— Вот что, Жаклин, — говорю, помогая девчонке подняться. — Твои все… того, — указываю на место побоища. — Ты одна тут точно пропадешь. Придется идти со мной, хоть я для тебя не лучший попутчик.
Глава 10. Мир под миром
Мы идем по подземельям с их вечным мраком. И — впервые за последние двадцать лет (в аккурат с тех пор, когда я прошел Четвертое Посвящение и стал Убийцей Лиангхара) — это проблема. Меня-то Владыка наделил способностью находить путь и в абсолютном мраке. Но вот Жаклин… Малявка вполне может упасть в какую-нибудь расщелину, которую я вижу настолько отчетливо, что, боюсь, забуду предупредить.
Что делать? Не зажигать же Темное Солнце? Лиловое магическое пламя Лиангхара требует совсем немного сил, его трудно заметить с помощью магии, а света дает достаточно. Но как скажется магия Лиангхара на Жаклин? Ведь если она дочь исминианки, да еще жрицы, не исключено, что у нее Дар от храмовой богини. А на них наша магия действует так же, как и их магия на служителей Владыки. Самое меньшее, она заработает адскую головную боль и тошноту.
— Держись за руку и не отпускай, пока не остановимся, — советую девчонке, когда она, в очередной раз споткнувшись, чуть не расквасила нос о камень. Теплые, тоненькие детские пальцы вцепились в левую руку.
— Спаси тебя Исмина, — произносит девчонка. Я чуть не захохотал: уж меня-то Исмина бы съела с потрохами, имей она такую возможность. Как же — один из злейших врагов ее служителей. Интересно, девка что, не видит, кто перед ней?
И правда, не видит! Для нее вокруг кромешный мрак, черное безмолвие, а неизвестный попутчик — наверняка один из ксандефианцев, у которого тоже оказался сильный оберег. Насчет демона она мне наверняка не поверила, ну, и плевать: я же не соблазнить ее должен, а вывести отсюда, живой и по возможности невредимой.
— Сама-то ты откуда? — спрашиваю ее негромко, чтобы хоть как-то скрасить однообразие пути. Я не боюсь, что меня услышиа. Дозорные заклятия должны предупредить о появлении любого живого существа (тем более — любого порождения магии) на таком расстоянии, на котором подслушать невозможно.
— А вы?
— Из Марлинны. Остальное неважно, — буркнул я. Невежливо отвечать вопросом на вопрос, но мне ли говорить о вежливости?
— А я из Ствангара. Мать родилась в Саггарде…
Саггард! Знала бы она, что мы сделали с поселком на пару со ствангарской баталией… Перед глазами встает горящая деревушка, отчаянная схватка на улицах и у пристани. Поистине мир тесен…
— Это на самом севере поля Последнего дня? — уточняю, хотя уж я-то теперь знаю ее до последнего дома. Жаль, нельзя огорошить девку этим знанием, иначе встанет неудобный вопрос: «А что вы там делали?»
— Да. Мои родители кормились рыболовством: отец и другие мужчины села ловили рыбу, женщины ее коптили и вялили, зимой просто морозили, а потом везли в Марддар. Так мама и познакомилась с Храмом Исмины.
— Хорошо, а как вы здесь-то оказались? И давно ли?
Сейчас я прикоснусь к тайне, за которую Мелх, самое меньшее, может меня вчистую простить.
— Двадцать лет назад. Тогда мать приехала в Марддар на День Любви Исмины. Рыба в тот раз продавалась неважно, мы так и не успели до снегов. Снега-то у нас ложатся в середине Девятого… А зимой, в полярную ночь, путешествовать по Полю будет только безумный. Она осталась на зиму в городе. А весной… Весной приехала мамина подруга и сказала, что как раз когда нас не было, отец и дядя вышли в море — и не вернулись. Мать очень горевала, но возвращаться в Саггард смысла не было, ведь детей милостивые Амрита и Исмина ей не дали. Маму приняли в Храм, а потом оказалось, что она предназначена для служения Богине.
— Что это значит?
— Ну… У нее хорошо получались храмовые танцы, по крайней мере те, которым могли научить в Марддаре.
«То есть у них тоже есть избранные и отверженные, — мысленно хихикаю я. — Что ж они на нас так взъелись?»
— И ее отправили в Эрхавен?
— Верно, — удивляется моей догадливости девчонка. — Там, говорила она, было хорошо — тепло, солнечно, еды вдоволь, а море почти теплое даже зимой… Храм вообще был неописуемо прекраснен…
Ну вот, к тайне я прикоснулся. А толку-то? От нее здесь пользы не больше, чем от груд золота, то есть никакой. Ладно, с доносом к Мелху я все равно не побегу.
— Потом ее вызвала Верховная жрица и сказала, что она должна послужить богине — помочь почитателям светлой Исмины, которые, несмотря на опасность, проповедуют слово благой богини в стране злобного Лиангхара. Мама согласилась, хотя могла бы отказаться, и поехала.
— А ты-то как суда попала?
— А это произошло еще до моего рождения, — наивно отзывается девчонка. — Мама живет тут уже шестнадцать лет. Она встретила другого ствангарца — офицера, направленного сюда Империей. Они поженились…
Хорошенькое дело. А старина Натан полагает, что комбинация, которую он пытался провернуть в Эрхавене, никому больше в голову не придет… Ну, не идиот ли?! Пока он и с Шаулем и Хиттой устраивали побоище в Эрхавене, эрхавенцы и их северные союзники подводили под нас контрмину. Она, конечно, рвануть не успела, но никогда не поздно подвести новую. Впрочем, мне-то какая печаль? Это теперь Мелхиседека проблемы. Натана, Ксандефа, Шаббаата переметнувшегося, но не мои. Пусть у них болит голова. Мне досталось дело куда труднее.
— …и вот тогда-то, как раз на очередной День Любви Исмины, родилась я, — заканчивает Жаклин.
— Тебя мать чему-нибудь учила? — Исмина меня побери, на кой мне это?
— Конечно. Я посвящена богине уже в восемь лет. Мать учила всему, что знала сама, надеясь, что я со временем ее заменю. Но получилось вот так…
— И много ты успела изучить? — любопытствую я. Одергиваю себя — еще не хватало, чтобы она увидела во мне шпиона, но слово, как известно, не воробей: вылетит — не поймаешь.
— Да нет, я же только ученица… И вообще, почему вы все время выспрашиваете? Не соглядатай ли вы?
— Даже если и так — что с того? — хмыкаю я. — Как будто тут есть кому доносить… Кстати, слышала о такой особе, как Халила?
— Да. Она плясала лучше мамы…
«Везет мне на танцовщиц, — устало думаю я. — И почему-то не слишком умных. Я бы в ее возрасте давно уже понял, что имею дело с врагом, и постарался бы улучить момент, когда можно ткнуть под основание черепа засапожным ножом… Впрочем, нет — я уже в те годы знал, с кем стоит драться, а с кем не стоит».
— Так вот, она привела меня к вам, ну, а уже за мной пришел «хвост». Вообще-то вы просто подвернулись под горячую руку, а пришли ребятки по мою душу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
