попали? Значит, это на самом деле! Война!
— Да! — Витя отошел на полшага, а Лена так и осталась стоять возле него, держась одной рукой за ватник, словно боялась, что Шаров снова куда-нибудь исчезнет. — Это сорок первый год! Мы как раз по истории проходим оборону Москвы, но, чтобы такое!
— Нам пришлось уйти из того дома, — сказала Лена.
И они рассказали ему все. От момента, как он пошел искать подмогу до встречи в сарае с Червяковым, который убил своего дружка у них на глазах.
— И там оказался мой… папа, — тихо произнесла девочка. — Я не знаю, как. Но если честно… я всегда думала, что он… не совсем… не такой, не… — она не находила слов и запуталась.
— Будто бы из другого мира, да? — подсказал Шаров.
— Верно. Как и вы. — Она посмотрела на него странным взглядом, от которого Шаров поежился. — Но вы… спортсмен, чемпион. А он — самый обычный человек. И все равно. Чем-то вы похожи.
— Да нет, тебе показалось, — быстро проговорил Шаров, и пока она не успела задуматься над ответом, продолжил: — А… как он тут оказался?
Лена покачала головой.
— Не знаю. Наверное, он пришел за нами.
Шаров помолчал. Он не знал отца Лены и даже представить не мог, как он мог «прийти за ними».
— Пора нам возвращаться, — сказал он.
— Домой? — оживился Витя. — Вы знаете, как попасть домой?
— Думаю, да, — ответил Шаров. — Но сначала нужно как-то вызволить остальных. Вы говорите, их поймали милиционеры и отвели в опорный пункт за рынком? Я же там проходил… Видел стенд с преступниками и одну фотографию, очень похожую на вашего одноклассника.
— Немудрено, — Витя оглянулся, будто бы из-за угла мог выскочить Червяков. — Это он и был.
— Вы говорите, там в сарае он забрал Лизу. Куда они пошли?
— Мы не знаем, — покачала головой Лена. — Все как-то быстро произошло, она сама его… как-будто спасла. А потом, мне кажется, они побежали в толпу на рынок.
— Смешаться с людьми. А тот аппарат, который вы выкрали у немцев?
— Мы думали, Червяков решит его продать, но в сарае было темно, мы ничего не заметили. Может быть, он до сих пор там.
— Если бы вас поймали с ним, было бы плохо.
— Почему? Ведь мы же хотели помочь…
— Вам бы никто не поверил, особенно сейчас. Зато приписать диверсионную деятельность — запросто. А это — расстрел.
Лена с ужасом взглянула на Витю.
— Значит, Червяков правду говорил?
— О чем? — спросил Шаров.
— Что их расстреляют утром. А тела привезут к тому дому, где мы прятались.
— Он не мог этого знать, ведь это еще не случилось, — осторожно произнес Шаров.
— Да… не случилось. Но… он так говорил, как будто это уже произошло.
— Многие преступники обладают даром убеждения. Надеюсь, убеждать вас в том, что он бандит, не нужно?
— Нет, — быстро ответил Витя. Мы видели его… портрет на бумажке, как разыскивают преступников.
— Фоторобот?
— Да.
— Значит так… — Шаров выпрямился. — Что сказал твой отец?
— Идти в кочегарку и там ждать.
— Он обещал вас забрать? Идея хорошая, но… мне кажется, это опасно.
Шаров вдруг подумал, что кочегарка — плохая идея.
— Вы уверены, что остальные ребята в опорном пункте?
— Да, в милиции, их туда потащили.
Он подумал, что вытащить детей оттуда будет непросто. Даже имея на руках крупную сумму.
— Вы же замерзли. Есть хотите?
Ребята перевели взгляды друг на друга. Шаров без слов кивнул и махнул рукой.
— Да кого я спрашиваю⁈ Быстро за мной!
Они переглянулись, взялись за руки и зашагали за спортсменом.
Через пятнадцать минут, наказав сидеть им тише воды ниже травы, Шаров выскользнул из подъезда. Еды дома особо не было, но он нашел пачку макарон, чай, сахар и каменные сухари — этого было достаточно, чтобы произвести на голодных детей неизгладимое впечатление.
— Кто бы ни стучал, в дверь, стену — не важно, не открывать и не реагировать. У меня там живет буйный сосед, он может разойтись.
Лена и Витя со страхом посмотрели на крашеную стену кухни. На столе в кастрюльке грелась вода, они стали рядом, вытянув руки перед собой.
— Как же хорошо! — сказала Лена.
— А чья это квартира? — спросил Витя. — Как вы ее нашли?
Шаров споткнулся на выходе.
— Это… — голос его дрогнул. — Это… — потом он вспомнил, что на всех грамотах указана чужая фамилия, не та, что они знают и расслабился. — Это одного тренера, я… слышал о нем раньше.
— А где он сейчас? — не отставал Витя.
— Он? Ушел… на фронт. Ладно, макароны варить минут пятнцадать. Соль в солонке. Не забудьте выключить кипятильник, как сварятся. Лена, проконтролируй.
— Хорошо.
Он глянул на них. Двое спасены. Осталось… Если не считать Червякова, еще четверо. А что делать с девочкой… как ее? Катя? Ведь если ее оставить, она пропадет…
Он тихо выскользнул, притворил дверь, закрыл на ключ, прислушался. В соседней квартире было тихо. Шаров спустился и легко побежал уже проторенной дорожкой.
Его мысли метались между Аней, которую непременно нужно было найти и оставшимися детьми. Как их вытащить? Милицейский участок приступом не возьмешь, и детей просто так ему никто не отдаст. Даже за деньги.
И все же, несмотря на крайне неприятные известия, задача несколько упростилась. Ехать через весь город в прифронтовую зону во время паники и наступления фашистов было не то, что опасно, смертельно опасно.
А еще Лиза, которая, видимо, втюрилась в хулигана и с риском для своей жизни, помогла ему убежать. Как быть с ней? Где ее искать и захочет ли она возвращаться?
Шаров добежал до угла бетонного забора, ограждающего рынок, подпрыгнул, легко подтянулся и взглянул на другую сторону.
Он сразу увидел коренастого мужчину, который стоял лицом к сараю. Руки его были подняты, ноги на ширине плеч. Какой-то мужчина в кожаном пальто обыскивал его карманы.
— Ты с ними заодно? Признавайся, лейтенант! Откуда взялась эта штука в сарае?
— Это спецзадание, — донесся до Шарова глухой голос.
— Спецзадание? Чье? Гитлеровское?
— Я требую связаться с начальником управления военной контрразведки полковником Сахновым
