— Кто?
— Арнсгар.
— Хорошо…
Я не поняла, к чему именно относилось это ее «хорошо». Да и размышлять было некогда. Важнее было осуществить задуманное безумство. И императрица, взятая в заложники, для этого отлично подходила.
В зал совещаний я все же не попала. Зато совет всем составом попал в читальную. В другое крыло дворца. Повинуясь моим требованиям. И именно в тот момент, когда в комнату вошел император, раздался взрыв.
Я едва успела отнять кинжал от горла Ингрид, как нас всех опрокинуло ударной волной. Она опрокинула стулья, прокатила тела по полу. Вазы, витражи брызнули осколками. Они наверняка изрешетили бы половину тех, кто был в зале, если бы не заслон, который Вильфред выставил в последний момент. Но на миг раньше его руку прошило все же разбитое стекло. И щит, продержавшись недолго, лопнул. Но он был уже и не нужен: волна прошла. Прокатившись по дворцу, она спустилась с Имперского холма ниже, на город, и ослабла.
Я смотрела остекленевшим взором туда, где миг назад был магический заслон, и внутри меня словно сработал переключатель. Первый постулат некромантии гласил: со смертью мага его сила покидает тело и возвращается в мир Граней. И это касалось не только магов, но и… Мысль, вертевшаяся на периферии сознания, зудела, чесалась на кончиках пальцев, сверлила в мозгу, била по ушам.
А мы при этом остались в разоренной тишине. Кого-то контузило. Некоторых все же зацепило осколками. Но семья ворона была жива. И это главное.
Я на негнущихся ногах встала и протянула императору запечатанный конверт от ворона. Меня попытались остановить, но отец?ра поднял руку в упреждающем жесте. Я понимала, что строки письма предназначались только его отцу. Огласка имени верховного заговорщика могла дорого стоить всей империи. Ведь если он работал на другое государство, то открытое обвинение в адрес соседа — это однозначно война.
Его величество начал распечатывать конверт, когда в выбитые стекла ударил поток воздуха, явив дракона. А в следующий миг на широком низком подоконнике уже стоял человек.
— Дьярвирон Пробужденный, — я не спрашивала, утверждала.
— С кем имею честь? — церемонно уточнил он, хотя среди хаоса и разрухи этот вопрос звучал столь же уместно, сколь проповедь о постной пище в мясной лавке.
— Я Тайрин Росс, сестра Нари. Той, что тебя пробудила. И теперь я прошу оказать мне ответную услугу: помочь умереть.
Дракон, сделавший было в мою сторону шаг, запнулся.
— Что?
— Мне нужно попасть к музею. Немедленно. — Я решительно ткнула пальцем в направлении острого шпиля, так что ящер невольно проследил за направлением моего перста.
А затем, вновь повернувшись ко мне, возразил:
— Я прилетел за братом… — начал было он.
— У меня меньше десяти минут до моей смерти! — рявкнула я, почувствовав, как вокруг начала разливаться моя магия смерти: дар стал выходить из-под контроля.
— И почему, как только я оказываюсь в столице, мне на шею норовит запрыгнуть какая-то из девиц Росс, — фыркнул дракон и, повернувшись к окну, крикнул: — За мной, — и прыгнул. А вслед ему полетел рокот правителя, дочитавшего послание Арнсгара:
— Поймать! Задержать преступника!
Ну поймать, так поймать. Я девушка послушная. Разбежалась и прыгнула следом. Юбки взметнулись колоколом во время падения, небо и земля поменялись местами, а затем я ощутила сильный рывок. Определенно, из нас с драконом кто-то кого-то поймал. Насчет «задержать»… сомневаюсь.
В противоречие словам Дьярвирона, я не летела на его шее, а болтаясь вниз головой. Ящер же зажал в пасти подол моего платья. Сам же виртуозно уклонялся от атакующих чар магов. Всё же рьяно оные кинулись выполнять приказ.
«И почему отец Ара посчитал Дьярвирона преступником??н же только что прибыл», — задалась я вопросом. Правильно, о чем ещё думать, вися вниз головой за пару минут до смерти. Нормальные девушки хотя бы визжат для приличия… Но где я, а где норма? Правильно: в разных склепах похоронены.
«Может, потому что революцию в вашей империи затеял мой младший брат?», — в моей голове раздался голос дракона.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И хорошо, что я в этот момент висела. И вырваться не могла, иначе… сократила бы популяцию драконов минимум на одну шутку.
