платье, но можно не сегодня, — её лицо исказила гримаска. — Не терплю балы, но приходится их посещать.
Мы вышли на улицу, там уже было совершенно тепло — и листочки, и цветочки, благодать.
— Отчего же не терпите? — спросила я уже на улице.
Я была на двух, мне понравилось. На одном меня вдохновлял Соколовский, на втором не оставлял своим вниманием Авенир Афанасьевич.
— А что там делать? Пустое же.
— Как же, а дела решать? Мне кажется, все так делают.
— Да с кем же? Все приличные люди на такие балы не ходят, они у нас в доме не приняты.
Оказалось, Ангелина — из обеспеченного дворянства, и отец её — высокопоставленный чиновник при градоначальнике. И мечтает выдать её, наконец, замуж за достойного человека и избавиться от обузы, которую она собой являет. А почему обуза? Потому что портит его репутацию, связывается с проходимцами и попадает в истории.
— Вы ведь маг, да? — спросила она.
— Да.
— И тоже интересуетесь положением трудящихся?
— Весьма умеренно. Я понимаю, что оно далеко от идеального, но также понимаю, что мановением руки этого не исправить. Уверяю вас, Ангелина — любой общественный строй имеет недостатки.
— Ну вот, вы тоже скучны, хоть и учитесь где-то там. Раз маг, то в академии, да?
— А как вы поняли, что я маг?
— А как бы вы иначе исчезли в тот раз? И подруг своих прихватили.
— Они молодые ещё, глупые. Особенно та, что пришла следом за своим молодым человеком. А вы? Что было с вами?
— А ничего. Папенька выкупил в тот же вечер, не может же он позволить, чтобы я в околотке ночевала, — отмахнулась Ангелина. — Могла бы — давно бы ушла из дому, да некуда.
— Отчего же некуда? — не поняла я. — Не на что снять жильё?
— Да есть на что, моя маменька покойная богатая была, и её приданое мне отписано.
— Ну так и найдите, можно даже и с прислугой найти, если средства есть.
— Да не умею я искать. А Франц временно покинул Москву, не подскажет.
— Вы приятельствуете? — я вспомнила холёного мужчину с трубкой.
— Мы были любовниками, потом не были, потом снова были, — пожала плечами Ангелина. — А потом он уехал, чтобы утихло, осенью вернётся.
А мне закралась в голову странная мысль.
— Я случайно знаю одну квартиру, которую сдают. Флигель. Тот самый, в котором мы как-то встретились, — усмехаюсь. — Только как по мне, его нужно привести в порядок.
— В самом деле? Я узнаю. У меня есть горничная Глаша, она поможет найти ещё прислугу на раз или на время.
— Вот, сходите к вдове Капитоновой, и посмотрите, что там сейчас и как.
Тела из подвала подняли, а Юре всё веселее будет.
— Спасибо вам, — Ангелина просияла улыбкой.
— О, глянь, Оля наша идёт с кем-то, — услышали мы.
Я обернулась. Митя Ряхин и Коля Малинин, красавцы.
— Привет, — кивнула я им. — Это Ангелина, а это однокурсники мои. Дмитрий и Николай.
Коля тут же разулыбался, а Митя смотрел хмуро.
— Милые дамы, не сопроводить ли вас куда-нибудь? — Коля как всегда.
— А домашку сделали? — усмехнулась я.
Назавтра Афанасий Александрович назначил рубежный контроль.
— Оля, умеешь ты всё испортить! Не хочешь, не ходи, а мы погуляем, да? — он глянул на Ангелину умильно, как котик, он отлично это умел.
В общем, я даже и не удивилась, когда сама пошла в сторону дома, а парни отправились провожать Ангелину. Не маленькие, не пропадут.
37. Я сдаю сессию
37. Я сдаю сессию
Сессия подкралась незаметно.
Мы учились-учились, ходили на практику на погосты и в больницу, а потом раз — извольте до субботы получить все зачёты, и на следующей неделе начинаются экзамены.
Мне предстояло сдать два экзамена — специальность с первым курсом и со вторым. Теорию и практику. Аркадий Петрович размашисто написал в моей зачётке — «зачтено», его экзамен предстоял мне в декабре. А в январе — комплексный экзамен по специальности, так это в моей старой жизни называлось. И если я сдам эту самую специальность — то и работать смогу. А с прочими дисциплинами потом разберёмся.
По разнообразной теории, однако, нужно было получить зачёты. Не все, ой, не все преподаватели готовы были снисходительно относиться к таким, как я. Мало того, что программу осваивает не по порядку, а с пятого на десятое, так ещё и женского пола. Конечно, магическая академия была наиболее лояльна к женскому полу, женщины-маги просто имели возможность получить такое же образование, как мужчины, и их должны были взять потом на службу, но я подозревала, что на местах-то на таких государственных служащих смотрят по-разному. Значит, храни, боже, Матвея Мироныча Болотникова — он-то был готов взять меня на работу, только лишь я появлюсь с документом.
Значит — вперёд, к тому документу.
Первый курс сдавал сначала теорию — Афанасию Александровичу. Мне в билете достались виды нежити, и для лучшего балла нужно было подкрепить теоретические знания личными впечатлениями из практики.
Это оказалось легко. Потому что за зиму и за весну я попробовала свои силы против обычных поднявшихся покойников — как говорил Ваня Шилов, забывших, что умерли, и пришедших домой, против необычных поднявшихся, против шатунов и прочих зверообразных, и против древней нежити тоже. Также я рассказала о том, как ходили слушать и наблюдать на места древних сражений — в южные степи, на Куликово поле, на Бородинское поле. Рассказала о мальчике Юре — дружелюбной нежити. И в конце подумала и добавила:
— И ещё темная тварь.
Конечно, я называла Софью Людвиговну, когда только приехала и рассказывала Пуговкину о своих обстоятельствах, но — без деталей.
— Так-так, — заинтересовался Пуговкин. — Где это вам, Ольга Дмтириевна, посчастливилось узреть сей редкостный экземпляр?
— В Сибирске, — тихо сказала я. — Я служила в доме этой женщины. Она питалась жизненными силами своих компаньонок, и подкармливала камеристку. И если бы я не оказалась некромантом — меня бы тоже съели.
— И как же у вас вышло? — так, чует моё сердце, дальше у Пуговкина в лекциях
