— Ну, там как-то само собой пошло. Эта штука не только делает сильнее и быстрее, она очень сужает восприятие. Я на тебя сейчас как через мелкое сито смотрю.
— Ну, меня-то ты увидел с другого холма…
— Услышал, — поправил его Тукан. — Просто, чтоб ты понимал: я сейчас слышу Фиону. А она примерно в километрах трёх-четырёх от нас.
— Круто! — восхитился Фалайз.
— Угу, только ощущения… — крестоносец постарался опереться на ближайшее дерево, но вместо этого согнул, а затем сломал его и просто сел на землю, — очень не очень.
— Наверное, действие зелья проходит, — сообразил дикий маг. — Надо вернуться за вещами и продолжить путь, пока Нинэк не поняли, что произошло. Ты хоть нашего коня не убил?
— А чёрт его, хе-хе, знает.
— Идти сможешь? — Фалайз боязливо посмотрел на сопартийца, который с каждой секундой выглядел всё хуже.
Тело монстра как будто ссохлось, как после долгого пребывания в воде, и покрылось паутиной пульсирующих прожилок. Несмотря на это, перемещаться Тукан ещё мог, хотя уже и не так резво как прежде.
Пока они вдвоём доковыляли до места побоища, где по идее должны были остаться их вещи, крестоносец поплохел ещё сильнее. Он продолжал уменьшаться, возвращаясь к человеческому облику, что явно доставляло ему массу дискомфорта.
— Как ощущения? — участливо спросил Фалайз.
— Как от плохого похмелья, — ответил Тукан почти человеческим голосом.
— «Плохое похмелье»? Разве бывает хорошее?
— Оно всё хреновое. А хорошее или плохое — зависит от того, как тебе было накануне. Так вот сейчас я чувствую себя так, будто днём ранее мне было ОЧЕНЬ плохо.
Тюки с вещами среди разгрома, учиненного крестоносцем в лесу, удалось найти далеко не сразу. Они мало того что лежали в кустах в стороне от места «битвы», если это кровавое побоище вообще можно было так назвать, так ещё и скатились с холма, рассеявшись по внушительной площади.
Трясущейся рукой, которая уже вернулась в нормальный вид, Тукан открыл и швырнул на землю амулет, призывающий демона. Было у Фалайза опасение, что коня в ходе боя убили, но оно не подтвердилось — тот появился у них за спинами, вне поля зрения, почти сразу.
— Скверно выглядишь, — разглядывая то, во что превратился крестоносец, ехидно заметил Разочарослав.
— Шёл бы ты… вместе со своими советами, — буркнул вполголоса Тукан.
— Могу! Только кто ж за тебя вещи тогда таскать будет?
Пока они препирались, Фалайз быстро собрал и погрузил тюки с вещами, а также написал Фионе, чтобы та ждала их на одном из соседних холмов. Что-то подсказывало дикому магу, что без её помощи тут не обойтись — состояние Тукана ухудшалось с каждой секундой.
Конечно, как игрок он был вне всякой опасности и даже звучал примерно как обычно, с поправкой на разнообразные звуковые фильтры, накладываемые игрой, но вот его персонажу явно было плохо.
К тому времени как троица воссоединилась, крестоносец выглядел как наркоман с тридцатилетним стажем, который только-только принял очередную порцию своей зависимости. Сам он идти уже не мог: ноги ещё немного держали, а вот зрение и вестибулярный аппарат уже отказали. Странно, но почему-то Разочарослав, на которого Тукан завалился всем туловищем, никакого перегруза не замечал. То ли хотел помочь, то ли крестоносец, потерявший в результате превращения всё снаряжение, за исключением амулета, дневника с заданиями и трусов-боксеров, намертво припаянных к модельке персонажа, стал сильно легче.
— Мдааа, Халк из тебя так себе, скоропортящийся, — прокомментировала состояние Тукана Фиона.
Попутно жрица попыталась полечить крестоносца, но вполне ожидаемо это никак не помогло. Как и несколько очищающих от негативных эффектов заклинаний.
— Ты хоть что-нибудь чувствуешь? — спросила Фиона, после того как перепробовала весь свой целебный арсенал. — Лучше, хуже?
