— Бедная Тейлиии, — едва не пропела донельзя огорченная Рекщинэ. — Она останется навсегда одна без любимого мужа!
Страшила только поморщился, поскольку женские слезы очень не любил.
— Ага, — понял Вахтер, также стараясь не вслушиваться в оплакивание своей горькой судьбинушки. — То есть, Проклятие строится на том, чтобы я никогда не увидел Тейлитэ и потому мы с ней все встретиться не можем?
— В чем-то именно так. Действие Проклятия описано туманно, использовали его очень редко. Да оно и понятно. Сам понимаешь, что сейчас аграи куп пеле долбят Проклятиями по разным баллотам или каммам не для того, чтобы те потом не могли любиться со своими женушками никогда. С точки зрения передовой военной мысли это непрактично. Сейчас сама цель Проклятия вторична, а первичен сильнейший болевой эффект попадания им. Проклятие используют против сильнобронированной цели, поскольку, получив его разряд, противник минут на пять-десять теряет способность наносить ответные удары. Впадает в забытье или просто оказывается очень слабым продолжать бой. А за пять минут аута в современных космических разборках его уже на фарш пустят по тихой грусти.
— Да, было больно, — согласился Вахтер, припоминая разборки с Трисмегасом. — Но не так, чтобы в обморок брякаться! Только разозлило.
— Да у тебя все как не у людей, — привел железный довод Страшила. — Так вот. Первое Проклятие — Разлука. Заставляет всегда быть на дистанции от самого любимого человека. Видимо, оно и держит тебя на расстоянии от Тейлитэ. Возможно, ты бы смог побороть его сверхусилием воли, поскольку, кхм, суперарагма. Но била тебя тоже не самая простая зверушка, такой и в Красной книге нет. Тоже суперарагма, я так понимаю. Только из другой Вселенной.
— Битва двух богов, предваряющая Конец Света, — прошептала Рекщинэ. — В здешних легендах и ритуальных песнях это один из самых частых сюжетов.
Вахтер только пожал плечами. Страшила продолжил:
— Второе Проклятие — Безумие. Оно постепенно разлагает твое сознание, превращая в инвалида, а там и вовсе станешь овощем. Или подобием бешенной собаки — рвать и метать будешь, всех подряд валить, пока ближайший участковый не пристрелит. Образно говоря.
— Так не пойдет! — категорично заявил Вахтер. — Мне еще требуется явиться на битву и разбить войска Трисмегаса, а затем и его самого перевести на шашлык. Как же я это сделаю, если умом тронусь?
— У аграи куп пеле говорится, что это Проклятие можно на время затормозить, имея сильный кресекан, то бишь, личное оружие. Кресекан будет вытягивать из тебя яд безумия. Есть у тебя кресекан? Меч твой где? Выбросил?
— Убежал от меня меч, — вздохнул Вахтер. — Уже второй по счету. Пугливое в последнее время оружие пошло. Крови боится.
Тесть с тещей опять переглянулись. Возможно, решив, что попавший под Проклятье Безумия зятек уже начал терять рассудок.
— Ты как себя чувствуешь? — участливо спросила Рекщинэ. — Голова не кружится? Нет ли гула в ушах, нет ли провалов в памяти?
— Да вроде все нормально, — ответил Вахтер. Задумчиво отпил вина из бурдюка. — Я еще полежу тут, с мыслями соберусь, ага? А вы идите уже, дела не ждут, требуется обратно в Краснотал трогаться, да побыстрее. Там Мараш остался с весьма подозрительными боярами. Чует мое сердце, повесят они его на пару с Восолапом, а сами город Ордену сдадут.
— Хорошо, мы пойдем, тебе нужен покой и сон, — согласилась с ним Рекщинэ, увлекая за собой к выходу Страшилу.
— Ищи меч, Баа Ци! — сказал тот строго. — Судя по характеру Проклятия, тебе осталось от силы пара недель до состояния нестояния. Мне тут слюнявый овощ не нужен. Война в разгаре и ты в ней ключевое звено. Ищи меч!
