– Можно ехать назад.
– На место посадки или по первоначально заявленному адресу? – уточнил таксист.
Возвращаться в район, откуда я звонил, не хотелось, каких‑либо других подходящих адресов я не знал, поэтому решил ехать в загородный развлекательный клуб с рекламного буклета. Он судя по фотографиям хотя бы был большим и явно работал ночью.
– По первоначально заявленному, – сказал я.
Водитель завёл двигатель, и машина тронулась. К моему удивлению, в этот раз без присказки.
Примерно на середине дороги я решил, что надо бы ввести Егору снотворное, мой пленник уже несколько раз сквозь сон что‑то бормотал и в любой момент мог проснуться. Допускать этого не стоило. Я дождался, когда мы будем проезжать одну из расположенных по всей трассе площадок для отдыха водителей и попросил таксиста остановиться. Он сразу же выполнил мою просьбу.
– Мы выйдем немного подышать, – сказал я водителю. – А то чувствую, моему другу плохо становится. Как бы он ни уделал Вам салон.
– Это нам не нужно, – согласился таксист. – Лучше подышать.
Площадка была просто идеальной – она располагалась примерно в двухстах метрах от заправки и состояла из четырёх столиков с лавками, стоящих под навесами, и одного биотуалета. Сразу же за ней начинался глухой лес. И главное – на площадке никого не было.
Я вытащил Егора из салона, довёл до одного из столиков и попытался усадить на лавку. Однако у меня ничего не получилось – неожиданно Егор взбрыкнул, стал размахивать руками и упал животом на стол. Так как никаких негативных эмоций от него не исходило, мой пленник явно не осознавал, что с ним происходит, и делал всё на рефлексах. Егор попытался подняться, но ничего не вышло, и он так и остался лежать, бормоча себе под нос что‑то нечленораздельное.
Сначала я хотел его всё же усадить на лавку, но затем подумал, что меня вполне устраивает такое его положение – на столе задом кверху. Я достал шприц и ампулу со снотворным, развернулся спиной к такси, чтобы водитель не видел, что я делаю, и набрал содержимое ампулы в шприц. И сразу же ввёл снотворное Егору в ягодичную мышцу. Он негромко вскрикнул, когда в него вошла игла, и даже пытался почесать это место, но я не дал ему этого сделать.
Сразу же после снотворного я ввёл и серебро, после чего, пока пленник полностью не отключился, я поднял его и потащил к такси. Запихнув Егора на заднее сиденье, я уселся рядом и сказал водителю:
– Подышали. Теперь можно ехать.
– Вы платите – мы едем! – напомнил таксист, завёл двигатель, и машина сорвалась с места.
Глава 17
Развлекательный комплекс «Забава» находился за городом и включал в себя ночной клуб, небольшой отель и спа‑центр. Непосредственно клуб располагался в трёхэтажном здании, очень красивом и эффектно подсвеченном. Центральный вход произвёл на меня сильное впечатление мраморными колоннами и лестницей, швейцарами в красных костюмах, несмотря на поздний час большим количеством гостей, которые активно входили в клуб и выходили из него.
Когда мы подъехали совсем близко, водитель спросил:
– Вас к главному входу подвезти?
– Боюсь, мой друг пока не готов веселиться, – ответил я. – Поедемте на парковку для начала, а там решим.
Таксист в этот раз ограничился кивком и поехал на парковку, которая располагалась за зданием клуба, была просто огромной и к тому же наполовину забитой. Видимо, «Забава» пользовалась успехом у московских любителей ночного веселья.
Выбрав место не очень далеко от клуба, таксист заехал на него, заглушил двигатель и радостно объявил:
– Готово!
И тут же разразился отборнейшей бранью, так как мимо нас, чуть не снеся зеркало с водительской стороны, на довольно большой скорости проехал канареечного цвета кабриолет, резко затормозил метров через тридцать и припарковался между двумя внедорожниками, чудом не зацепив ни один из них.
– Идиот! – прошипел водитель, немного успокоившись и перейдя с мата на печатные ругательства.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Соглашусь с вами, – сказал я. – И не боится ведь, что кого‑нибудь зацепит. Неужели, не жалко такую машину?
