Тот что-то заметил у самой стены и направился туда, обнажив меч.
— Трещина! — вскрикнула Катя, догадавшись, что его привлекло. Очередь Кроша, пригвоздившая вражеского пулеметчика насмерть, в свою очередь выбила в стене несколько пробоин и одна из них неожиданно заветвилась глубокими трещинами. Едва на нее обратили внимание, она, словно ожидая это, активно продолжила уродовать белоснежную поверхность камня, разрастаясь все больше и больше.
Герди ткнул в проем острием меча, не особо заботясь о сохранности клинка, провернул, точно отвертку. С сухим треском разошлись в стороны стены. Проем распахнулся на достаточную ширину, чтобы туда прошел человек средней комплекции, но ступать внутрь никто не рисковал. Довольно жутковато выглядела непроглядная тьма в дыре.
— Идем дальше? — наконец подал голос Крош, поднимая пулемет наизготовку.
— Пошли, — твердо скомандовал Визирь. Крош шагнул вперед бесшумно, крадучись, быстро заглянул внутрь и тут же отшатнулся. Подал какой-то знак группе, затем, осознав, что его жеста они не понимают, произнес коротко:
— Никого нет. Что интересно: там светло и туман.
— Из видимых человекоподобных существ никого! — заметила Катя. — А вдруг какие-нибудь призраки-бабайки? Дайте я первая пойду.
— Погоди поперек батьки! — остудил ее порыв Гром. — Вдруг там какая-нибудь хренотень затаилась? Мы то хотя бы вооружены.
Но на его плечо упала ладонь Визиря.
— Пусть идет первая, — сказал он тихо. Группа сначала решила, что он шутит, но командир был как никогда серьезен. Более того, его ствол время от времени как бы сам собой начинал смотреть в сторону девушки. Не прямо на тело, а так, чтобы в любой момент она сразу же оказалась на прицеле. Что-то он начал подозревать в столь резвой и рвущейся помогать по поводу и без повода спутнице.
— Дать автомат? — предложила Фея. Катя помотала головой, сообщая, что уже пробовала стрелять как-то на войсковом стрельбище, едва не прикончив инструктора, когда отдача повела оружие вверх и влево. Больше рисковать она не хотела.
Катя без страха проникла в черный проем и вскоре позвала остальных, жизнерадостно сообщая, что опасности нет. Один за другим бойцы входили в трещину. А выйдя с другой стороны, сразу отшатывались: они оказались на краю высоченного крутого обрыва, у которого и дна не видать. У ног же начинался неширокий каменный мост, ведущий на другую сторону провала. Местность покрывал туман, и в то же время сквозь него пробивалось достаточно света — знать бы еще его источник.
— Ну после прыжков по многоэтажкам это даже не проблема, — облегченно вздохнул Гром. — Мост вроде крепкий, выдержит. Только бы не соскользнуть невзначай. Перил не догадались приделать!
Он отстранил Катю, решив дальше идти первым. А то не дело слабой безоружной девчушке шагать впереди боевого отряда.
— Погоди! — окрикнула она его. — Босс!
— Что? — не понял Гром, продолжая осторожно идти по мосту.
— Там босс! — повторила Катя.
Гром внимательно пригляделся и теперь сам увидел впереди на мосту полуясную из-за тумана фигуру человека. Группа мгновенно выставила в его сторону автоматы и пулеметы. Но Визирь медлил с командой открывать огонь. Попыток к нападению тот не предпринимал.
Незнакомец без страха шел на них и остановился, когда оставалось метров пять. Легкий ветерок разогнал туман рядом с ним, явив тощего мужчину с морщинистым худощавым лицом восточного типа. Облачен он был в какой-то черный халат до колен, в черных же сапогах.
— Я Кончар! — представился человек в халате с легким прононсом, словно его одолевал насморк. Затем отточенным движением выдернул из полы прямой меч, недвусмысленно направив его острие на Герди. — Вам меченосец должен сразиться со мною насмерть! Иначе вы не пройдете!
Гром молча нажал на спуск, посылая в противника щедрую очередь — прямо в голову, благо на таком расстоянии бить мог навскидку.
