Рейтинговые книги
Читем онлайн ГНИЛЬ - Константин Соловьёв

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 104 105 106 107 108 109 110 111 112 ... 198

В розовом нёбе отчетливо были видны крошечные жемчужинки, выбивающиеся из-под того места, где прежде стоял протез. Зубы. Четыре режущихся зуба, блестящих, как у ребенка. У него росли зубы. Он пощупал их пальцем чтобы убедится, ошибки не было. Вполне обычные человеческие зубы, уже изрядного размера. Выросшие у пятидесятидвухлетнего мужчины. Маан схватился за раковину — ему показалось, что ноги сейчас подкосятся, не выдержав веса тела.

Никакой ошибки.

Гниль на первой стадии.

Маан быстрыми неловкими движениями завернул протез в салфетку и бросил на самое дно мусорника, точно опасную улику. Его начал бить озноб. Тело обмякло, мышцы сделались тяжелыми и непослушными, налились водой.

Значит, надежда была глупостью, пустой иллюзией отчаявшегося разума. Он болен. Гниль в его теле, и скоро примется за свою разрушительную работу.

Гнилец.

При одной мысли об этом желудок сдавило судорожным спазмом, выворачивая наизнанку.

Чудовище. Живой мертвец. Урод.

Захотелось ударить в зеркало — так чтоб звенящие куски хлынули во все стороны. Чтобы не видеть этого испуганного лица с дрожащей в глазах пленкой страха и заострившихся, как у голодающего, черт. Маан едва сдержал этот порыв. Для этого пришлось сжать кулаки так, что захрустели суставы пальцев. Нельзя привлекать внимание. Нельзя вызывать подозрений. Да, он подхватил Гниль. Это чудовищно, это невозможно, это абсурдно, но ему надо сохранять хладнокровие, если он надеется как-то выпутаться.

Выпутаться? Смешно! — грохотнула в сознании злая мысль — От Гнили не избавиться.

Ему нужно время. Чем больше, тем лучше. Если у него будет время, он что-то придумает. Да, он точно найдет выход. Возможно, придется выйти на людей Мунна, раздобыть вакцину и провести повторную вакцинацию. Или открыться кому-то из тех, кому можно доверять. Или… Единственное, чего он не может позволить себе — это неосторожности. Надо сохранить трезвый ум, а не метаться, подобно обезумевшему от ран зверю, тогда выход откроется сам собой.

Эти мысли помогли ему успокоиться и собраться с духом. Умение выжидать — черта любого опытного инспектора, а Маан считал себя опытным. Служба не терпит поспешностей.

Восстановив дыхание, он умылся и вернулся в спальню, вздрагивая от каждого шороха. Но заснуть той ночью так и не смог.

С того дня Гниль не давала ему передышки. Вновь и вновь он находил ее следы, всякий раз испытывая при этом ужас, с которым невозможно было бороться. Словно насладившись его сомнениями и иллюзиями, Гниль явила себя ему, сперва осторожно, но все настойчивее и смелее с каждым днем. Теперь он ощущал ее присутствие постоянно.

Зловонное дыхание, касающееся его кожи.

Сладострастные прикосновения липких отростков.

Новые зубы выросли в каких-нибудь три дня. Они были крепкие, совершенно человеческие, сверкающие, но Маан избегал даже прикасаться к ним языком. У него улучшилось зрение. Он заметил это случайно, обнаружив, что с легкостью читает без очков. Это открытие, как и все последующие, вызвало в нем лишь безотчетный страх. Он знал, что стоит за ним. Гниль совершенствует только то, что собирается разрушить. Как тщеславный поджигатель, она не довольствуется разрушенной хижиной, ей нужен сверкающий дворец, который вскоре займется неугасимым пламенем. И для возведения этого дворца она не пожалеет сил.

У него изменился вкус. Соевый бифштекс стал казаться ему отвратительным. Напротив, белковый сублимат, который он раньше не выносил, теперь возбуждал аппетит. Гниль не просто меняла его тело, она меняла его привычки, пробираясь все глубже и глубже.

