертью обоих Сципионов, римляне, к тому времени уже вытеснившие Ганнибала на юг Италии, искали им замену. Утвердить на посту главнокомандующим избранного остатками римских солдат Луция Марция, офицера храброго, умелого и, что самое главное, прекрасно знавшего испанский театр военных действий, но, к несчастью для него, невысокородного происхождения, благородный сенат, естественно, отказался.
…Между прочим, «отцы-сенаторы» почувствовали себя задетыми, даже ущемленными в своих правах: какой-то никому из них неведомый Марций оказался во главе хоть и разгромленной, но армии и, донося обо всем случившемся в Иберии, самочинно именовал себя «пропретором». Наиболее дальновидные из сенаторов увидели в происшедшем ростки зловещего будущего: солдаты сами выбирают себе полководцев, а те, опираясь на их «штыки», рвутся к единоличной власти в Риме! Любопытно, что, по сути, они были правы, но время «Мариев», «Сулл», «Серториев», «Цезарей» и прочих «лепидов с катилинами» еще не наступило, хотя и было уже не за горами. Через полтора столетия это станет возможным, и вековые устои Римской республики окажутся на грани развала…
Отправленный было к остаткам римских войск в 211 г. до н. э. в Испанию главнокомандующим, проконсул (пропретор?) патриций Гай Клавдий Нерон во главе 6 тыс. римской пехоты с 300 всадниками и таким же количеством союзных италийцев не справился с непростой ситуацией, в которой он оказался. Будучи, безусловно, очень способным командиром, из-за вспыльчивости и высокомерия он не смог стать популярен среди легионеров и местного населения.
…А ведь сначала Нерону крупно повезло!!!
Соединившись с остатками римских войск Тиберия Фонтея и Луция Марция, он стремительным маневром запер в узком тупиковом ущелье Черные Камни, на которые столь богата Испания, карфагенскую армию Гасдрубала Баркида. Оставалось только заставить ее сдаться.
Ситуация была примерно такой же, как и много лет назад у Фабия с Ганнибалом под Казилином!
И вот тут-то новый римский главнокомандующий непростительно опростоволосился: он дал изворотливому Гасдрубалу Баркиду втянуть себя в бесконечно-нудные и, как оказалось, бесцельные переговоры об условиях выхода из долины. Пытаясь выпутаться, карфагенский полководец предложил римскому командующему невероятную сделку: Гасдрубала и его солдат беспрепятственно выпускают из ущелья, а он за это обязуется увести все карфагенские войска из… Испании! Доверчивый Нерон, естественно, ухватился за это чудесное предложение завладеть всей Испанией «без единого выстрела», причем проделать это после понесенных там римскими армиями тяжелых поражений и гибели ее полководцев. Переговоры по деталям «сделки» (условиям сдачи городов, эвакуации их гарнизонов, вывоза карфагенского имущества и прочих «гвоздей и веревок») Гасдрубал очень настойчиво просил перенести на следующий день. Нерон решил проявить великодушие и дал согласие, несмотря на активные протесты Марция и Фонтея, прекрасно знавших все хитрости и увертки карфагенских полководцев.
Выиграв время, карфагенский полководец с наступлением сумерек начал в полной тишине всеми возможными тропами выводить свои обозы. На рассвете все движение в лагере пунов прекратилось и начались… новые переговоры! Ловкий демагог Гасдрубал умудрился навязать Нерону обсуждение стольких проблем, в том числе и вовсе не относящихся к делу, что их решение пришлось перенести на… следующий день (!), а потом еще дважды (!!) откладывать! Выигрывая по дню, а вернее – по ночи, ушлый пунийский военачальник в кромешной тьме ухитрялся отряд за отрядом потихоньку… выводить свои войска из ловушки!! Марций и Фонтей, давно заподозрившие неладное, навязчиво рекомендовали своему начальнику: во-первых, немедленно прекратить переговоры и, во-вторых, проводить тщательное ночное патрулирование всей окрестности. Но Нерон, пользуясь своим высоким положением, сразу поставил их на место, безапелляционно отрезав, что именно он прислан римским сенатом закончить войну в Иберии и именно ему виднее, как это сделать в кратчайшие сроки и без лишних потерь. Пришлось недоверчивым младшим командирам закрыть рты и молчать в надежде на лучшие времена.
А они еще наступят!
Причем очень скоро, и всем станет ясно – как они были правы!
Тем временем, когда почти все уже было обсуждено, Гасдрубал снова попросил Нерона перенести переговоры на другой день, так как, по его словам, в тот день, когда намечалась заключительная встреча, религиозные обычаи запрещали карфагенянам заниматься какими-либо делами. Воспользовавшись последней отсрочкой, остатки карфагенской армии – Гасдрубал вместе с нумидийской кавалерией и слонами – словно привидения, прикрывшись густым туманом, повисшим над ущельем, тихо «растворились» из него. Когда он рассеялся, обескураженным взорам «объегоренных» римлян предстал совершенно пустой лагерь пунов. Только теперь Нерон понял, что все это время Гасдрубал Баркид «водил его за нос». И хотя он тут же бросил всю свою кавалерию вдогонку ускользнувшему из западни врагу, но нумидийская конница крепко знала свое дело, не позволяя разъяренному римскому проконсулу поквитаться с коварным пунийским полководцем…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