— Стой! — запоздало крикнул ему Визирь, видимо, что-то уяснивший в законах местной обители. Да только зря. Пули вонзились в тело Кончара, тот злобно зашипел, отступая на пару шагов. И… растворился, превратившись в большое темно-фиолетовое облако. Это облако, клубясь и переливаясь, сразу же накрыло группу Визиря.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
***
— Крош, вставай, ты чего, совсем пьяный, что ли? — толкнул кто-то прикорнувшего было бойца. Тот испуганно вскинулся, ожидая увидеть злобную физиономию командира, поймавшего его сонным на посту. Страшила за такое по головке не погладит. Но это был Соленый. Боец из его группы, вместе с которым они побывали не в одной переделке, прошерстили на предмет бородатых приключений с автоматами не одну сотню километров опасной зеленки.
— Соленый? Ты, что ли?
— А кому же еще, — самодовольно отвечал Соленый. — Хорош спать! Погнали ко мне, там уже все собрались. Столик организовали, вино нормальное подвезли. Пару посылок пришло с ништяками. Давай, давай, за мной, не отставать!
Крош приподнялся, осмотрелся — был он в своей родной располаге, в палатке, которую делил еще с пятью бойцами, сейчас отсутствующими. Соленый поманил его за собой и сам пошел к выходу с шутками-прибаутками, призывая не тормозить и следовать к выходу поскорее, не то все вкусненькое разберут. И самых красивых баб тоже. А там как раз таковые прибыли из числа медицинского персонала части. Праздник отмечают. Есть даже красивые.
— Да сейчас я, сейчас! — заторопился Крош. Но сделал несколько шагов и запнулся о кем-то небрежно опрокинутую табуретку. Выругался поднимаясь, сделал еще пару шагов и вновь упал, споткнувшись — уже у самого порога.
А потом его словно что-то стукнуло по затылку и тело прошиб холодный пот. Он поднял глаза на стоящего на выходе из палатке боевого товарища.
— Погоди, Соленый! Так ты же давно умер?
— Умер? — с некоторым удивлением переспросил Соленый.
— Тебя же убили, Соленый, — прошептал Крош. — Сожгли заживо, когда мы еще попали в переделку с Вахтером. Только пепел и остался.
— Ну… да, в общем. А не пофиг ли? Пошли, пошли за мной! Там такое! Давай, давай за мной, пошли быстрее, меньше думай, а то…
— Никуда я с тобой не пойду! — едва не завизжал от страха Крош, отскакивая прочь, как мог — ноги его совершенно не слушались. Соленый еще раз посмотрел на боевого товарища со странным выражением лица. Затем пропал. Пропала и палатка, и все наваждение махом. Крош оказался у самого края моста: если бы пошел следом за Соленым «из палатки», как раз бы и сиганул с головой в пропасть.
Крош постарался встать, понял, что не может, повернулся назад и увидел, что спотыкался не о табуретки, это его Катя держала за ноги, что-то заполошно вереща. Она и сейчас продолжала быстро и неразборчиво говорить, убеждая не прыгать с моста.
— Все, все! — крикнул он ей. — Я очнулся, я в норме!
Затем вскочил и схватил Свету, что слепо шла мимо него прямо в обрыв с криком «Саша, ты же простудишься, вернись, дурочка, кому говорят!»
Через пару мгновений Света засопела в его объятиях и сообщила, что пришла в себя. Так что можно больше не мять ей грудь при посторонних.
На площадке у моста Герди держал брыкающегося Визиря, прижав к полу приемом из дзюдо. Тот пытался вырваться, что-то ворча на незнакомом языке. Потом Крош увидел, что немец вдобавок умудрился еще и Фею нейтрализовать, зацепив ногами совершенно не по-джентельменски — за шею. Та хрипела, уже больше не вырываясь для самоубийственного прыжка с моста, а стараясь сохранить дыхание. Но нежнее держать ее Герди не мог, вырвалась бы. Крош подскочил на помощь, выдрал из захвата Фею, заломил ей руку за спину, крепко прижимая к полу. Она задышала часто-часто, постепенно возвращаясь в реальность.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В этот момент громыхнул автомат и над ними прошла длинная очередь. Сначала люди рефлекторно вжались в пол и лишь затем повернули головы к стрелявшему. Гром отступал от них, будучи уже на середине моста, наставив на группу автомат. Он остановился, достал воображаемую рацию и заорал по связи:
— Старшой, один не вывезу, их много, около роты! Высылай винты, Старшой! Крой минами, вызывай на меня, я отлежусь в окопе!
