хорошо? Почему так долго? Мне стало интересно, как же он вытянет всю информацию про этих ублюдков. В конце концов, некоторые из могли уже сдохнуть, они ведь наркоманы.
Я уже успела сильно проголодаться, и солнце стало садиться, когда Марк, наконец, вернулся. Он вручил мне очки (ну, надо же, выжили!). Только одна линза треснула, но целостность сохранилась. Я увидела, как он положил на тумбу какой-то блокнот. Меня очень интересовало, что там может быть, поэтому я тут же открыла его и взглянула. Там были ручкой нарисованы лица людей и подписаны имена. Я полистала немного, кого-то узнала, кого-то видела впервые. Марк, наблюдая за мной, наконец, сказал:
— Вот здесь мне нужна будет твоя помощь.
— Что? — не отрываясь от блокнота, спросила я.
— Твоя мать вообще не знала, что кто-то из них тебя… В общем, даже твоя попытка рассказать об этом нисколько не заставила её задуматься. Поэтому она могла показать мне только всех тех, кто был у неё.
— Как ты узнал о том, что я говорила?! — я ошарашенно глянула на Марка.
— Я могу просматривать чужие воспоминания. Это похоже на фильм, только глазами человека.
— Ты просмотрел всю жизнь человека за несколько часов?!
— Нет, конечно. Я смотрю только то, что мне нужно.
— Как ты это делаешь?
— Обычное заклинание, довольно простое. Им же можно менять воспоминания. Просто захожу в сознание человека и обращаюсь к тем воспоминания, которые меня интересуют. Это похоже на то, когда пытаешься вспомнить о чём-то, выискивая мельчайшие детали. Сначала обращаешься к тому, что точно помнишь, потому восстанавливаешь остальные события.
— Сложно…
— Для тебя — да, потому что ты не маг. Тебе вообще будет сложно понять, как работает магия колдунов, она сильно отличается от твоей. И не нужно, честно говоря. Сейчас тебе нужно просто ткнуть пальцем в тех, кого мне нужно найти. Всех я могу, конечно, но это займёт гораздо больше времени. Если ты мне поможешь, будет гораздо легче…
— Ладно… но… я не уверена… К маме так много людей заходило… Честно говоря, я вообще старалась на них не смотреть.
— Тогда, если позволишь, я сам посмотрю.
— Что?..
— Я использую заклинание и войду в твою память. И сам всё увижу.
Я застыла. Даже блокнот из рук выронила. Уж чего мне больше всего не хотелось, так это показывать своими глазами то, что со мной делали. А если в этот момент я сама начну всё это вспоминать? Кто знает, как работает такое заклинание? Я не хочу переживать это снова. И чтобы Марк видел меня такой, совсем не хочу. Наверное, он почувствовал мои боль, страх и растерянность в этот момент, потому что тут же забрал блокнот, спрятал в карман и серьёзно проговорил:
— Не нужно, забудь. Я сам всех проверю. Там не больше сотни, так что управлюсь за пару месяцев. Мира, я думаю, поможет, если ты не против…
— Сколько? — я никогда не думала, сколько людей в итоге заходило и шнырялось с мамой.
— Всё в порядке, не думай об этом. Я со всем разберусь..
— Нет… подожди… просто… могу я поставить свои условия?
— Если не хочешь, не нужно…
— Ты можешь сделать это на моих условиях или нет? Или тебе обязательно смотреть всё?
— Нет, конечно, я посмотрю только то, что мне нужно.
— Тогда… не смотри… что они делают… Только лицо…
— Карина, мне, в любом случае, придётся видеть то, как они начинают. И поиск по воспоминаниям бывает не очень точным. Я могу попасть и туда, где всё уже началось. Я могу попробовать избегать этого, но не обещаю, что получится.
— Хорошо… Только…не смотри больше, чем нужно. Как только узнаешь человека, сразу прекращай смотреть.
— Это совсем не обязательно. Зря я предложил это. Лучше сам…
— Нет! Я и так чувствую себя виноватой, потому что тебе приходится заниматься этим. Не надо было тебе знать, мне это не нужно. Но раз ты узнал и теперь хочешь разобраться, я помогу тебе как можно скорее избавиться от этого. Чем быстрее ты закончишь, тем быстрее я перестану жить этим дурацким прошлым. И ты тоже. Не хочу, чтобы ты думал об этом. Колдуй своё заклинание. Только… сделай так, чтобы я ничего не видела, не вспоминала. Не хочу…
— Хорошо… Тогда… тебе лучше лечь. Только поперёк кровати, чтобы я мог сесть на пол и держать твою голову.
Я волновалась. Честно говоря, мне было очень страшно. Но я понимала, что несу ответственность за то, что сейчас делает Марк. И больше не хотела усложнить ему жизнь. Слова ведьмы тогда очень меня поразили. Я осознала, что не стоит из-за страха что-то скрывать от любимого человека. Даже если очень не хочется. Наоборот, чем меньше хочется говорить об этом, тем быстрее надо рассказать. Не оттягивать, чтобы не было последствий. Лучше столкнуться с ними сейчас. Тем более, Марк и так уже всё знает, подумаешь, увидит это своими глазами. Не велика разница.
Я легла поперёк кровати, так что ноги оказались на весу. Марк сел на пол рядом с моей головой. Я не знала, куда деть руки. Почему-то именно сейчас они казались мне лишними. Положить их вдоль тела? Как труп, честное слово. Или на животе сложить? Так ещё хуже! И голова лежит неудобно. Хочется вообще свернуться калачиком и спрятаться под одеяло. Пусть оттуда мои воспоминания смотрит!
Так, нужно взять себя в руки! Я постаралась дышать медленнее и сосредоточилась на лунном свете внутри себя. Он успокаивает, будто обнимает меня своим притягательным спокойствием. “Закрой глаза,” — тихо попросил Марк. Я закрыла. И ещё больше заволновалась. Лунный свет, помоги успокоиться, а! Без тебя не обойтись. “Не волнуйся, ты ничего не почувствуешь, — пытался успокоить меня Марк. — Просто отключишься, а когда придёшь в себя, я уже закончу”. Ладно. Я спокойна. Спокойна, как танк, прыгающий по кочкам на минном поле. Сердце колотится. Вообще не помогает, честно слово, это знание — “ничего не почувствуешь”. Я же знаю, что ты будешь смотреть.
“Остенде мии мемориам туам,” — монотонно и еле слышно сказал Марк.
Всё исчезло. Мир исчез. Но только на мгновение, короткое, еле уловимое. Я услышала тяжёлое дыхания Марка, почувствовала еле сдерживаемый и переполняющий его гнев. Даже в комнате стало слишком жарко. Мы начнём уже или как?
Марк отдёрнул руки от моей головы. Что? Не будешь? Передумал?! Я открыла глаза, перевернулась и глянула на него. Он сидел, яростно глядя в пол и сжимая кулаки. Место, куда смотрел Марк, потемнело, затем покраснело и начало дымиться. Оно даже
