тебя должен слушать, старый козел?! — вскричал Антон, замахнувшись на него кулаком.
— Хотите меня ударить? — неожиданно спокойно, голосом уверенного в себе человека спросил Григорий Павлович. — Что, вы сильнее меня, но стоит ли быть большей сволочью, чем ты есть, а, Антон?
Антон отшатнулся, глядя на десятки презиравших его глаз и, выкрикнув проклятия, что никто из них не будет больше здесь работать, а этих молокососов он отчислит, сбежал вниз по лестнице.
— Чего это с ним? — спросила Света у Александры Яковлевны, помогавшей ей дойти до кафедры.
— У него забрали почти все контракты, вот и психует, — сказала она, — может скорую вызовем?
— Нет, не надо. Я почти не ударилась, — улыбнулась Света. — Спасибо ребятам, не бросили в беде.
Студенты довольно заулыбались, а Тараканов, сбегав за букетом, с уважением сказал:
— А вы роковая женщина, Светлана Борисовна.
— Да ну, скажешь тоже, — рассмеялась Света.
— Тараканов, — строго сказала Александра Яковлевна. — Это панибратство и оно не допустимо, но, вынуждена с тобой согласиться.
— Ребята, нам всем следует успокоиться! — воскликнул Григорий Павлович. — Сашенька, у нас же хватит приборов?
— Конечно, на зал заседаний есть, — хмыкнула Александра Яковлевна.
— Ребята, идемте пить чай. Я же правильно понимаю, что все сдали? — Григорий Павлович оглядел радостных студентов, те закивали. — Вот и прекрасно. Сашенька, организуй ребят.
Александра Яковлевна раздала паре ребят чашки, и они побежали их мыть.
— Мы пока за тортом сбегаем, — вызвался Костя.
— Не надо, не надо, — запротестовал Григорий Павлович, — у нас все есть, вы знаете, сколько нам надарили всяких конфет, если мы все это съедим, то наши дамы будут такими же, как я! А это недопустимо!
22.
Даша вертелась у зеркала в коридоре, рассматривая себя в новом малахитовом платье. Мама сделала ей несложную прическу, чтобы она могла сама поправить в театре. Волосы были заколоты серебряными заколками с круглыми малахитами, а на груди висел мамин кулон с множеством прозрачных камней разных оттенков.
— Как мне нравится! — радовалась Даша, глядя счастливыми глазами на маму.
— Я очень рада, — мама подошла к ней и поправила платье, перекрутившееся от ее вращений. — Следи, чтобы не съезжало. Мне кажется, что ты похудела, оно тебе немного большое.
— А, по-моему, все просто прекрасно, — сказал Дима, рассматривая дочку и жену в зеркале, они были настолько похожи, что у него защемило в сердце, он усмехнулся своему умилению. — Вы обе просто сногсшибательны.
— Ну конечно, я в джинсах просто неотразима, — возмутилась Света.
— Мамочка, ты самая красивая! — Даша звонко поцеловала мать в щеку, оставив яркий след от помады.
— О, милая моя, надо бы тебе губы вытереть, а то запачкаешь кавалера, — сказала Света, промокнув ей губы салфеткой.
— В смысле? — удивилась Даша.
— сама разберется, — сказал Дима.
— Ты иди, обед готовь, — скомандовала Света, — Мы тут сами разберемся.
— А вы не опоздаете? — Дима посмотрел в окно, на улице гуляла веселая метель.
— Нет, еще много времени. Нас дядя Коля отвезет, — сказала Даша.
— А потом как поедете? — спросила Света, слегка подводя глаза дочери карандашом.
— Не знаю, может, мы захотим погулять, — пожала плечами Даша.
— Ты шубу наденешь? — с надеждой предложила ей Света.
— Да! — радостно воскликнула Даша, не зная, как выпросить мамину шубу, ей никак не хотелось выглядеть хуже Наташки.
