А время шло. И надо было уже отчитываться о проделанной работе. Билякевич предупредил Валентина о назначенном на понедельник расширенном оперативном совещании. До понедельника ничего, заслуживающего внимания, не произошло, и Валентин пошел на совещание по существу ни с чем, не считая пухлой папки с оперативными материалами. Настроение у него было не из лучших. На совещании должен был присутствовать майор Шитиков из областного штаба - известный придира, мнящий себя непревзойденным аналитиком; врачи, эксперты-криминалисты, от которых тоже жди каверзных вопросов. Билякевич едва ли будет оберегать Валентина от этих вопросов, нападок Шитикова, сарказма Кривицкой - преехидной бабы из научно-технического отдела.
- Сделаем так, - предложил Мандзюк, которого тоже вызвали на совещание. - Ты доложишь дело, а на вопросы отвечу я - как перворуководитель группы.
- Посмотрим, как получится, - хмуро буркнул Валентин.
Получилось неважно: вначале говорил Валентин, стараясь не реагировать на реплики Шитикова и колкие замечания Кривицкой, потом следователь Кандыба, затем взял слово Шитиков, который раскритиковал все и всех, за ним выступила Кривицкая, потом еще кто-то, и вскоре Валентин перестал понимать, кто и о чем говорит. Помалкивал только Билякевич, от которого надо было ожидать, что он, по меньшей мере, прекратит этот базар. Но Билякевич позволил говорить всем порознь и вместе, сидел, слушал, никого не перебивал, лишь время от времени барабанил пальцами по столу. Только когда снова поднялся Шитиков и разошелся, что называется вовсю, Билякевич предложил ему стакан воды. Вежливо предложил, даже любезно, но Шитиков сразу осекся, сел. Однако молчал недолго и вскоре снова обрушился на Валентина. Больше всего он возмущался тем, что до сих пор не установлена личность потерпевшего.
- Как можно при современной технике учета, информации, связи в течение трех месяцев биться над элементарной задачей и в итоге не решить ее - ничего не узнать о человеке, который практически находится в вашем распоряжении!
- Пока он находится в распоряжении врачей, - принял на себя удар Мандзюк.
- Человек - не иголка: если он появился в нашем городе, значит, в каком-то другом месте его не стало и его безусловно ищут, - не унимался Шитиков.
- Не обязательно.
- У него должна быть семья.
- Тоже не факт: мне известно немало тридцатилетних холостяков, невозмутимо парировал Мандзюк.
- А родители?
- Их может уже не быть.
- Но товарищи, сослуживцы у него были, есть? Или вы считаете его тунеядцем?
- Судя по всему, он не привык бездельничать.
- Значит, по-вашему, товарищам безразлична его участь?
- Я так не думаю. Не исключено, что он находится в отпуске.
- Отпуск три с половиной месяца?
- У тех, кто работает в отдаленных местностях, отпуск бывает и больше. Я уже не говорю о моряках дальнего плавания, полярниках.
- Считаете его полярником?
- Считаю, что наш поиск должен вестись в более ограниченном диапазоне.
- Как вы определяете этот диапазон?
- Есть основания полагать, что Михайлов - фамилия пока условная детские и юношеские годы провел в одном из южных приморских городов. Учился в производственно-техническом училище на автослесаря. После окончания ПТУ, видимо, некоторое время работал по этой специальности. Его отец, который жил в каком-то другом городе, был моряком; мать предположительно - актриса эстрады или цирка. Известно имя его тетки, у которой он воспитывался.
- Не слишком ли широк этот диапазон? Плотность населения на юге достаточно высока. И городов там немало.
- Скажите, товарищ капитан, - вмешалась Кривицкая, как бы в раздумье поправляя роговые очки. - Почему считаете, что мать условного Михайлова была актрисой цирка?
- Она часто разъезжала с какой-то бригадой и у нее был красочный, очевидно, сценический халат.
- Но почему именно цирк?
- Я не настаиваю на цирке: возможно, эстрада, мюзик-холл, хореографический ансамбль.
