Его пальцы коснулись внутренней поверхности бедра и начали подниматься выше. Поглаживая, дразня, лаская, даря наслаждение.
— Я хочу, чтобы сегодня ты кричала. Для меня, — хриплый голос ворона был словно удар по полностью обнаженным чувствам.
Не выдержала: впилась ногтями в его плечи. До кровавых полумесяцев на коже. Ар простонал от наслаждения и подался навстречу, вжимаясь в меня ягодицами. Я обхватила его плечи и услышала надрывный порочный вдох.
Мы сдавались друг другу в плен.
Я провела ладонью по его лопаткам, широкой спине, напряженным мышцам, впадине позвоночника. Ворон. Сильный, уверенный, твердый. И я, податливая в его руках, словно мягкий воск. Мы были абсолютно разными, из разных миров и никогда не должны были встретиться. Еще недавно Тайрин Росс ненавидела Арнсгара, Верховного карателя, по вине которого нашей семье пришлось пройти через нелегкие испытания.
И этой ночью мы любили друг друга. Отчаянно. Безоглядно. Зная, что завтра для нас не наступит.
Эта ночь была последней. Самой сладкой. Самой горькой. Нашей.
Ворон дарил мне умелые ласки, возбуждая, сводя с ума. Моя ладонь скользнула на его живот, и он вздрогнул от удовольствия. А я осмелела. Пальцы спустились ниже.
— Еще… — простонал он мне в губы, часто дыша.
Осторожно обхватила ту часть мужского тела, которая способна дарить не только наслаждение, но и жизнь. Скользнула выше и опустила сжатую ладонь.
— Та-ай. — Услышала я его почти рык.
А затем Ар отнял мою ладонь и вжался в меня. Еще раз и еще. Разгоряченная кожа, запах страсти и пота, разметавшиеся волосы, напряженные мышцы — сегодня в этой спальне сплелись наши тела, стоны, души. В этот миг мы были единым целым. Дарили себя и обладали друг другом. Я судорожно цеплялась за его плечи, чувствуя, как Ар заполняет меня, всю, без остатка.
Ритмичные толчки уносили меня все выше. Я откинула голову, умирая и рождаясь в руках ворона, слыша его:
— Да, Тай, да…
Мы были мокрые, уставшие приятной усталостью, которая дарила легкость и веру: все возможно, у нас все получится. В этот миг мы чувствовали себя бессмертными.
— Если бы мы не узаконили наши развращения раньше, то я просто обязан бы был это сделать сейчас, — усмехнулся ворон, целуя мое плечо.
— Увы, боюсь, на это не было бы времени. — Я посмотрела в его глаза, блестевшие во мраке.
— Но я был предусмотрителен… — заявил ворон в лучших традициях «сам себя не похвалишь, сидишь как оплеванный».
— О да, ты настолько предусмотрителен, что даже залу с родовым древом запер, — поддакнула я.
— А еще я подготовил пакет для отца. — Он встал и, не смущаясь своей наготы, прошел к нашим вещам, лежавшим на полу. Я залюбовалась его телом: жгутами мышц, отметинами шрамов и вязью татуировок и рун на расцарапанном мною плече.
— Тай, передай это императору. Здесь доказательства вины того, кто стоит во главе заговора. Сегодня во время штурма он будет в здании музея. И я сделаю все, чтобы он не дожил до рассвета.
— Я поняла…
Мы одевались быстро. Выйдя из спальни в коридор, я поспешила в читальную залу, а ворон — наоборот, прочь из дворца. Но не успела я сделать и пяти шагов, как услышала:
— Тай!
Замерла, чтобы резко обернуться и… Ар вернулся, преодолев разделявшее нас расстояние, и поцеловал меня. Еще раз. Теперь точно — последний.
Но даже в такой момент мое невезение не могло не напомнить о себе. На этот раз у него был ехидный голос Вильфреда:
— Братец, ты ли это? Такое безрассудство. И это вместо того, чтобы спешить на совещание.
— Сгинь за Гранью! — раздраженно бросил ворон. — Дай мне на прощание поцеловать свою жену!
А спустя секунду я поняла, что даже великие князья знают словечки жителей трущоб.
— Твою ж!..
М-да… Второе «фи» в мой адрес в исполнении Вильфреда было поэмоциональнее первого. Вот ведь я: снова обманула его! А он только свыкся с мыслью, что Тай не скромная провинциалка, а шпионка. И тут второе «здрасти».