– Так не его же! – ответил таксист. – Ты посмотри внимательно, кто за рулём! Это же парковщик. Золотая молодёжь бросает машины у входа в клуб, а парковщики отгоняют.
И действительно, парень был в униформе, но это удивило меня ещё больше.
– Так тогда тем более странно, – сказал я. – Он же несёт ответственность за машину. Если что, до конца жизни не рассчитается.
– Ничего странного, – заметил таксист. – Просто нет мозгов.
– Пожалуй, Вы правы, – согласился я и тут же спросил: – Вы никуда не торопитесь?
– Смена до шести утра, – ответил таксист. – А что?
– Да я вот не представляю, как сейчас моего друга куда‑то тащить. Ему бы ещё хоть часик поспать.
– Если честно, я не представляю, зачем ты его вообще в клуб привёз, – сказал таксист. – Даже если он и проспится немного, то сильно это ситуацию не исправит. Но дело это не моё.
– Здесь есть гостиница. Просто в таком виде его туда не пустят. Поэтому и хочу, чтобы он в машине немного отоспался. Видите, как отрубился, даже храпеть перестал.
– Да пусть спит хоть до шести. Вы платите – мы ждём! – таксист произнёс свою любимую присказку, но в это раз добавил: – Главное, чтобы у тебя денег хватило!
– Деньги есть, – ответил я, достал пять купюр по пятьсот рублей и протянул таксисту, чтобы не переживал.
Тот быстро забрал деньги и сказал:
– Да я верю. И, наверное, тоже немного покемарю, раз никуда пока не едем.
– Конечно, спите. Если что, разбужу, – сказал я и вышел из машины.
Теперь надо было как‑то найти телефон и позвонить Миле, дать ей номер Милютина и попросить, чтобы связалась с ним и взяла у него «не засвеченный» номер. Я оглядел парковку, на которой в основном стояли роскошные и дорогие автомобили, вспомнил, какой контингент заходил в клуб и выходил из него, и понял, что основными посетителями этого заведения были аристократы да богачи. Просить у кого‑то из них телефон было рискованно.
Телефон сынка какого‑нибудь важного московского аристократа вполне мог прослушиваться как спецслужбами или врагами его семьи, так и самим главой его же рода. Я слышал, некоторые эльфы прослушивали разговоры своих наследников, контролируя, чтобы те не совершили чего‑либо недостойного. И если это делали эльфы, то почему бы этим не заниматься и оркам?
Просить телефон, чтобы сделать звонок, нужно было кого‑то из обслуги: официантов, парковщиков или уборщиков. А ещё проще и быстрее было купить у них телефон. У меня было достаточно денег на накладные расходы – Егор полностью финансировал операцию по его поимке и передаче столичному КФБ.
Фейсконтроль я прошёл легко. Среди охранников был один одарённый, он сразу же определил, что я человек, но это никого не волновало. Среди орков расовые предрассудки не были так распространены, как у эльфов. В конце концов, я мог быть как Глеб, наследником рода орков‑аристократов. И мой статус одарённого подтверждал, что я, скорее всего, не из простой семьи.
Попав внутрь, я убедился, что мои предположения о контингенте клуба оказались верны. Едва ли не половина гостей заведения были одарёнными. Но мне нужны были не они, я пытался разглядеть в толпе хоть кого‑нибудь из обслуживающего персонала.
Наконец мне повезло – я чуть ли не лоб в лоб столкнулся с молодым официантом, несущим на кухню гору грязной посуды на подносе. Он так торопился, что чуть не сбил меня с ног.
– Прошу прощения, – сказал официант и собрался бежать дальше, но я схватил его за рукав.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Вышло грубо, но я сделал это на автомате, боясь, что он убежит. Официант испуганно на меня посмотрел и повторил:
– Прошу прощения!
– Ничего страшного, – сказал я и сразу перешёл к делу: – У тебя есть телефон?
– Есть. А что?
– Продай!
– Что?
– Продай, говорю, мне телефон! Я свой потерял, а мне надо позвонить.