— Пофиг. Всё как и было: в глазах плывёт, в ушах звенит, руки и ноги не держат, — ответил Тукан.
— Это называется алхимической зависимостью, — пояснил Разочарослав. — Магией она не лечится.
— Ты не мог об этом предупредить, прежде чем… — крестоносец запнулся и согнулся пополам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Пока его рвало, остальные, отвернувшись, решали, что им делать дальше:
— В замке нам могут помочь, — кивая на Ставку Фрайка, заметила Фиона.
— По квесту мы должны добраться до Союза и какого-то там доктора, он тоже, наверное, поможет, — напомнил Фалайз.
— Угу, «наверное».
— В любом случае, вряд ли Нинэк так просто сдадутся. Если мы пойдём в замок и нам там не помогут — это может плохо закончиться.
Жрица явно была не согласна с такой оценкой, но вместо того, чтобы спорить, обратилась к крестоносцу, которому вроде бы стало полегче.
— А ты что скажешь? Куда желаешь, чтобы тебя вели лечиться?
— Туда, где помогут! Я в эту игру не страдать прихожу… в смысле, не так сильно!
Фалайз не удержался и хихикнул.
— Смейся-смейся. Моё отравление вылечат, а вот твою дичайшую магию — вряд ли.
— Идёмте уже, — нетерпеливо сказала Фиона, начиная раздражаться.
— Куда? — развёл руками Фалайз.
— Куда-нибудь. Главное, идти, иначе придут к нам.
С этим согласились все и, как-то даже не обсуждая, двинулись в сторону Союза Свободных Советских Территорий, куда больше известного как просто Союз. Государство это пользовалось весьма неоднозначной репутацией. Дело заключалось в том, что в отличие от многих других объединений игроков, которые зачастую обходились лишь общими целями, здесь скрепляющим фактором выступала идеология, причём не какая-то абстрактная, как в случае с Орденом, а вполне конкретная, пришедшая из реального мира. Что пришлось по вкусу далеко не всем.
Так, например, в СССТ существовала система гражданства с паспортами, регистрацией и прочим. «Паспорт советского игрока» давал определенный набор преференций: жилплощадь, бесплатные эликсиры и снаряжение, включая ремонт. Но также накладывал не меньший список обязанностей: выполнять специальные заказы, отдавать всю добычу, кроме небольшого процента, участвовать в общественных работах.
Всё было просто и понятно, пока Союз объединял лишь игроков преимущественно левых взглядов, которые понимали и принимали изменённые правила игры. Но по мере расширения территорий, притока новых игроков всё пошло наперекосяк.
Паспорт получали исключительно ради халявы, систему контроля обводили вокруг пальца, а порой та даже сама вставала на сторону обманщиков. Постепенно создалась опасная диспропорция: игроки получали куда больше, чем отдавали. Начался дефицит, который попытались исправить, повысив требования к обладателям паспорта и урезав преференции.
Закончилось всё «Апрельским восстанием», в результате которого от Союза откололось две трети территорий. Между новыми государствами мгновенно вспыхнула война, жестокая и беспощадная. Восставшие, на стороне которых оказалась поддержка почти всего остального континента, одержали победу, отстояв свою независимость. Осколок СССТ хоть и выстоял, но попал почти в полную изоляцию, замкнувшись на внутренних делах.
Кто-то считал, что «красные» готовятся к новой войне, кто-то всё ждал, когда с ними покончат. Сами же игроки Союза просто продолжили строить свой оплот социализма в отдельно взятых Хрониках, приспособившись к новым реалиям.
Путь до границы СССТ, несмотря на то, что местность вокруг перестала напоминать полосу препятствий и стала куда больше похожа на безлюдные холмы, поросшие кустарниками и редкими деревьями, занял куда больше времени, чем планировала троица. Сказывалось тяжёлое состояние Тукана: он едва передвигал ногами, а идти без опоры в виде Разочарослава вообще мог не более пары минут — у него попросту заканчивалась выносливость. Сам крестоносец сжался и высох практически до состояния скелета, его кожа стала больше напоминать покрытый прожилками жёлтый пергамент, а глаза, зрачки которых ещё слабо светились, ввалились так глубоко, что напоминали два тёмных провала. Учитывая практически полное отсутствие одежды — довольно жуткое зрелище.