— Что? Как? — Вильфред выстрелил в брата сразу залпом вопросов. — Где ты вообще ее откопал?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— На кладбище. Она со стаей озверевшей нежити дралась…
— Жаль, что ее там не загрызли, — родственничек, который так и не простил мне первый конспиративный обман, был предельно честен.
Так и тянуло возразить «вообще-то загрызли», но я сдержалась.
— Вил, еще одно слово и…
— И начнется совещание, — напомнила я, разом охладив пыл обоих.
— Иди. Я буду через минуту, — холодно произнес ворон.
Вильфред нехотя подчинился.
— Зато теперь я понял, почему он весь совет косил на меня налитым кровью глазом, — усмехнулся?р. А затем взял мое лицо в руки и невесомо коснулся губами лба. — Увидимся за Гранью.
— За Гранью, — эхом отозвалась я.
Ворон ушел. А я еще несколько минут смотрела ему вслед. Я вскинула голову. Вдох. Выдох. Мудрецы говорят: боишься — не делай. Делаешь — не бойся. Сделал — не сожалей.
Но когда у тебя выбор лишь в том, как умереть, отступают не только страх и сожаление. Вообще все чувства.
Совещание длилось чуть больше часа и закончилось хлопнувшей дверью: ворон покинул зал, за стенами которого император и совет остались обсуждать вопросы помимо разрешения на прилет драконов.
Я незаметно скрылась из свиты Ее Величества больше получаса назад. И теперь стояла, выжидая момент, за одной из колонн.
По договоренности с Аром я должна была войти в зал, протянуть Императору записку от ворона с предупреждением и подтвердить это родовым перстнем. Кольцо же — стать мне пропуском через охрану у дверей.
Но я на всякий случай подготовила и свою «импровизацию», для которой мне и понадобился кинжал. Ибо второй попытки не будет.
Когда я подошла ко входу в зал совещаний, который охраняли двое стражников, то услышала чеканное:
— Приказ никого не впускать!
Предъявленный перстень не возымел действия. На моей руке возник другой аргумент: плетение связующего аркана. И тут выяснилось, что господа-стражи — боевые маги.
— Если вы используете чары, — сверкая пульсаром, предупредил страж, — то я буду вынужден вас убить.
Я сжала зубы, осознав: даже если я прорвусь в зал, меня не будут слушать. Просто примут за ещё одну сумасшедшую… И я втянула плетение в ладонь.
— Хорошо. Я приду чуть позже, — с этими словами я отступила.
Внутри все заледенело. Хотелось сорваться в бег, закричать. Но я шла, не прибавляя шага, не привлекая внимания, с прямой спиной. В читальную комнату. Именно там был мой пропуск в зал совещаний. В любой, демоны дери этот дворец, зал.
Я приблизилась к ней бесшумно. Как учили будущих некромантов. Чтобы ненароком не спугнуть чуткую нежить и тем не дать себя убить. Шаг. Второй. Словно по битому стеклу. Осторожно.
Сталь вышла из рукава тихо, как змея, готовая к броску. И так же тихо легла у шеи?е Величества.
— Советую не шевелиться, — я была вкрадчива.
Выдержке Ингрид Раннвейгской позавидовал бы любой дракон, что провел в каменном плену столетия. Она даже не шелохнулась.
Замерли и все вокруг. Стажи, стоявшие у входа, просто не успели среагировать, не ожидая подвоха среди, казалось, не только проверенных, но и перепроверенных, уж точно благонадежных дам.
Фрейлины же просто не знали, что делать. Одна из них попробовала уронить томик и завизжать. Но книга со стуком упала, а крика не последовала. А все потому, что Ее Величество произнесла всего лишь одно короткое:
— Цыц!
После этого еще парочка аристократок раздумали падать в обморок. А моя свекровь тихо задала вопрос уже мне:
— Зачем?
— Потому что я хочу вас спасти. Вас, ваших сыновей и супруга. Но, боюсь, мужчины не услышат в пылу политических споров голос скромной фрейлины.
— Спасти? — впервые в голосе Ингрид я услышала тревогу.
— Да. Не бросать же родственников в беде. — И в доказательство своих слов попросила: — Отодвиньте мой рукав.
М-да, не так я в своих девичьих мечтах представляла официальное знакомство со свекровью. Но императрица, увидев на моем запястье вязь родовой брачной татуировки, все поняла.
