Фэрбенкс в тот момент как раз выпрыгнул из окна, ловко приземлился на обе ноги и осклабился, посылая кому-то немой вызов.
— Да, в нем что-то есть, — проговорил Кингдон.
— Не что-то, а много чего.
Тесса работала над окончательным вариантом «Летчика». Крестоносца ей пришлось выбросить. Сцены для Кингдона она писала под диктовку Римини: взлет, фигуры высшего пилотажа, посадка, взгляд из кабины аэроплана. Все! Минимум актерской игры.
Римини пригласил Тессу и Лайю присутствовать на съемках. Тессу он пригласил, потому что знал: она оказывает благотворное влияние на Кингдона и в случае чего сможет его успокоить. Лайя же получила приглашение вовсе не благодаря своим сексуальным талантам или тому, что у нее была маленькая роль в «Летчике». Просто Римини уважал в ней преданность делу. Страсть к кинематографу проявлялась у нее во всем, и порой с истинно апостольским рвением она советовала Кингдону дельные вещи. Все четверо — Лайя, Тесса, Римини и Кингдон — сидели, бывало, в столовой на стульях из палисандра, которые вместе с Римини приехали сюда из Бронкса, и Лайя говорила своим высоким голоском южанки:
— А теперь обрати внимание на этот поворот! Его надо делать очень медленно. — А во время просмотра «Хорошего плохого человека»: — Видишь, как он умеет побеждать? Если бы он сейчас упивался торжеством, зритель возненавидел бы его. Но эта улыбка... Благодаря ей в него все влюбились, верно?
Однажды вечером, когда Тесса отвозила Лайю домой, она спросила:
— Неужели никто не заметит, что Кингдон копирует Дугласа Фэрбенкса?
— Для него это лучшая школа, — ответила Лайя. — И потом, у него получится по-другому. Кингдон более неистов, проникновенен. Понимаешь? И наконец он летчик. Это будет его имидж. Летчик!
— Он так же красив, как Дуглас Фэрбенкс, — робко заметила Тесса.
— Точно, точно! И как это я раньше не замечала? У него будут миллионы поклонников!
— После одного только «Летчика»?
— Тесса, ты прямо как дитя малое! Кинозвездами не рождаются и не становятся. Людей делают кинозвездами! Только одна ваша фотография с Кингдоном как сработала, а? У Римини большие планы.
— Кингдону не понравится, что из него будут делать звезду.
— А вот теперь ты действительно говоришь глупости. Всякий мечтает о том, чтобы стать кинозвездой.
— Только не Кингдон! — твердо сказала Тесса.
Когда сценарий был готов, Римини тут же приступил к съемкам. Первый день приготовились снимать в студии-Конюшне. Лайя, стоя перед зеркалом, показывала Кингдону, как правильно наносить на лицо белила и подводить глаза.
— Боже! — протянул он пораженно. — Краситься?!
— Камера требует контрастности, — ответила Лайя.
— Господи, каким способом приходится зарабатывать себе на жизнь!
— Мистер Незнакомец, не надо притворяться. По крайней мере передо мной. Ты весь дрожишь от возбуждения.
— Я предвкушаю полет на отремонтированном «Спадже». А то, что при этом я буду выглядеть размалеванным клоуном, меня совсем не возбуждает.
После первого дня съемок она сказала ему:
— А ты не так уж плох.
— Всем этим я обязан Дугласу Фэрбенксу.
— Смой грим! Поедем вместе домой на трамвае. Тебе известно, что у комнаты, которую я снимаю, имеется отдельный вход с улицы?
— Насчет трамвая согласен, — ответил он. — А насчет двери, извини: актеры устают на работе как собаки!
— О? Ухаживаешь за своей сестричкой?
— Только не надо приплетать Тессу!
— Так, так, так, — проговорила Лайя, улыбаясь. — Разве ты не мужчина?
— Мужчина, только очень уставший.
— Она богата, не так ли?
— Я же сказал тебе...
— Не волнуйся, Тесса — моя лучшая подруга, — весело закончила Лайя.
2
Несколько дней снимали на студии, но наконец Римини назначил день полетов. Текс управлял «Дженни», на крыльях и фюзеляже которой были намалеваны немецкие кресты. Кингдон летел на «Спадже», украшенном концентрическими кругами. Они сражались над мирным небом Санта-Моники. Делали петли, пикировали, выпускали друг в друга целые обоймы холостых патронов. Один раз винт «Спаджа» заело, и Кингдону пришлось вылезти в небе из кабины, чтобы крутануть его. Оператор не пропустил этот момент.
Во второй день съемок на натуре Тесса отсутствовала. Вечером Кингдон воспользовался телефоном миссис Коди.
Англичанин-дворецкий ответил:
— Мисс Ван Влит не сможет подойти.
— Передайте ей, что это Кингдон Ван Влит.
«Хватит прятаться от дворецких и богатых дядюшек, — подумал он. — Я кинозвезда».
После паузы англичанин добавил:
— Она немного приболела, мистер Ван Влит.
Утро следующего дня было туманным. Актеры, бригада операторов и восемь статистов в рогатых немецких касках слонялись около аэропланов. Римини, задрав голову, смотрел на серое небо. Наконец в три часа дня он неохотно объявил, что съемок не будет.
Кингдон к тому времени уже подружился с веселым оператором, которого звали Максом. Он одолжил у него машину на вечер.
Сначала Кингдон заглянул в книжную лавку, затем поехал на восток к Лос-Анджелесу. Мимо, сменяя друг друга, проплывали рощи и поля. Он ехал вдоль трамвайных путей по не застроенным еще участкам. Слева возвышался темный таинственный силуэт Санта-Моники. Впереди показалась аллея буйно разросшихся кустов. За этой высокой живой изгородью был склон холма, настоящий зеленый оазис.
Кингдон остановил машину Макса и спросил себя: какого черта его несет к дому дяди? К кому он сюда приехал? К Тессе, конечно. Но почему бы ему не подождать, пока она поправится? Она как-то говорила ему, что ее периодические ,недомогания длятся, как правило, всего несколько дней. И потом, после того их разговора, она больше не звала его к себе домой.
Почему?
В самом ли деле она нездорова? А может, просто решила перестать с ним встречаться? А дворецкого попросила соврать ему. Впрочем, разве прежде она хоть раз ему солгала?
Какого черта он ломает голову над всеми этими вопросами?
Он поехал вперед по гравийной дорожке. Миновал увитую виноградом сторожку, которая обычно стоит у ворот. Но никаких ворот не было. Подъехал к развилке. Одна дорога значилась на указателе как СЛУЖЕБНЫЙ ВЪЕЗД. Он поехал по другой дороге мимо цветочных горок с тщательно ухоженными клумбами и группами подстриженных деревьев, в которых пели птицы. Перед садом он увидел плавательный бассейн с двумя вышками для прыжков с разной высоты. Частные бассейны в то время считались в Лос-Анджелесе роскошью. Рядовой лосанджелесец мог пойти на пляж или поплескаться в платном бассейне одного из многочисленных курортов. Так что на Кингдона бассейн произвел впечатление.