Глава 74. Материал для меча
В кои-то веки в главном дворцовом зале Краснотала было многолюдно. На возвышении восседал в дорогих одеждах сам князь Владимир Страшный. Он же попросту Страшила для своих. По правую руку от него занимал свою скамью Мараш, далее за ним сидел Восолап и только потом — Вахтер. Следом взгромоздились на свои места, словно на лихих коней вожди основных племен джелонов. А пошли за Баа Ци многие сильные народности Степи: черные джелоны, белые джелоны, кайсары-джелоны и буги-джелоны. Они больше молчали, выражая достоинство всем видом суровых загорелых лиц.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
По левую руку от князя сидела Рекщинэ. Далее целый ряд изящных резных скамей пустовал. Как раз семь штук, после которых занимали места командир стрелков и командир копьеносцев городовых войск. Страшила мрачно глянул на пустующие сидения, подумав, что местная знать решилась проигнорировать военный совет.
— И где же наши почтенные бояре? Отчего не пришли? Где болтаются?
Командиры местных войск весело переглянулись и прыснули в кулак.
— Вот в точку, князь говоришь! Как раз и болтаются! — слегка приподнявшись со своего места, ответил командир стрелков. — Они ж который день на виселицах. Мараш же их повесил!
— Повесил? — удивился Страшила, сразу переведя взгляд на воеводу. В его голосе больше читалось недоверие удалью Мараша, чем порицание. Оттого тот, хоть и покраснев, только кивнул.
— Ну да, а чего они первые начали? Сами предложили Краснотал сдать!
— Повесил и повесил, — успокоил его Страшила. — Пусть себе висят, коли жрать не просят. В назидание. А теперь к делам. Воевода, сказывай, как тут дела творились, покамест мы за подмогой ездили.
Мараш встал с места и скороговоркой изложил все последние события, как защищали они крепость от колдовских и военных сил, как пришел к ним молодой колдун помогать. А когда на город-крепость напали Темные души в виде худощавых девок, он их всех заневолил и по удальскому обычаю перепортил. Всех, кроме Халифа. Правда, при этом из-за таких колдовских разборок полгорода и часть стены разлетелись на куски мелкия и дробныя.
— Ишь какой молодец! И где он сейчас? — спросил Страшила. Мараш развел руками, мол, кто этих колдунов знает. Затем опять же скороговоркой сообщил деловито, кто явил при защите отменную храбрость, сколько человек погибло, сколько убыло по ранениям и хворостям, сколько потерь восполнено, каковы запасы оружия и продуктов. Закончив доклад, он замолк и присел на место. Страшила кивнул на Мараша, обращаясь к Вахтеру.
— Я же говорил, воевода дело знает! Я в людях хорошо разбираюсь. Вот тебе и лавочник.
Сторона городских командиров одобрительно загудела — Мараш при обороне хоть и не отличался гениальными стратегическими решениями, но сделал все, чтобы войска не нуждались ни в пропитании, ни в хороших доспехах, ни в хороших условиях проживания. А что в военные дела не лез — так даже отлично. Еще б не мешало от лавочника советы в бою выслушивать, сами с усами.
С порога раздался голос стражника.
— Гвардия Хорхета прибыла!
— Прекрасно, очень прекрасно! — отреагировал Страшила. Ранее Вахтер подколол его, мол, использует любимую присказку Тейлитэ. На что тот резонно ответил, что это его собственная присказка, а почему дочь ее переняла, так и понятно, оттого что в папочку. — Распорядитесь дать им кров и пищу!
Вестник остался на месте. Мол, новости еще не кончились.
— Шестовики с поклоном пришли, принять просят!
— Кто-кто? — не понял Вахтер, поворачиваясь за разъяснениями к Восолапу. Тот крякнул с недовольством.
— Это продажные бойцы, что военное дело не как призвание и честь настоящего мужчины, а как науку, что им золото приносит держат.
— Ага, наемники, значит, — понял Вахтер. — И чего они шестовики?
— У них самострелы дальнобойные, шестовые, лиственично-дубовые — малопонятно пояснил специалист по колдунам. — Как бойцы сила грозная, но малоуважаемая, поскольку пока им платят — воюют, а кто перекупит, хоть даже враг — тут же перебегут.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В зал уже входили три крепких бородатых мужика в неброской одежде, более походившей на поденную крестьянскую, в которой не жалко и на сенокос, и на забой быка идти — чему там мараться. Остановились, как требовал обычай, в пяти шагах от князя, поклонились. Замерли, ожидая первого слова от хозяина.
