«Тело, – пишет Аристотель, – состоит из членов, которые должны расти одновременно для того, чтобы целое вышло пропорциональным. Это сравнение приложимо и к государству.
Если одна из его частей развивается сильнее, например если в демократической республике низшие классы безмерно размножаются, то революция неизбежна».
Так, преобладание и размножение духовенства в Испании, Шотландии, Неаполитанском королевстве, папских владениях надолго остановило прогресс в этих странах и вызвало в них бунты, часто бесплодные.
«В странах, в которых религия основана на принципе непоколебимости, инерция становится общественным догматом и прогресс оказывается противоречащим законам совести, – говорит Кине. – Для того чтобы внести какое-нибудь изменение в строй государства, основанного на непоколебимой Церкви, нужна сила, нужно насилие.
Как же перейти от деспотического строя, основанного на религиозном терроре, к либеральному строю, основанному на разуме? Все католически республики Италии погибли, пытаясь совершить такой переход, и та же судьба постигла другие католические страны, гонявшиеся за свободой. Последняя являлась для них чем-то бурным, противным природе, нарушающим естественный ход жизни. Они боролись, волновались, делали революции, проходили через свободу, но возвращались опять к абсолютизму как к своей естественной основе. Сравните католические республики Южной Америки с протестантскими республиками Северной: у последних был Вашингтон, а у первых только Росас да Франция».
В Италии восемь веков религиозных войн и уединение погубили цивилизацию и укрепили преобладание духовенства, которое, изгоняя неверных и сжигая мыслителей, задушило все новые идеи, всякую промышленность, все самостоятельные и гениальные порывы до такой степени, что в нужную минуту в стране не оказалось ни одного человека, способного быть не только министром или генералом, а даже капитаном корабля, даже торговцем! Все должности пришлось заполнять ненавистными иностранцами. И такой недостаток людей до сих пор еще существует – ужасный урок абсолютистам, которые кровавыми преследованиями своих политических противников превращают свою родину в интеллектуальную пустыню, более безотрадную, чем пустыня материальная.
Кирк дает нам картину условий, в которые Шотландия была поставлена преобладанием духовенства в прошлом столетии.
Недостаточно почтительный разговор с проповедником считался важным проступком; не поклониться ему было уже преступление; не бояться грома считалось признаком нечестия; самое невинное веселье было запрещено, желать иметь сына – смертный грех, а всякие, даже самые незначительные, грехи влекут за собой вечное проклятие; каждый человек грешит даже раньше своего рождения, поэтому распоряжаться его жизнью должен священник. Для суда над грешниками были установлены трибуналы, наказание штрафами, епитимьями, кнутом и каленым железом. Принять в гостиницу католика – грех; помочь голодному или умирающему еретику – будь это собственный сын или отец – не только грех, но и преступление. Грехом считался также переезд из одного города в другой, визит к знакомому в воскресенье, даже прогулка или ванна в этот святой день! Все это нисколько не удивительно, потому что религия есть учреждение, воплощающее в себе мизонеизм.
Сказанное относительно преобладания духовенства может равным образом быть приложено и к преобладанию какого угодно класса общества.
3) Аристократия. В самом деле, тирания патрициев привела Рим сначала к Сатурнину, потом – к Катилине и наконец к диктатуре Цезаря. А эта последняя вызвала в свою очередь покушение Брута, не соответствовавшее цели, потому что империя должна была явиться справедливой реакцией низших классов против олигархии высших.
Очень часто олигархи, соперничая за власть, сконцентрированную в немногих руках, сами давали народу средства свергнуть себя. Иногда они даже делались демагогами для того, чтобы победить своих противников.
В Средние века во Флоренции тирания аристократов подготовила триумф богатой буржуазии, а злоупотребления последней привели в свою очередь к призванию герцога, который потом тоже был изгнан народом.
В Риме тирания баронов подготовила триумф Колы ди Риенци и его сторонников.
Бунты ремесленников были вызваны злоупотреблениями аристократии и желанием народа участвовать в управлении государством.
Причиной социальной революции, поднятой в Париже Этьеном Марселем (в 1356 году), было презрение короля и аристократии к буржуазному парламенту, которым они пользовались только для сбора податей. Жакерии возникли благодаря жестокому обращению аристократов с крестьянами, разбегавшимися от пыток, преследований и разорения по пещерам.
