— Не особо, — чуть подумав, честно ответил Вахтер.
— Тогда проиграй! — глаза Трисмегаса чуть вспыхнули синими огнями тнете. — Проиграй, дай войскам Ордена захватить Краснотал, прочие города под их власть и закон! Я уйду, ты останешься среди своего человеческого окружения. Какой-то выход в твою Вселенную имеется, пути туда есть, я их чувствую. Со временем ты сможешь вернуться в свой дом. Зачем тебе победа, когда на кону возвращение домой?
— Как-то не по-человечески, бросать своих, пусть и не настоящих людей, — покачал головой Вахтер. Потом только запоздало вспомнил, кому говорит про человеческие обычаи. Трисмегас опять раздраженно скрипнул.
— Что тебе они? Они уже умерли все! Давно! И тот, кто пришел тебя выручать — тоже, считай, умер!
— Меня пришли выручать? — поднял бровь Вахтер. — Моя дочурка или сама Тейлитэ?
— Твоя дочурка давным-давно мертва, — процедил Трисмегас без особого соболезнования. — И твой сын…
Вахтер уже прыгнул на него с мечом на замахе. С такой неимоверной скоростью, что даже нечеловечески совершенная реакция противника запоздала. Через миг Трисмегас отлетел прочь от смачного удара, зажимая широкую рану на шее. Бил Вахтер с расчетом срубить голову с плеч, но не сумел смахнуть ее полностью. В ответ в грудь Баа Ци ударил разноцветный огонек, что выпустил, словно теннисный мяч, Трисмегас, шипя от боли и ярости.
По мечу Баа Ци зазмеились красные и синие огни, сам клинок начал изгибаться и шевелиться. Вахтер с брезгливой гримасой выбросил его прочь с моста в бездну. Заряд, что вогнал в него Трисмегас, прожег дыру в груди, опалил кожу, создав на ней причудливую отметину в виде круглой печати, что задымилась черной струйкой. Но не взирая на пробоину, Вахтер собрал всю волю в кулак и, шатаясь от дикой боли, приблизился к сидящему Трисмегасу.
Загрохотало так, что на пару секунд противники замерли на месте, суетливо осматриваясь. Предательски задрожал мост под ногами, вниз посыпались валуны с окраин пропасти. Налетел сильный порыв ветра.
— Осмотрись, дурак! Система предупреждает нас: если мы продолжим бой, она попросту уничтожит этот мир, захлопнет, как надоевшую книгу! Мы все равно не сумеем убить друг друга, не уничтожив весь этот мир, пока на то не будет воли Системы! — просипел тот, силясь встать и попутно зажимая рану дрожащей рукой. — Тебе не убить меня!
— Я и не собирался тебя убивать, — мрачно ответил ему Вахтер, наклонившись над телом противника. Он резко запустил свою руку прямо в открытую, сияющую синеватым светом рану в теле Трисмегаса, выдрал оттуда комок плоти, по-быстрому скомкал мгновенно застывающую на воздухе субстанцию в подобие параллелепипеда. А когда тот обрел окончательный вид, со всего маху ударил его о каменные перила моста.
— Моя дочь останется жива, чтобы не случилось! — провозгласил Вахтер, глядя на Трисмегаса, как смотрит выигравший трудный шахматный поединок гроссмейстер на своего тет-а-тет. Противник, быстро приходя в себя, откатился прочь, встал с места, щупая на глазах сходящуюся рану.
— «Дочь останется жива»! — прошипел с насмешкой Трисмегас. — Идиот! Сюда проник твой сын, выручать тебя, а не дочь! Он бился с Темной душой и получил ядовитую рану, он теперь при смерти. Причем тут дочь? Идиот… Твоя попытка провалилась, теперь ты не спасешь своего сына, ты потерял свой единственный меч, которым мог нанести мне хоть какой-то вред и сформировать судьболомный камень… Ах да… Теперь у тебя второе Проклятие. И попробуй с ним победить в грядущей битве!
Вахтер, слегка смутившись, почесал ожог на груди.
— Ничего страшного! — сказал он наконец. И уже упавшим голосом добавил. — Я что-нибудь придумаю.
— Успевай, пока можешь вообще думать, Баа Ци, — посоветовал Трисмегас.
— В любом случае, жизнь дочери ценой меча и еще одного Проклятия — это мелочи.
