– Твое общество тоже исключительно.
– Черви, да несколько сезонов назад я могла бы запросто убить тебя!
М-да, а теперь «запросто убить» не получается: надо поговорить и помучить меня для начала. – Подумал Гордей, но эту мысль решил все же не озвучивать.
– А зачем ты мне все это говоришь? – Он окончательно остановился и развернулся к ней. – Ведь я уже понял, что твоего общества недостоин. Зачем меня ловить и вести впереди себя?
Ему показалось, что в этот миг выражение ее лица, ее глаза наполнились настойчивым безумием – чуть больше прежнего.
– Потому что он все еще таится. – Произнесла она словно откровение. – Он ждет. Не решается. Но есть несколько вещей, которые должны подтолкнуть хищника.
– Опять? Причем тут твой хищник? Чего он ждет?!
– Ах. – Она сделала паузу и рассеяно почесала голову, прикидывая и вспоминая. – Первый вариант – добыча должна отбиться от своих. Второй – она должна ослабнуть, быть больной или покалеченной. А третий... она должна вести себя очень... странно.
Разговоры о неведомом звере больше не пугали Гордея. Все, чего он должен бояться сейчас – это свою спутницу. Вот уж действительно кто вел себя странно и с каждым мигом становился все дурней.
За его спиной раздался рык. И хоть с опозданием, но Гордей, распознал в нем отдельные слова. К своему удивлению, он понял их смысл. И только потом содрогнулся от страха.
– На колени или смерть! – Означали они.
На короткий миг лицо Октис прояснилось, просияв торжеством и превосходством. Но она тут же вернулась в прежнее состояние, если не погрузилась глубже – вместе с тем, как послушно опустилась вниз.
Гордей медленно повернулся.
– На колени! Руки! – Раздалось вновь в ответ на его действия. Но книгарь все же встал лицом к говорящему на Языке Богов, хоть и расставил руки шире.
Он видел цахари раньше – на отшибе города. Большой делегацией. Если не подходить близко, они не вызывали чувство страха. Только интерес. Но не сейчас. Один цахари, с натянутой тетивой, со стрелой, с луком в напряженных, но твердых руках посреди самого дикого леса. Посреди Тверди когда-то принадлежавшей только им – богоподобным охотникам... для интереса просто не оставалось места.
– Пожалуйста, не убивайте нас! – Истерично заскулила Октис. – Пожалуйста, мы все сделаем...
– Молчи. – Рявкнул цахари и вновь перевел острие наконечника на Гордея. – Вниз!
Он лаял и рычал, как зверь, но за этими животными звуками богоподобные землепашцы легко различали знакомые слова. Глотка цахари исторгала и звон, и гулкое шипение, и походила больше всего на пропитую человеческую. Так ругаются в подворотнях самые последние, но бойкие пьянчуги. Только богоподобный охотник, скорее всего, никогда не пил спиртное – лишь молоко матери, воду и кровь.
Гордей опустился на колени, забыв о хромой ноге и ссадинах.
Цахари вышел из-за кустов и предстал перед ними в полный рост. Был он не самым высоким и крупным, но жилистым, с широкими плечами. К низу фигура сужалась, и ноги выглядели относительно небольшими. В другой ситуации его осторожная кроткая походка вызвала бы у людей смешок.
– Я чую запах ньяда. Который смог?
– Послушайте. – Воззвал к нему Гордей. – Мы путники. Мы просто заблудились немного. Мы идем на запад.
– Ньяд! – Будто переспросил цахари.
– Яд? Запах яда. Это зеленый яд – мертвая вода. Вот. – Он осторожно потянул изорванный рукав и показал дрожащую руку, покрашенную в зеленый цвет.
– Мертвый? Больны?
– Больны? Нет. – Гордей замотал головой и не увидел, как за его спиной покривилась Октис.
– Господин охотник, прошу Вас, отпустите нас. – Настала ее череда мольбы и просьб. – Мы слабые, усталые и больные. Мы только простые землепашцы. Дайте нам вернуться к своим полям.
За все время, проведенное в ее обществе – даже по пробуждению у Опойки, Гордей не слышал от нее столь жалобного писка. Настолько это не походило на его спутницу, что он, не понимая того, вывернул шею, дабы удостовериться в источнике этого звука. Октис держала дрожащие руки впереди себя, будто заслоняясь от стрелы, направленной на нее.
– Убрать руки. – Приказал цахари, и костяной наконечник стрелы кивнул вниз. Охотник продолжил только после того, как она опустила ладони в лужу перед собой. – Страх перебивает запах крови от тебя.
– Да-да. – Вмешался Гордей. – Нам всем страшно. Нет нужды нас пугать. Мы же можем договориться? Мы же богоподобные. И мы можем рассуждать с позиции разума, данного нам Творцами.
– Понимайте: я решаю. Вы идете, куда я говорю идти.
– Ох, нет-нет. – Запричитала женщина. – Нет! Возьмите, что хотите. Берите. Только не ведите нас никуда. Оставьте здесь.
– Да, можете взять, что захотите. Подумайте же: какой в нас прок? Мы же не кролик, не олень какой-нибудь.
– Сначала ты. – Ответил ему цахари. – Клади ношу вперед.
– Ношу? Да-да, конечно. – Затараторил Гордей.
Он привстал и свесил торбу, сам расслабил тесьму.
Охотник подступил ближе и запустил внутрь босую грязную ногу. Книжнику оставалось лишь поморщиться, глядя, как цахари топчет его труд.
– Оттащи назад. – Прорычал он, когда закончил. – Теперь ты.
Гордей поднялся за сумкой и, ухватившись за нее, развернулся обратно.
И что же это такое? – Будто спросил он спутницу и пересекся с ней взглядом.
Октис Слеза смотрела ему в глаза – исподлобья, сосредоточенно. Со знакомой ему опасной решительностью. В скрытом от охотника взгляде не было ничего от ее показного раболепия. Гордею следовало бы испугаться этих глаз, как и раньше. Впрочем, именно так он и поступил. Ни мгновения книгарь не сомневался, что сделает Змея дальше.
Только не знал, что же в этот момент делать ему.
Вольная ведущая наклонила плечо, полупустые сумки съехали вниз. Вместо того, чтобы взяться за них и вытащить под ногу охотника, она ухватилась за шнуровку гасила – занеся руку назад и привстав на колено, швырнула в цахари.
Удар стальной гири чуть развернул охотника, но тетива уже сорвалась с серых пальцев. Стрела прошла над спиной падающего Гордея. Октис уклонилась от нее, одновременно потянувшись за кинжалом. Она пустила его в ход, пока цахари не взялся за вторую стрелу.
Клинок попал в основание шеи. Перескочив через спутника, вольная ведущая бросилась вперед, чтобы добить противника. Но, подпрыгнув к нему, только встала рядом.
Валяясь на спине, лесной охотник все еще пытался дотянуться до новой стрелы в колчане. Даже после того, как выпустил лук из рук. Октис оцепенело смотрела, как хлыстала кровь из его шеи. Она никак не отреагировала, когда поверженный охотник бросил искать ослабшей рукой стрелу и ухватился за кинжал в своей шее. У него еще были силы вытащить его, но он только сжал кулак на рукояти и держался так, пока не умер.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