— Что-о-о? — заорала я, дернувшись так, что ткань предупреждающе затрещала.
«То, — передразнил меня ящер, — беда с этими младшими. Рохтар решил, что он самый умный. И сможет завоевать земли соседей, не сделав ни единого плевка пламени. А заодно — и выбить трон из-под моего хвоста. Он придумал, как ему казалось, гениальный план: устроить гражданскую войну в твоей стране, посеять хаос и разорение. И после этого люди примут любую власть, которая спасет их от нищеты и опустошения. Даже если у правителя будут крылья и чешуйчатый хвост».
Я выругалась. Грязно и от души. Дракон поддержал меня солидарным молчанием.
— Ты говорил про выбитый из-под твоего хвоста трон… — вслух говорить было привычнее, чем мыслеречью.
«Право Большего», — туманно мысленно произнес дракон. На этом наша беседа и закончилась. Потому как я увидела двоих. Они взмыли с земли и зависли в воздухе друг напротив друга. Льдистый дракон и… ворон в обгоревшей рубахе, с ожогами на плечах. Ар удерживал щит в полете.
Левитация. Без предварительной тщательной подготовки, амулетов-накопителей — она была доступна единицам сильнейших магов. Отнимала прорву сил и требовала невероятной концентрации.
Под вороном и льдистым зияли рассеченные в гранитную крошку камни мостовой, вывернутые булыжники, плещущие на каменных плитах языки огня…
Надсадно хлопнули крылья, я почувствовала пружинящий удар. Дьярвирон раскрыл пасть и выплюнул меня на ступени музея. Я упала, ободрав колени, ладони и, кажется, повредив запястье. Последнее я ощутила, когда попыталась опереться, поднимаясь со ступеней. Сжала зубы и встала.
Я — умертвие и Ар, еще не шагнувший во врата, уже были в здании и не могли видеть того, что происходило сейчас на площади перед музеем, того пламени из глотки льдистого дракона, которое плавило камни мостовой.
Это был не поединок дракона и мага, а битва двух диких стихий в ночном небе: черного пламени карателя и красного огня сродни тому, который рожден в жерле вулкана.
Двое. Дракон, пробудившийся из камня, великий древний. И смертный, приговоренный проклятием Мороя.
Ар взметнул аркан, уходя от ядреного драконьего пламени, чтобы выставить щит. Удар. Так сходятся две молнии, впиваясь друг в друга, чтобы спустя томительные минуты на земле услышали грохот от края до края неба. Я скорее почувствовала, чем увидала, как дракон, принесший меня, взмывает в воздух.
Но прежде, чем Дьярвирон бросился наперерез брату, льдистый успел сделать ещё один плевок. В стоявшую на земле меня.
Я не успевала увернуться, сплести щит и… наверняка сгорела бы, если бы не ворон. Аp бросился наперерез, подставляясь сам.
— Нет! — Мой крик отчаяния и боли слился с треском пламени, залившим светом все окрест.
В следующую секунду я увидела, как каратель, на чистой, сырой силе удержал поток пламени льдистого. Ящер, поняв, что не сумел сжечь противника, взревел. А затем открыл пасть для нового плевка и… И именно в этот момент?рнсгар пронзил его свитым из потоков воздуха и самой смерти копьем Ироя. Заклинанием, убивающим и тело, и душу. Оно вошло точно под челюсть ящера.
Крика дракона не было, был сип. Туша завалилась и упала бы на камни мостовой, разбившись, не схвати ее когтями подлетевший Дьярвирон.
Ворон опустился на мостовую, раненый, обожженный. Он повернулся ко мне со словами:
— Я все-таки увидел тебя еще раз… — Протянул руку ко мне, и… она стала светлеть. Еще немного — и начнет развеиваться. Превращаться в прах, уносимый потоком.
Внутри словно перевернулась клепсидра с песком. Секунды. Счет пошел на секунды. Только бы успеть. И плевать, что ворон мне этого никогда не простит… Если есть хоть призрачный шанс, то…
Ступени зала первого этажа, спуск по лестнице в подвалы. Перепрыгнула через обезглавленное тело, голову которого я когда-то снесла арбалетом. Реставраторская. Я увидела себя: как меня, умертвие, затягивает во врата. Но меня, которая вот-вот начнет распадаться, интересовало лишь одно: амулет в виде табакерки. Проклятие Мороя.