Его стал раздражать яркий свет. Когда осветительные сферы зажигались на полную мощность, он задергивал шторы. И просиживал целый день в одном положении, вслушиваясь в мертвые волны полной тишины, лишь изредка нарушаемые гулом воздушного фильтра.

Он пытался себя убедить, что ищет выход. Что выигранное у болезни время он тратит на то чтобы придумать средство спасения, но смертельная апатия наваливалась на него, сдавливая со всех сторон нечеловеческой хваткой, и он погружался в подобие транса, оцепенение тела и рассудка.

Несколько раз, особенно когда по улице проезжал грузовой автомобиль, он поддавался панике, безотчетно вскакивал на ноги, ловя любой звук. Ему мерещился безликий белый фургон Санитарного Контроля под окном. В такие моменты удары сердца становились едва ощутимыми, точно оно само делалось крошечным, с камешек размером. Эти приступы страха случались ежедневно, и Маан понимал, что это только начало. Потом будет хуже. Он опять вспомнил Бента Менесса с его древним пистолетом в дипломате. Он еще держался, хотя тоже был до смерти напуган. Он тоже был в конце первой стадии, стоял на пороге перерождения, которое навеки отделит его от человеческого рода, и знал об этом. Он тоже готовился принять свою новую сущность. Но его страхи стер одним движением пальца инспектор Санитарного Контроля. Очень любопытный инспектор, которому хотелось узнать, что чувствует Гнилец, который стал на путь необратимой трансформации. Ведь врачу в глубине души всегда интересно, что чувствует смертельно больной пациент. А жандарм, не всегда отдавая себе в этом отчет, думает о том, что чувствует убийца.

В доме оставаться нельзя, Маан понимал это. Даже если он напишет прошение об уходе в отставку и никогда в жизни не увидит больше Мунна, это не будет спасением. Его рано или поздно найдут — забившегося в угол, рехнувшегося от ужаса, забывшего свое имя и лица тех, кого он когда-то знал. Гнилец обречен в месте вроде этого. Рано или поздно на него донесут. Соседи, которые сочтут подозрительным его странное затворничество или техник, пришедший ремонтировать инфо-терминал. Или… Но эту мысль он еще старался от себя гнать.

Значит — бежать. Прочь из дома, прочь из этого жилого блока. Как можно дальше, так далеко, как способны занести его ноги. Без социального класса, без имущества, без прав и возможностей. Сознательно обречь себя на жизнь бездомного бродяги. Уйти туда, где редко появляются инспектора, где тихо, нет яркого света… Эта мысль казалась простой и логичной, и Маан не сразу понял, что мыслит как Гнилец. Гнильцы почти всегда бегут от общества, начиная со второй стадии. Они делаются беспокойны, тревожны, почти безумны. И они бегут в развалины, подземные убежища, заброшенные фермы… Прописная истина, известная каждому инспектору. Маан засмеялся отвратительным хриплым смехом. Чья это была мысль? Его? Или того нового существа, которого просыпается в его теле и готовится его примерить на себя?

Несколько раз он пытался снова взять в руки нож, но всякий раз после продолжительной борьбы в бессилии разжимал пальцы. Тщетно. Он, проработавший тридцать лет в Контроле, не единожды встречавший взгляд смерти, уверенный в том, что встретит свою судьбу в последнем бою не дрогнув, теперь не мог отказаться от жизни, сколь бы отвратительна она ни была. «Завтра я закончу это», — говорил он себе, откладывая нож. Но на следующий день ничего не менялось. Маан в ярости кусал губы, но поделать ничего не мог. Смерть, всегда казавшаяся постоянным спутником, старым знакомым, который однажды просто поманит пальцем, вдруг сделалась недоступной, отвернулась от него.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 104 105 106 107 108 109 110 111 112 ... 198
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу ГНИЛЬ - Константин Соловьёв бесплатно.

Оставить комментарий