собой Меланью – показать, что там и как, а то мало ли. Анри с Трюшоном сходили наверх, потом господин генерал вернулся и рассказал, что Астафьев согласился со всем, что ему предлагали. И ради исполнения клятвы, и про тот туман он тоже что-то нехорошее чувствовал. Но сказал, что если выживем, то он будет защищать себя. Но над этим только посмеялись – мол, если. Там видно будет.
Кто-то с кем-то прощался, скажем, краем уха я слышала, как перешёптывались вечером Меланья и Северин.
- Мне никто не нужен, господин Северин, кроме вас. Ступайте и не беспокойтесь. Я вас дождусь здесь. А не здесь – так там. Но лучше здесь, понимаете?
- Госпожа Мелания, у меня ж нет ничего. Может быть вы бы не ждали?
- У меня тоже нет ничего. Но господин генерал и Женевьева Ивановна не дадут нам пропасть. С ними справимся. Вы все вернётесь, и всё будет хорошо. Иначе не может быть. Мои мысли и мои молитвы будут с вами.
- А я всё время буду думать о вас.
Марьюшка моя совсем с лица спала, как поняла, что мы задумали.
- Как же вы, госпожа Женевьев? Как же я? И почему его высочество совсем о вас не думает?
- Он, Мари, сопротивлялся до последнего. Но говорят, что без меня никак.
- Без вас всегда никак. Но мало ли, что вы там встретите?
Я согласилась, что мало ли, и вечером написала бумагу. Что если я не вернусь – всё моё имущество разделить между Марьюшкой и Меланьей.
Платон Александрович ходил мрачнее тучи – как это, даже Ульяну взяли, а его – нет. Ровно до тех пор, пока Анри вечером не сказал ему:
- Девятым будете, господин Ильин. Проводите нас до границы и останетесь, попробуем держать магическую связь, вдруг получится?
Тот сразу повеселел и ответил – что с радостью.
Выступать собрались поутру. На ночь все разбрелись по домам, утром договорились собраться в моей зале и выступить – сначала наверх, а там по дороге. Анри сказал – это недалеко.
Значит, ещё вот эта ночь у нас есть. А что дальше… увидим, что дальше.
Мы справимся. Мы обязательно справимся.
24. Мы ушли за перевал
Утром я собрала на кухне домочадцев, двуногих и четвероногих.
- Так, друзья. Не реветь, не навсегда прощаемся. Нужно верить, что всё будет хорошо. Что предсказания правы, задача нам по силам, и мы победим. Туман уберётся, мы узнаем, что там, за ним, и… ещё что-нибудь хорошее, вот. Всех люблю, подарков не обещаю, вернуться постараюсь. Если кто-то попробует наложить лапу на дом – к полковнику Трюшону за помощью немедленно, он оборонит.
Обняла всех, и сказала Анри, что готова. И подумала, что едва за полгода успела обрасти, оказывается, множеством всяческих связей – любовных, дружеских и едва ли не родственных уже.
Проводить Ульяну пришёл Демьян Васильич, грозил Платону кулаком, говорил – приглядывай, мол. И Анри тоже что-то такое говорил, только более вежливо.
Пришли Алексей Кириллыч с Венедиктом, Пелагея и невестка её Софья, Егор Ильич с братом Тимошкой, Маруся и Марфа. Пришёл и отец Вольдемар, размашисто всех нас перекрестил и сказал – идите с богом и возвращайтесь с победой.
И теперь уже ничего не осталось, кроме как пойти с богом и вернуться с победой.
В крепости нас поджидали Рогатьен, отец Реми и пленный Иван Астафьев. Статский советник был грустен, возможно потому, что руки ему так и не развязали, и наверное, навесили на ту верёвку что-то антимагическое. Оглядел нашу компанию, хмыкнул.
- Какой богатый магический потенциал у жителей Поворотницы! Вот не зря я хотел досдюда добраться, ой, не зря!
- Так и добрались, - пожала я плечами. – И получите с того всё, что вам причитается. Присоединитесь к героическому походу в туман, предпринятому добрыми жителями Поворотницы и доблестными франкийскими военными. И великими магами из дружественного Фаро, - поспешила я кивнуть на Асканио.
- Так вот я и смотрю, что при дворе не каждый день встретишь такой цветник одарённых магов. Принц Роган, маркиза дю Трамбле, маг из рода Нери, сосланный Ильин, турэнский шаман, франкийский мальчишка-некромант, оборотень с кровью Елизарьевых, и кто тут ещё? Вдова пропавшего Елисея Васильчикова, так? И я-то как затесался в эту безумную компанию?
- Судьба, - сказала я ему назидательно, и он не нашёл, что возразить.
Мы думали сначала, что отправимся на перевал верхом, но кони отказались выходить на улицу. Честно говоря, я их понимала. Но нам пришлось идти пешком, потому что Северин хоть и был однажды у старой границы тумана, но сейчас не видел того места никак. Поэтому мы присели на дорожку – Ульяна сказала, что это непременно нужно сделать, и я была с ней согласна полностью, затем получили благословение отца Реми и напутствие Рогатьена, обнялись с полковником Трюшоном, который оставался командовать, вышли на дорогу… Из ворот крепости нам ещё желали доброго пути и скорейшего возвращения, а мы уже ничего не видели в окружающем мареве.
- Взяться за руки всем, - скомандовал Анри.
И сам первым делом взял за руку меня, я Северина, тот Асканио, Асканио – Дуню, и дальше. Так цепочкой и пошли.
Дорога поднималась вверх полого, и казалась широкой – как там на самом деле, видно не было. Анри сказал, что до перевала её утаптывают и укатывают ежедневно – то есть делали это до тумана, конечно же. Но с тех пор, как пришёл туман, не было ни снега, ни ветра, только сухой колючий мороз.
До перевала мы добрались… добрались, в общем, мне показалось, что довольно быстро. И на самой верхней точке тоже ветра не было, что как по мне, противоестественно. Не то, чтобы я брала в жизни много перевалов, но в молодости случалось, и ветер там обычно есть. А тут – мёртвая тишина. Даже снег под ногами не скрипит, а внизу в деревне – скрипел. Хотя бы.
- Анри, а как далеко до старой стены тумана? – спросила я шепотом.
- Недалеко, - сказал он. – С перевала было видно.
- Значит, дойдём.
Дальше дорогу уже никто не утаптывал и не чистил, и мы пошли прямо в снег. Анри первый, у него высокие сапоги. Я следом.
- Стойте, неуёмные! – тормознул нас сзади Каданай. – Стойте, кому говорю!
Анри остановился, и спросил:
- Что там у