Света достала из шкафа свою короткую шубу и надела ее на дочь, Даша восторженно завертелась.
— Спасибо, мам!
— Подожди, еще шапку, — она достала ей свою пышную шапку и надела на голову.
Зазвонил домофон, Даша стремглав бросилась к нему, открыв не спрашивая.
— Это Женька, — пояснила она. — Мы договорились с ней встретиться до отъезда.
— Ее надо накрасить? — усмехнулась Света.
— ДА, а как ты догадалась? — опешила Даша.
— Больно большой секрет, — усмехнулась Света. — Раздевайся, вспотеешь.
— Не хочу, мне так хорошо в ней.
— Нравится? — спросила ее Света из ванны, подбирая для Жени тушь и тени.
— Да, очень. И почему я раньше отказывалась?
— Тогда носи.
— а ты?
— У меня еще есть.
— Даша, соглашайся, пока мама щедрая. Я свидетель, — сказал Дима, снимая шапку с дочери, — иди, открывай дверь.
Женя не успела нажать звонок, как перед ней открылась дверь.
— Привет! — завопила Даша, втаскивая подругу в квартиру.
— Здравствуйте, — поздоровалась Женя, как всегда поначалу смущаясь, на ее бледных от мороза щеках заиграл яркий румянец. Она бережно сняла свое зимнее пальто и повесила на вешалку.
— А мне мама дала свою шубу, — похвасталась Даша.
— она тебе очень идет, — сказала Женя, разглядывая вертящуюся у зеркала подругу.
— А давай ты тоже померяешь? — Даша сняла ее с себя и протянула Жене.
Женя засомневалась, расправляя отпущенные волосы, свободно, без всякой прически, струившиеся по голубому платью, но надела шубу.
— Подожди, — Света встала сзади и вытащила волосы Жени наверх.
— Отлично! — воскликнула Даша.
— Да, ты очень красивая, — подтвердила Света. — Я бы дала вам вторую шубу, но она сильно больше, вы еще пока не доросли до моих размеров.
— Спасибо, мне мое пальто нравится, — Женя крутилась перед зеркалом, любуясь своим отражением.
Девчонки еще долго вертелись перед зеркалом, обсуждая свои платья, пока Света не потащила Женю в ванную, чтобы сделать ей небольшой макияж.
— Пойдете обратно, зайдешь ко мне, я смою все, — сказала Света, накрашивая ресницы Жене.
— Не надо, я хочу, чтобы он был подольше. Вы так красиво красите, научите меня?
— Конечно, научу. А мама ругаться не будет?
— Ну, мама. Она так и так ругаться будет, это же ее нормальное состояние, — пожала плечами Женя.
— Хм, а ты, я смотрю, повзрослела.
— Годы идут, — вздохнула Женя.
Это у меня они идут, а вам еще не стоит об этом думать, — Света щелкнула ее по носу, принявшись за губы. Ей не хотелось сильно красить Женю, как и свою дочь, они не требовали много косметики, чтобы подчеркнуть истинную красоту, скорее тушь, полупрозрачная помада и карандаш должны были подчеркнуть их юную красоту, не придавая им облик уже взрослой девицы. — Ну, вот и готово, посмотри-ка.
Женя повернулась к зеркалу и радостно охнула, разглядывая себя.
— Очень красиво! Я бы так не смогла!
— Научишься, куда ты денешься. Но, я тебе скажу честно, вы с Дашей можете и не краситься, вы итак красивые.
— Это точно, — подтвердил с кухни Дима.
— Вы так говорите, потому что меня знаете, а Даша ваша дочь, — заметила Женя.
— Нет, не поэтому. Запомни, не стоит гнаться за идеалами, так ты будешь похожа на других, а истинная красота в индивидуальности.
— Я об этом не думала, — Женя закусила губу. — Но ведь в «инсте» они все такие красивые.
— Да, и я понимаю, что ты хочешь быть не хуже.
— Да, хочу!
— Но они все одинаковые,