4) Рабство. В древности рабы пользовались всякими войнами и общественными бедствиями для того чтобы восставать против своих господ.
Так, илоты составляли заговоры и пробовали бунтовать при вторжении Ксеркса и во время войн Спарты с Афинами и с Фивами.
Ганнон поднял 20 тысяч карфагенских рабов, чтобы проложить себе путь к диктатуре.
В Тире рабы убивали свободных людей, чтобы стать на их место.
В Риме в первые годы республики рабы входили в соглашение с плебеями, с вольсками, с изгнанниками. Бунт Спартака возник во время войн в Испании и Азии; бунт Трифона Сальвия и Афениона – во время вторжение кимвров и тевтонов. Каталина рассчитывал на рабов для того, чтобы сжечь Рим, а Сатурнин имел большое их количество в числе своих сторонников. Марий обращался к их содействию в то время, когда Сулла занял Рим, а этот последний в свою очередь, освободив 10 тысяч рабов, причислил их к римским трибам.
5) Солдаты. Военные бунты. У народов цивилизованных преобладают бунты рабочих, восстающих по причинам экономическим, а у народов варварских – бунты из-за голода, военные и религиозные.
История показывает, что в Азии и Африке не бывает других бунтов, кроме военных и религиозных, так как способность различных классов общества к восстанию пропорциональна их жизненности и социальному значению.
В первобытные эпохи и у первобытных народов человек стоит на военной и теологической стадии развития, а потому всякая перемена его быта связана с религией или военным ремеслом, и только формы да поводы к восстаниям меняются сообразно условиям.
Победы и поражения, невыдача жалованья, бедность центрального правительства, предпочтение, оказываемое им какой-либо одной части войска, – все это вызывает военные бунты, иногда даже прямо военную диктатуру, как в императорском Риме, в Турции (при янычарах), в Египте, в Тунисе, в Алжире и недавно в Италии.
Всюду войска присваивали себе власть, нарушали общественное равновесие, вызывали беспрестанные бунты и содействовали распадению государства.
Бунты в Алжире поднимались пиратами и войсками, возмутившимися против начальства. Бунты в Турции и в старой России, будучи, собственно говоря, дворцовыми, всегда опирались на войска, а иногда и на духовенство.
Всемогущество легионов, начавшееся триумфами Мария и Цезаря, возросло с увеличением числа преторианцев, которых при Вителлин было 16 тысяч, а при Севере – 50 тысяч. Рассеянные, по распоряжению Августа, по различным городам Италии, при Тиберии они все были собраны в Риме, где, укрепившись на высотах, господствующих над городом, стали постоянно устраивать бунты.
Клавдий, возведенный ими на престол, платил каждому по 2700 ливров; Марк Аврелий платил уже по 3600, а Адриан, пожелав сделаться цезарем, должен был истратить на преторианцев 56 миллионов. Падение Гальбы, Отона и Вителлия научило их смотреть на императоров как на орудие своего произвола, который еще более усилился при Каракалле, когда команду над преторианцами вместо образованных людей стали давать простым мужикам вроде Максимина и даже варварам, для которых родиной был лагерь.
Грубые солдаты убили Пертинакса единственно за то, что он был честен, и дошли до того, что стали торговать императорским титулом. Юлиан Север за 4600 ливров на каждого преторианца перекупил, например, этот титул у Флавия Сульпиция, который давал только 3680 ливров. Он процарствовал всего 66 дней.
Провинциальные легионы захотели, однако же, урвать что-нибудь и в свою пользу, так как были достаточно сильны для этого. Отсюда – беспрестанные войны, сменяющиеся бунтами. Личные достоинства перестают иметь значение; все делается по капризу. Когда войска заставили Сатурнина сделаться императором, то он, оплакивая свою судьбу, сказал им: «Создав плохого императора, вы лишились хорошего вождя».
6) Низшие классы народа. Если, по словам Макиавелли, низшие классы соперничают с высшими, не уничтожая последних, то результат получается хороший, а если низшие классы забирают власть в свои руки, как это было во Флоренции, то результатом будет потеря свободы. К такому результату и привела излишняя демократичность государственного строя в Сиракузах, в Мессине, в Жилете, в Мегаре и на Самосе, где политическое равенство и самодержавие народа провозглашены были во время кровавых беспорядков и анархии. Эти маленькие республики кончили тем, что принуждены были отдаться во власть тиранам.