- Это все подсказал вам халат?
- И частые разъезды с бригадой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Представьте, я тоже часто выезжаю с бригадой, и у меня тоже есть красочный, возможно, даже сценический, халат. Правда, при выездах на места происшествия я не беру его с собой.
Раздался смех. Мандзюк насупился. Билякевич забарабанил по столу. Валентин старался держать себя в руках: глядел перед собой на папку с оперативными документами и помалкивал.
- Я понимаю, - продолжала Кривицкая, подождав, пока стихнет смех, командировка на юг в разгар бархатного сезона очень заманчива. Но, простите, капитан, за бестактный вопрос: что и кого вы рассчитываете отыскать на юге? Потерпевший находится в нашем городе, преступники - надо думать - тоже. Не проще ли заняться розыском последних, предоставив потерпевшего - как вы сами предложили - заботам врачей?
- Дельная мысль! - не выдержал Валентин. - Мы так и поступим. Спасибо за совет, Диана Максимовна.
Кривицкая подозрительно посмотрела на него поверх очков.
После совещания Билякевич задержал Валентина.
- В каких приморских городах в середине шестидесятых годов были производственно-технические училища, которые готовили автослесарей?
Валентин перечислил.
- Многовато, - покачал головой Билякевич.
- Может, мы действительно работаем не в том диапазоне?
- В этом деле надо работать во всех диапазонах, - возразил Билякевич. - Покушение на Михайлова не так элементарно, как кажется. За ним стояло что-то посерьезнее, чем бытовая ссора. И в то же время похоже, что к конфликту был причастен человек, хорошо знакомый не только с Михайловым, но и с близкими ему людьми. Именно поэтому преступники впоследствии сумели придумать и преподнести родным и товарищам Михайлова более или менее правдоподобную версию его исчезновения. А это значит, что пока мы не установим личность Михайлова, следствие не выйдет из тупика.
К слову, о тупиках и других железнодорожных сооружениях. Я советовался с профессором Пастушенко: он считает, что навязчивая идея Михайлова о каком-то тоннеле имеет под собой реальную почву. Очевидно, в свое время Михайлов пережил сильное нервное потрясения, каким-то образом связанное с железнодорожным тоннелем. Возможно, авария, крушение поезда.
- Скорее всего, - согласился Валентин. - Но в каком тоннеле и когда это произошло - вот вопрос!
- На вторую часть вопроса можно ответить сразу, если довериться воспоминаниям Михайлова - в ту пору ему было шесть или семь лет. Что же касается конкретного тоннеля, то его придется искать. К счастью, их не так уж много. А если отбросить Дальний Восток, Забайкалье, Сибирь, Алтай, Урал, Север - в столь далекий вояж мать не взяла бы маленького сына, то остаются Карпаты, Крым, Кавказ.
- Я понял, Виктор Михайлович.
- Да и крушения в тоннелях случаются редко, - продолжал Билякевич. Свяжитесь предварительно с Министерством путей сообщения, это во многом облегчит вашу задачу. А потом поезжайте на место, покопайтесь в архивах. Считаю, что такая командировка не будет лишней даже в разгар бархатного сезона...
9
"...Я смущаюсь, когда мои новые знакомые - Кирилл Самсонович, Николай Федосеевич, больные из соседних палат, врачи, медсестры, даже майор Валентин Георгиевич - одаривают меня предметами первой необходимости: от безопасных бритв и туалетных принадлежностей до выходных рубашек и галстуков (галстуки в основном дарит Лилечка). По-моему, большинство из них делают это не только из-за доброты (хотя все они, безусловно, добрые люди), но и из чувства неловкости передо мной, словно они виноваты, что в тридцать лет я должен начинать свою жизнь с нулевого цикла (выражение Кирилла Самсоновича). С нулевого так с нулевого, меня это нисколько не огорчает. Без работы я не останусь, место в общежитии мне обещают, товарищи у меня есть. Чего же еще? Однако находятся люди, которые попрекают меня непротивлением болезни. Тот же Кирилл Самсонович как-то сказал:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
