— Я же просила не звонить, когда я на работе! — Зашипела трубка.
— Опять паяльником не туда ткнула от неожиданности? — Возликовал Джо. — А нечего ставить такую жесть на звонок!
— Чего надо? — Тон не потеплел ни на градус.
— Кое-что. — Таинственно ответил Дантон. — Ты мне проиграла, перед тем, как я уехал, помнишь? И я жажду это получить.
— Во-первых, я не помню. Во-вторых, срок давности истек.
— Брось, детка, это преступление без срока давности. Давай же, приезжай.
— У меня голова болит. — Ехидно ответила Мерида.
— А мы ее не будем задействовать. Давай, отдать кое-что — твой долг чести.
— Это то самое кое-что, после которого вы имеете обыкновение отворачиваться к стене и засыпать?
— А что я сделаю, это физиология! Если через полчаса не приедешь, я начну есть немецкие колбаски из холодильника, а в них полно жира и перца…
— Вам же хуже будет! — Фыркнула Мерида и бросила трубку.
Довольный Дантон сел на кровать, скривившись, помассировал ногу, сколько достали пальцы под гипсом. Потом осторожно лег и положил руку на ноющий живот, еще не восстановившийся после сложной операции. Подумал, а не съесть ли обезболивающего в количестве пары-тройки десятков таблеток. Входная дверь стукнула через двадцать минут, зашуршала куртка, в стену полетел ботинок, потом второй. Гувер вошла в комнату, потирая холодные руки, и прислонилась плечом к дверному косяку.
— Я умираю! — Простонал Дантон. — О, какая жуткая боль терзает мои внутренности! Все кости ноют, мышцы атрофировались, это конец, я вижу свет в конце тоннеля! И только одно может меня спасти, а ты, беспринципное животное, неизвестно где шляешься, оставляя раненого героя на муки и скорбь!
Беспринципное животное, убедившееся, что за Мастерса ей не влетит, сложила руки на груди и окинула Джо внимательным взглядом.
— Сэр, ну вы бы хоть разделись, мне с вас самой футболку стаскивать?
— Совсем обленилась. — Дантон, ворча, осторожно стянул футболку, пока Гувер мыла руки. — Ты очень холодная? Если да, то не смей сразу хватать мое пылающее тело или я буду кричать.
— Сойдет. — Решила Гувер, приложив руку к щеке. — Поворачивайтесь, будет вам кое-что.
Джо с готовностью перевернулся и Мерида села на него сверху, положила руки на плечи и принялась осторожно разминать спину.
— О да! — Дантон уткнулся головой в подушку. — О Боже! Как хорошо!
— Прекратите стонать, вы меня смущаете. Я же только начала.
— О да, детка, да, продолжай, не останавливайся!
Гувер прижала его голову к подушке плотнее, перекрывая доступ кислорода.
— Эй-эй, не прерывай сеанс, а то сначала начнешь! — Возмутился Джо. — И давай посильнее, что ты меня гладишь?
— Сэр, заткнитесь или я вам спину перебью! Я сама знаю, как надо! У вас тут столько гематом, смотреть страшно, дайте хоть кровь разогнать!
Как надо она знала превосходно. Размятые мышцы прекратили ныть и расслабились, Джо ощущал себя человечком, состоящим из конструктора лего, так легко ходили позвонки под слабыми с виду руками. Он начал задремывать, плавая на границе между явью и сном, звуки стали приглушенными, даже нога перестала так болеть. Гувер, закончив, скатилась с него, и завернула угол покрывала, накидывая на спину, чтобы не остыл.
— Эксплуататор. — Упрекнула она.
Дантон невнятно замычал, потом повернулся на бок и сгреб ее, наподобие плюшевого медведя, прижав к груди. Рид для виду поупиралась, потом нашла удобную позу и затихла, ей тоже жутко хотелось спать. Доусон заставил дорабатывать жуков-диверсантов, притащив папку с кучей идей, а как они их будет воплощать, его не волновало.
Гувер уже начала видеть сон, когда в кармане у нее сильно завибрировало.
— Тебе настолько без меня одиноко было? — Не удержался от подкола снайпер.
Гувер пихнула его в грудь и прижала трубку к уху.
— Агент Джокер… да, агент Доусон… да, сейчас буду.
— Ты куда? — Приоткрыл один глаз Джо, не выпуская ее.
— На базу. — Зевая, уныло ответила Мерида. — Мои жуки решили устроить саботаж. Наверное, не надо было писать им программу и одновременно рубиться в «Angry birds».
— А до завтра не подождет?
— Это же оружие. — Несколько обиженно ответила Гувер, осторожно выбираясь с кровати. — Оно им мини-Апокалипсис может устроить, если вовремя не остановить. Я быстро, если что, повзрываю их всех на хрен, сделаю новых. И не смейте без меня смотреть «Солдаты неудачи», я хочу видеть вашу реакцию!
Судя по тому, что на базе было относительно тихо, с жуками справились своими силами. Гувер прикрыла глаза, тихо выматерилась про себя, жалея об упущенных часах законного сна, и пошла в кабинет к Доусону, отчитываться и получать по полной программе за нестабильность секретной разработки, но в кабинете его не оказалось. Тогда Гувер пошла прямиком к директору Кейджу, чтобы раз и навсегда на сегодня покончить с этой проблемой.
— Проходите, агент Гувер, вас ждут. — Сказала секретарша директора.
У Кейджа Доусона не оказалось, зато сидел какой-то незнакомый хлыщ в темных очках и строгом костюме.
— Агент Смит? — Не удержалась Мерида.
— Мы знакомы? — Удивился хлыщ. — Впрочем, это не важно. Агент Гувер, вы предстанете перед трибуналом за преступления против человечества и надругательство над природой.
— Чего? — Удивилась Мерида, лихорадочно соображая, насколько ее жуки действительно опасны. — Директор?
— Все верно, агент Гувер. — Кивнул Кейдж, не поднимая на нее глаз. — Вас раскрыли.
— Перед смертью генерал Меллоуни успел передать совету сведения относительно вас. Вы предстанете перед трибуналом, агент Гувер. Вам предъявят обвинения и вынесут приговор. Конвой!
Словно из ниоткуда появились двое таких же «агентов Смитов» в костюмах и взяли Мериду под руки.
— Приятно было сотрудничать, директор. — Одними губами улыбнулся агент Смит. — Надеюсь, вы не повторите в дальнейшем подобных ошибок, иначе предстать перед трибуналом придется вам.
На них пялились буквально все. У Гувер так бухало сердце, что все тело содрогалось. В общем зале их перехватил Доусон, и буквально выдернул находящуюся в шоке Гувер из рук конвойных, вцепившись ей в предплечье.
— Что здесь происходит, и по какому праву вы забираете моего человека?
— По распоряжению Совета агент Гувер предстанет перед трибуналом.
Рука Доусона переместилась с предплечья Мериды на ее плечо, нервные пальцы принялись отстукивать по нему быстрый ритм. Гувер покосилась на нее, но ничего не сказала, только сжала губы.
— Какие ей предъявлены обвинения?