Трисмегас уже без опасения получить удар в спину отвернулся от противника и пошел к своему странному убежищу.
— Мне пора собирать войска. Жди меня у Краснотала, враг! Там мы и решим все наши споры окончательно!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Глава 72. Зов мертвых
Несмотря на запрет Визиря разговаривать, спорадически время от времени бредущие с ним люди обменивались репликами. Катя выспрашивала у Грома, отчего тот решил составить компанию Визирю и его смертникам. Тот честно сообщил, что было скучно, когда комиссовали из зоны боевых действий, просто не находил себя в мирной жизни.
Потом Катя пристала с подобными же расспросами к Фее. Та отвечала нервно, сначала намекая, что не намерена делиться данными сведениями с первой встречной. Но после непродолжительной беседы Катя сумела так ее расположить своей непосредственностью, что спутница наконец призналась: нужны деньги, много денег для лечения хорошего человека. И она получила эти деньги от Визиря за участие в этом деле. И решилась она сразу, понимая, что серьезно рискует: тот был честен, сразу сообщив, что вернуться из задания шансы очень низкие.
Сначала Визирь подозрительно щурился, наблюдая за чересчур активной девицей, которой по идее после всего пережитого требовалось не вести интервью, а вызывать психиатра и плакаться ему в жилетку каждый четверг до конца жизни. Но нет — с Кати все ужасы как с гуся вода. Визирь невольно подобрал самое близкое сравнение — как будто для нее все происходящее — компьютерная игра. Жутковатая и забавная, но совершенно безопасная.
— А вы как здесь оказались, эээ… Дима? — спросила любопытная девушка Кроша и его спутницу. Те переглянулись.
— Длинная история, — нехотя ответил рыцарь Димитар, — И зови меня Крошем, это мой позывной, я к нему привык.
— Краш? — отчего-то хихикнула Катя.
— Нет, Крош, — ответил Крош, не поняв юмора. — Крош, был такой фильм «Каникулы Кроша».
— А еще кролик в мультфильме про Смешариков, — добавила Света. Смотрела она на собеседницу весьма недоверчиво. Потом перевела взгляд себе под ноги и встала столбом.
— Сдается мне, мы ходим по кругу! — сообщила она окружающим то, о чем уже часть группы догадалась без подсказок, а часть давно знала, но помалкивала. Хотя Визирь и надеялся, что после уничтожения преследователей их перестанут водить одним и тем же маршрутом и предложат другую локацию.
У ног Светы валялись убитые Визирем и Крошем бойцы, что решили подкрасться к ним со спины.
— И что будем делать? — спросила Фея. — Ходить смысла не имеет. Только силы тратить. Все равно сюда же и вернемся.
— Хороший вопрос, — ответил ей Визирь. Вроде как командир должен был знать, что делать далее, поскольку уже имел опыт выживания в подобных местах. Но сейчас он находился в растерянности — настолько все не походило на прошлые попытки вернуть сестру. Он осмотрел своих подопечных и ткнул пальцем в Катю.
— Ты!
— Я самая! — согласилась Катя без тени удивления. — А что именно я?
— Ты же геймерша? У вас мозги работают не как у обычных людей, — категорично заявил Визирь. — А значит, ты лучше всех понимаешь здешний мир и его законы.
Он обвел своды белокаменной галереи недоверчивым взглядом и добавил, особо ни к кому не обращаясь:
— Это больше походит на большую компьютерную игру. Даже пахнет, как там, в тренировочном зале лаборатории «Черного солнца», где мне приходилось… Халиф предупреждал, что мы открываем дверь в неизведанное. Но каким бы оно ни было неизведанным, у всего этого должна быть своя логика. Я так думаю, близкая к компьютерщикам. Так скажи мне, геймерша, как нам пройти на следующий уровень?
Катя удивленно приоткрыла рот, потом кивнула, мол, задача ясна и, закусив губу, стала осматриваться по сторонам с особым вниманием.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Вообще-то полагается финальный босс перед переходом на следующий уровень, — сказала она задумчиво. Потом ойкнула, наступив на труп пулеметчика.
— Вот нам еще подобной радости не хватало! — буркнул Гром. На что Катя ехидно ответила:
— А что такое, дядь Саш? Ты же заскучал без войны. Или уже перескучал?
— А вот такой я переменчивый, — в тон ей ответил Гром. — На войне мне хочется домой, дома — обратно к огоньку. Герди?
